«Вечные»: грустные скитания падших ангелов

Слишком долгожданный фильм «Вечные» (на его предстоящем выходе долго и со вкусом полупрозрачно пиарился даже наш сотовый оператор Tele2) на деле выступил в прокате хоть и не плохо, но не особо триумфально и пока еще не окупился, да и критика отнеслась к нему весьма прохладно. Те, для кого жизненно важно присутствие или отсутствие в кинопродукции известной «повесточки», сломали вокруг этого факта множество копий. Но, похоже, дело совсем не в чернокожем гее-супергерое и его семейном счастье, которые якобы кого-то отпугнули.

Прежде всего, Вечные даже в комиксах никогда не были настолько популярны, как Мстители, Человек-паук, Супермен или Бэтмен (как известно, фильм «Бэтмен против Супермена: На заре справедливости» критики закидали гнилыми помидорами, но зрители охотно шли посмотреть на любимых героев). А потому представить непримелькавшихся персонажей следовало так, чтобы они привлекли внимание и полюбились зрителю практически с нуля. Вместо этого Хлоя Чжао, в чьем багаже имеется вполне заслуженный «Оскар» за «Землю кочевников», решила создать интеллектуальный супергеройский фильм, где острый этический конфликт был бы куда важнее красивых драк. Увы, это не сработало.

По непонятной причине среди персонажей практически нет ни одного по-настоящему харизматичного, который сразу запал бы в душу, и почти ни одного, хотя бы отдаленно похожего на свой оригинал из комиксов, кроме разве что Тены и Серси. Принцип кастинга совершенно абсурден, хотя и полностью отвечает новым веяниям. Вместо богатырей Гильгамеша и Фастоса мы видим «бодипозитивных» цветных дядек, уютных, как родная бабушка, а вместо персонажей мужского пола Аджака, Маккари и Спрайта — женщин и девочку-подростка. Икарис из блондина сделался брюнетом, а Кинго из японца «по легенде», снимающегося в самурайских боевиках, стал актером-индийцем, танцующим с грацией шкафа (последнее, кроме желания то ли приветственно помахать рукой Болливуду, то ли посмеяться над конкурентами, вообще ничем объяснить невозможно). Такая полная замена внешности, пола и характера героев при экранизациях превращает эти экранизации практически в оригинальные произведения, но это и лишает их опоры в коллективном сознании фанатов.

Но это еще не все. Хлоя Чжао и сценаристы Райан и Кас Фирпо решили пустить под откос супергеройскую тему фильма как таковую и свести сюжет к богоборческому конфликту и попыткам предотвратить «конец света». Над этой темой не столь давно успешно поработал Нил Гейман (отметившийся, кстати, и в перезапущенной в 2006 году линейке комиксов о Вечных). Вот только в фильме Чжао нет и следа геймановской искрометности, парадоксальности и юмора. Начав со скрытой полупародии на супергеройские клише (сложно понять иначе нестерпимый пафос завязки, где Вечные, красиво отметелив эффектных, но невразумительных чудищ, выстраиваются в постерном дефиле перед спасенными людьми древности), режиссер продолжает в тусклом миноре, переходящем в мировую скорбь.

По сути, сюжет «Вечных» это даже не вариант мифа о «восстании ангелов», а давно поднадоевшая в боевиках история об использованных втемную нехорошим шефом суперагентах. По традиции «все оказывается не так, как на самом деле», а тем, кто считал себя защитниками и учителями юной человеческой расы, приходится либо мириться с ролью то ли овчарок, то ли козлов-провокаторов на гигантском мясокомбинате, либо почти безнадежно бунтовать. Грусть, тоска и обида буквально заливают экран, и даже дерутся герои без огонька и скрепя сердце.

Главная беда в том, что мотивы как тех, кто выбирает верность равнодушным вселенским демиургам, так и тех, кто решается защищать людей от них, выглядят одинаково абстрактно и неубедительно. Прежде всего, не видно глубокой сердечной связи бунтарей с людьми, которых они отказываются сдавать на корм новорожденному «богу». Любовь отшельницы Аждак к людям не обоснована ничем, кроме ее деклараций. Отношения Серси со своим флегматичным бойфрендом похожи на разваренную и остывшую лапшу. Разочаровавшийся вроде бы в человечестве после Хиросимы Фастос находит утешение в тихой семейной жизни с «мужем"-человеком и неизвестно от кого рожденным ребенком — странно и необъяснимо, ведь у Вечных никогда не было семьи. Друиг «миссионерствует» в условных джунглях Амазонки — при этом даже трудно понять, чему именно он учит своих подопечных и насколько близок с ними. Кинго и вовсе просто живет в свое удовольствие, купается в популярности и пытается освоить видеоблогерство. Точно так же и Икарис совершенно не похож на фанатика, всерьез увлеченного масштабностью замысла Целестиалов, а страдания и обиды вечной девочки Спрайт взяты словно бы прямиком из «Интервью с вампиром», и непонятно, как тут могут помочь гибель человечества и «перезагрузка» — ведь в новой миссии на другой планете-яйце все повторится. Во всем этом нет эмоционального нерва, а соответственно, нет и настоящей моральной проблемы. Бунт большинства Вечных напоминает бунт детей, которых взрослые обманом заставили отнести в клетку удава любимого хомячка.

Третья сторона этого конфликта, Девианты, показана и вовсе неинтересно, эта линия оказывается совершенно тупиковой. Не говоря уж о том, что непонятно, почему Целестиалы, обнаружив ошибку в «программе» своих хищных созданий, не изменили их или не придумали что-то другое, а вновь и вновь с маниакальным упорством повторяют один и тот же странный спектакль. Поначалу любопытно наблюдать за эволюцией их вожака, и все идет к тому, что в самом финале ему отведена важная роль… но все кончается полным пшиком, всего лишь еще одной слезовыжимательной сценой пополам с примитивным экшном.

Беда, вероятно в том, что полноценное разворачивание характеров персонажей, многотысячелетнюю историю их взаимоотношений с людьми, внезапное столкновение с жестокой реальностью, философские размышления и моральные выборы просто невозможно полноценно уложить даже в два с половиной часа. В итоге получилась довольно скомканная и не очень интересная вариация на тему утраты веры в смыслы, которые были бы чем-то большим, чем простое продолжение существования, консервации статус-кво. Конец света в разных вариациях отменяется разными авторами снова и снова, но столь же величественной философской и метафизической альтернативы ему нет как нет. Человечество должно жить… просто потому, что должно жить. Пожалуй, единственным намеком на какую-то глубинную светлую тайну Человека в «Вечных» является невзрачный вроде бы и третьестепенный образ — менеджер и слуга Кинго индиец Карун (кстати, «каруна» в переводе — сострадание, милосердие). Этот смешной, в общем-то, человечек находит красоту даже в чудовищных Девиантах и проявляет необычайное мужество и благодарность судьбе перед лицом всеобщей гибели. Но лучшие качества людей в 21-м веке уже не принято связывать с высшими силами, они словно бы существуют сами по себе, боги же, правящие Вселенной, если не мертвы, то безразличны, коварны и жестоки. И в таком укоренившемся мировоззрении — большая духовная проблема, бросающая тень и на современные мифы о супергероях.