Переходный период: дойдет ли Турция до разрыва с ЕС и США? — To Vima

Примечательно, как различные аналитики (бывшие дипломаты, ученые и т. д.) постоянно и неуклонно представляют Турцию в геополитическом тупике и изоляции, получающей одну пощечину за другой, изображают еще нечто подобное, столь же кривое и перевернутое с ног на голову. Таким образом, они создают образ Турции, который явно не соответствует действительности и уж тем более геополитической реальности. Хотя Турция определенно находится в чрезвычайно трудной фазе, главным образом из-за своего экономического коллапса. Страна вступила в политический переходный процесс в результате последствий экономического кризиса, который она переживает и который находит отражение в снижении популярности президента Реджепа Тайипа Эрдогана.

Эрдоган строил свою власть с 2003 года на успешном управлении экономикой с высокими темпами роста, что привело к улучшению социального благосостояния граждан — доход на душу населения вырос с 3000 до 12 000 долларов. Но этот экономический рост прекратился примерно три года назад, главным образом (не считая пандемии) в результате неортодоксальных политических решений президента Эрдогана — сюда относятся снижение процентных ставок как средство борьбы с инфляцией, последовательные замены управляющих центральными банками, коррупция, осуществление грандиозных проектов, таких как Стамбульский канал, и т. д. В итоге турецкая лира рухнула (с 1,8 за доллар десять лет назад до 10 сегодня), инфляция официально взлетела до 20%, прямые иностранные инвестиции сократились до 5,8 млрд долларов в 2020 году против 20 млрд долларов в 2007-м. Одновременно резко усилились нищета и безработица, доход на душу населения упал до 8000 долларов и продолжает падать, несмотря на относительно высокие темпы роста, прогнозируемые примерно на уровне 9%, что ставит Турцию в первую категорию стран наряду с Китаем и Индией.

Неизбежным результатом является снижение популярности президента Эрдогана (примерно на 30%), что создает неопределенность в отношении перспектив его переизбрания на предстоящих всеобщих выборах 2023 года — а то, возможно, и раньше. И это в сочетании со слухами о его пошатнувшемся здоровье и тем фактом, что оппозиция, похоже, находит общий язык и собирает электорат (в основном партия Аксенера «Хорошая дорога»). Турция вступила в переходную политическую фазу с неопределенностью, непредсказуемостью, нестабильностью. А переходная политическая ситуация всего требует особого внимания, особенно с точки зрения авторитарного политического режима и лидера. Это поднимает прежде всего вопросы о том, позволит ли он политическому процессу развиваться плавно и будет ли он достойно мириться с (возможным) поражением на выборах, которое лишит его власти и, возможно, приведет к судебным осложнениям. Прецедент другого авторитарного лидера, Дональда Трампа, да и вообще в институционально демократической стране, США, совсем не обнадеживает! Кстати, припомним, что два лидера, Эрдоган и Трамп, восхищались друг другом и копировали друг друга (в авторитарных практиках, конечно).

И тем не менее геополитическое положение Турции как страны, находящейся в непреодолимых трудностях и изолированной, не соответствует действительности, какой ее хотят представить иные греческие аналитики. Возможно, одна из причин такого мнения заключается в том, что мы не хотим или не можем признать тот факт, что Турция является региональной державой рядом с Грецией. Это нелегко для греков, но это правда. Об этом говорит ряд показателей, от объема экономики (800 миллиардов долларов у Турции против 200 миллиардов долларов у Греции) до производства беспилотных летательных аппаратов. А стратегическое положение Турции по множеству причин важно одновременно для Запада (в первую очередь) и Востока, России, Китая и т. д. Эта позиция создает синдром «совместной ловушки», в основном между Турцией и США. Это означает, что одна страна нуждается в другой. Они находятся во взаимозависимости. Поэтому между ними могут возникать трудности, проблемы, напряженность, но ни одна из сторон не будет доводить до полного разрыва.

Что и подтвердила последняя встреча президента Байдена с президентом Эрдоганом. Это была встреча по нормализации отношений между двумя странами — странами, описанными (самими их президентами) в качестве важных стратегических партнеров. Да, Джо Байден может придавать большое значение уважению прав личности, на что он указывает в Анкаре, но, с другой стороны, он ни в коем случае не хочет «терять» Турцию, несмотря на все проблемы, которые она вызывает (С-400, роль в Сирии, Ливии и т. д.). Европейский союз придерживается такого же подхода, хотя по очевидным причинам (в его состав входят Греция и Кипр) он гораздо жестче в своих позициях, несмотря на то, что Турция является «ассоциированной страной» и, пусть и теоретически, кандидатом на полноправное членство. Последний очень жесткий отчет ЕС открывается фразой «Турция является ключевым партнером» (key partner). Такие вот отношения «взаимного самобичевания».

Турция и для США, и для ЕС — трудный, проблемный партнер, которого, однако, не следует терять. Хотя тот факт, что Турция вступила в процесс политического перехода, влияет на мышление многих внутри и за пределами страны.

Теперь — что делать Греции перед лицом такого положения дел?

Во-первых, правильно увидеть реальность, которая находится рядом с ней и называется Турцией, перестать создавать фантазии и мифы и постоянно предаваться бесплодным обличительным речам. И как «заложнице» определенных географических реалий начать соответствующим образом корректировать свою политику.

Во-вторых, обосновать стратегию решения проблем с этой страной. Модель конфронтационных отношений должна уступить место модели «отношений сотрудничества», если другая сторона желает этого, конечно, на основе уважения международного права и принципов добрососедства. Переходные периоды сопряжены с рисками, но иногда также открывают возможности.

В-третьих, Турция должна приблизиться к Европейскому союзу. И в этом Греция может сыграть решающую роль.