«Космический джем 2»: как остаться собой в цифровом плену?

Трепетное отношение к своему мультипликационному наследию — трогательная черта американского кинематографического мира. Рисованные герои являются такими же «звездами», как и знаменитости из плоти и крови, что отлично обыграно в фильме Роберта Земекиса «Кто подставил Кролика Роджера?», не первом в своем роде, но первом, в котором персонажи-«мультяшки» были соединены с живыми актерами предельно органично. Такое отношение к «мультяшкам» вызвано особой структурой американской классической анимации — сериальностью и изначальной ориентацией не на сюжет, а на забавного и запоминающегося персонажа со своим неповторимым характером, яркой внешностью и набором «гэгов». Среди отечественных мультфильмов до эпохи телесериалов этим отличался разве что «Ну погоди!», наш более интеллектуальный и менее жестокий ответ «Тому и Джерри».

После «Кролика Роджера» прямой трибьют анимационному «пантеону» решили создать «Уорнер Бразерс». В отличие от Земекиса, воспевшего всю мультклассику целиком, героев они взяли своих фирменных — знаменитых Looney Toons из сериала Looney Tunes. Багз Банни, Роад Раннер, Даффи Дак, Вайл И. Койот, Кот Сильвестр и Твити и многие другие «чокнутые мультяхи» вышли на баскетбольную площадку в фильме «Космический джем» в 1996 году. Фильм отдал дань не только анимации, но и любимым спортивным играм американцев — баскетболу, бейсболу и гольфу. В центре фильма, конечно же, был баскетбол, а главную «человеческую» роль сыграл выдающийся игрок NBA Майкл Джордан. Особого смысла, кроме веселья, в «Космическом джеме» не было. Командный дух, честная игра, оптимизм и вера в победу вопреки неудачам — вот ценности, которых слегка касались авторы.

К 25-й годовщине фильма вышел сиквел, точнее, фантазия на тему — «Космический джем: Новое поколение». Его выход планировался еще пять лет назад, к круглой дате, но все как-то не срасталось то с режиссером, то с идеями для сюжета. Возможно, к лучшему, потому что мир меняется стремительно, и, возможно, некоторые важные моменты создателям тогда просто не пришли бы в голову.

Режиссер Малкольм Д. Ли («Очень страшное кино 5») в своей «перезагрузке» решил сосредоточиться на семейных ценностях и вечном конфликте отцов и детей. А также на том, что привлекает современных детей, но в чем порой не очень разбираются отцы — видеоиграх, гаджетах и прочих цифровых технологиях. При всей своей вторичности и незатейливости история получилась достаточно актуальной. Кроме всего прочего, это практически полностью «черный» фильм — в отличие от оригинала, здесь нет ни одного не цветного актера, кроме Эрни Джонсона, профессионального спортивного комментатора, играющего самого себя, и совсем эпизодических появлений — тоже примета времени, пусть и неоднозначная.

Если в оригинальном фильме большая семья Джордана только временами появляется в кадре, тлеющий конфликт между новым героем-баскетболистом Леброном Джеймсом и его сыном Домиником разворачивается перед нами с самого начала. Прошедший суровую школу большого спорта Леброн мечтает о спортивной карьере и для своих сыновей и заставляет их усиленно тренироваться. Вот только младшего, Доминика, влечет не спорт, а создание видеоигр. Он даже уже создал свою первую игру, при этом баскетбольную, потому что он очень любит и уважает отца и страдает от недостатка отцовского внимания. Леброн неумело пытается навести мосты с сыном, визит на знаменитую киностудию — одна из таких попыток.

А в компьютерных недрах киноимперии затаился всесильный алгоритм… вернее, Алгоритм или Al G. Rythm, с большой буквы (Дон Чидл). На откуп этому ИИ отдано все цифровое хозяйство студии, все спецэффекты и фирменные приложения, но обретшей вместе с разумом тщеславие цифровой сущности хочется признания и громкого успеха. Когда его «гениальная» идея оцифровать Леброна Джеймса и пустить его в путешествие по киновселенным Warner Bros оказывается отвергнута даже самим Леброном, Алгоритм слетает с катушек и похищает отца с сыном, затянув их в виртуальную реальность. Ловко манипулируя, он настраивает Доминика против отца. Теперь отец и сын должны выступить друг против друга в баскетбольном матче внутри созданной мальчиком игры. На стороне Доминика — оцифрованные образы известных игроков, наделенные суперспособностями причудливых монстров, а в распоряжении Леброна, превратившегося в «мультяшку», оказываются только маленькие и нелепые «тюнзы», старомодные и вроде бы совершенно непригодные для «игры титанов». Но это лишь на первый взгляд…

На самом деле главный конфликт в фильме — это конфликт между ложным и настоящим. Навязанным и своим собственным призванием, виртуальностью и реальностью, сиюминутной поделкой и неувядающей классикой, обидами и любовью. Доминик расстроен тем, что ему не дают «быть собой» и развивать свой талант, а мультяшкам не позволяет справиться с игрой требование подражать людям, а не чудить и дурачиться так, как они привыкли. Но «быть собой» для Доминика — это быть не только разработчиком видеоигр, но и любящим сыном. Когда он понимает это, а «мультяшки» начинают вести себя как «мультяшки», у злобного Алгоритма и крутых, но жестоких и по-звериному серьезных монстров не остается ни одного шанса.

Интересно, что цифровой мир показан пусть и ярко, но выглядит неуютным и построен на нечестной игре, манипуляциях и подавлении. Алгоритм способен шпионить за каждым человеком, который пользуется подключенными к нему приложениями, и даже умудряется похитить тысячи людей в качестве зрителей матча, засосав их внутрь их смартфонов и угрожая оставить в виртуальности навсегда, если Леброн и его рисованные друзья проиграют. Таким образом, героям классических мультиков приходится отстаивать не только свой мирок, как в оригинальном фильме, но и защищать людей от бездушной программы. А разве не в этом и состоит задача классики любого жанра?

Разумеется, семейная комедия с элементами саморекламы «Уорнер Бразерс» не претендует на психологическую или философскую глубину. Не пытается она и представить в мрачном свете современные технологии в целом. Леброн в финале все же отпускает Доминика в городской лагерь для юных игроделов, да и без цифровых алгоритмов сегодня сложно обойтись. Главное — не позволить им забрать слишком много власти и мешать людям оставаться собой — людьми.