16 февраля 2021 года Служба безопасности Украины (СБУ) объявила о подозрении в совершении преступления гражданина Украины Анатолию Шарию. Живущему в Испании Толику это «подозрение» глубоко до…, простите, индифферентно, поскольку возвращаться он не собирается. Но и не на него подозрение и рассчитано. Вопрос в его политической силе, красношаровой «партии Шария», которая ни шатко, ни валко, но присутствует на политическом поле Украины. Теперь ее «зачищают» посредством дискредитации лидера.

Иван Шилов ИА REGNUM
Украинский силовик

Причем ничего нового ЗЕ"контрпропагандисты» придумать не могут, и старт «антишарийной кампании» заставил вздрогнуть от дежа-вю: «Доказательства следствия подтверждены рядом экспертных исследований, которые установили, что в интервью и выступлениях А. Шария имеющиеся факты его подрывной деятельности против Украины».

Westmclaren
Анатолий Шарий

Все, как два года назад. Поэтому я не буду изливаться в гневных филиппиках (нет смысла), а предложу вниманию сюжет (практически без купюр), написанный в 2019 году, по свежим следам «порошенковского наезда» на Владимира Скачко.

Вспомним былое. Итак, 6 марта 2019 года:

Накануне, 5 марта, в киевскую квартиру заслуженного журналиста Украины Владимира Скачко «обманным путем» (по оценке самого Скачко) ворвались 11 сотрудников Службы безопасности Украины и в течение 14,5 часа проводили обыск. Мотивация обыска — связь с неким преступным сговором журналистов, где Скачко — «один из главных авторов, которые готовили информационные материалы по заказу российских пропагандистских медиа».

Скачко на свободе. Пока… Но в ходе обыска у него изъяты личный компьютер и ноутбук, телефон, флеш-накопители, а также несколько книг и раздаточных материалов с различных публичных мероприятий, которые посещал журналист в рамках своей профессиональной деятельности. Также у журналиста изъята банковская карта с его личными средствами. По оценке самого Скачко, «это фактически запрет на профессию. Меня лишили средств производства и средств к существованию».

И «свобода» для Скачко сейчас понятие условное. Ему вручили подозрение и повестку на допрос в Херсоне 11 марта. Там его могут задержать. Журналист проходит подозреваемым по делу части 2 статьи 110 Уголовного кодекса Украины («Посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность Украины, по предварительному сговору группой лиц»). Эта статья не предполагает никаких альтернатив, кроме как содержания под стражей. Санкция — от 5 до 10 лет лишения свободы.

Я знаю Володю уже не первый десяток лет и искренне считаю его одним из лучших политических аналитиков на Украине. Ну, а сам факт возобновления и более чем десятилетнего (в 2000—2011 годах) издания «Киевского Телеграфа» — самой обаятельной газеты в истории города — уже прочно застолбил для Скачко место в истории украинской журналистики.

И я прекрасно знаю, что взгляды и идеи Скачко не всегда (далеко не всегда) совпадают с направлением российской политики и постулатами «Русского мира». Да и трудно «совпадать» в условиях того громадья ошибок, которые Россия регулярно допускает в своей политике и экономике. Так что с этих позиций Скачко является одним из самых «умных» критиков России в украинских СМИ. «Умных» — потому что не на эмоциях и не в истерических словоформах, предложенных паразитами украинской экономики и их адептами. А с логикой, цифрами и историческими примерами, которые убеждают, что полноценное существование украинского государства возможно только в формате торговой ярмарки между западной (европейской) и восточной (русской) цивилизациями, а не в качестве передового форпоста одной из них. К такой формулировке, помнится, мы с ним пришли в кофейне рядом с его домом на киевской площади Космонавтов. За чашечкой кофе и рюмкой коньяку…

Но сейчас я не о таланте и недостатках творчества Скачко, а о чем говорит сам факт обыска у него. Без банальностей типа «Порошенко в панике» или «Церберы президента звереют…». Так вот, в первую очередь обращает на себя внимание вменяемая Скачко статья с ее формулировкой «по предварительному сговору группой лиц». Этот момент можно (и даже следует) рассматривать как предупреждение. Ибо кто эта «группа лиц»? В последние дни действующий президент подвергся очень эффектной и согласованной атаке журналистов-расследователей (Денис Бигус, Леся Иванова, Александр Дубинский, Анатолий Шарий с компанией, Евгений Плинский и другие). На выходе получилась убедительная картинка Порошенко, его приближенных и детей его приближенных как единой «команды разворовывания бюджета, в том числе и в первую очередь — армейского».

Но сейчас, когда молодым и рьяным расследователям подбросили материалы для такой «информационной бомбы», команде Порошенко остается только использовать старые наработки общения с информационным полем, в том числе — угрозы. Обыск у Владимира Скачко — это и есть «поза угрозы», принятая режимом перед изумленным медиасообществом.

«Принятие позы», как все знают, чаще всего влечет за собой решительные «действия». Инцидент со Скачко заставляет предполагать, что у силовиков для этих действий имеется в активе целый ряд «движений». И потенциально самое опасное из них для будущих «жертв» — это экспертиза.

Я с этим столкнулся в уже далеком 2015 году, во время «беседы» с сотрудниками СБУ: безукоризненно вежливой, внешне «добродушной», скрытой, но все-таки «угрозой». Тогда я услышал, что по «экспертной оценке» моих текстов только «пары слов» в тексте моих статей не хватило, чтобы привлечь меня по той же 110-й статье. На мои просьбы:

  • узнать имя эксперта;
  • показать текст экспертизы;
  • хотя бы узнать, каких именно «слов» не хватило, мне было сказано, что все это «тайна следствия».

В инциденте со Скачко ситуация уже другая. Лингвистическую экспертизу, точнее рукописные «Пояснения к протоколу обыска» (и тому есть фотокопии) осуществляла прямо во время обыска доктор филологических наук профессор Лариса Баталцева из военной части 50 316 (так читается с фотокопии). Текст написан на суржике (простонародная смесь украинского и русского языков). Это единственное объяснение того, почему во вроде бы украинском тексте есть фраза «Версии этих же статей были обнаружены и в компьютере Скачко В. С.». Українською мовою це пишеться «Версії цих же статей були виявлені і в комп’ютері Скачко В. С.». Но да бог с ним — это всего лишь форма.

По содержанию же эксперт профессор (?) Баталцева приходит к выводу, что Владимир «системно использует маркеры унижения достоинства Украины и украинцев, евромайдана, реформирования нации». А также доктор филологии (?) Баталцева обнаружила в материалах журналиста «эскалацию религиозной вражды», а население Донбасса представлено как «оппонент населению других регионов Украины, которое страдает за свое мировоззрение». В результате эксперт СБУ (?) Баталцева приходит к выводу, что Скачко причастен к материалам с призывами к изменению границ территории и государственной границы Украины.

Так вот, уважаемая «доктор» и «профессор»! Как эксперт вы — ноль. Потому что экспертиза — это в первую очередь «исследование». В вашем же «творении» от вступления вы сразу перешли к заключению (оценочной части), абсолютно не озаботившись даже ознакомлением с содержанием предмета экспертизы.

Экспертиза Баталцевой подводит к двум версиям: либо в недрах спецслужб налажено производство малограмотных, но остепененных «ученых» (докторов с профессорами), специально обученных для подписания поставленных на поток экспертных заключений, либо СБУ привлекла к экспертной оценке творчества Скачко «случайно проходившую мимо профессоршу», но этот выбор оказался очень неудачным.

Хотя ёрничание здесь неуместно. Потому что приговор, особенно политический приговор, и основывается преимущественно на заключениях экспертов. А Володе Скачко вручили «подозрение о совершении преступления». А «подозрение» это чаще всего первый этап «постановления о разрешении на задержание», то есть ареста.

Написано два года назад… Тогда, в 2019-м для Скачко все закончилось печально, но не трагично. Его просто «выдавили» из Украины и, возможно, не без ведома украинских спецслужб, ему удалось перебраться в Россию. «Не без ведома», потому что украинскому режиму не нужен был томящийся в застенке мученик-Скачко. Проще было «убрать» его из украинского медиапространства: освободили место для каких-нибудь новых Гордонов, Цеголко, Трюханов или, не к ночи будет помянуто, Юлий Мендель — и славно.

Скрнишот vk.com/skachko_vladimir
Владимир Скачко

Сейчас, спустя два года, ничего не изменилось. Те же статьи, те же, прости Господи, «экспертизы», те же обвинения в «распространении русского нарратива». Да передайте же кто-нибудь ЗЕкоманде, что «нарратив» — это не более, чем «Устный или письменный отчет о связанных событиях; история» (Оксфордский словарь), и бороться с ним бессмысленно. Проще создавать поводы для собственного оптимистичного «нарратива», без войн, коррупции и повышения тарифов ЖКХ. Тогда, глядишь, и к вам потянутся люди.

Но добавлю: стало только хуже. Порошенко два года назад при слове «Шарий» на людей бросался, но не дошел до того, чтобы в стиле «гоп-стоп» закрывать оппозиционные каналы и явно готовиться к «закрытию» оппозиционных персон. Причем к «закрытию» абсолютно физическому, потому что в равной профессиональной борьбе у украинской провластной журналистики шансов нет.

К самому Анатолию Шарию я никакой симпатии не питаю, но это личное. И не могу не признать: Шарий умный профессионал, и если ЗЕмедиасвора «врубится» с ним в откровенную драку, то, Боже, храни свору.