Почему не состоялись саммиты «Группы двадцати» и Совета Безопасности ООН?

Пятница, 24 апреля, могла стать «большим днем», а при определенных условиях — и точкой перелома в наблюдающемся ныне перманентном обострении международной напряженности. Могла, но не стала. Интенсивные дипломатические маневры, которые наблюдались в последние недели и в самую последнюю неделю в особенности, связывались с двумя противоположными тенденциями. Первая — обострение претензий США к Китаю; вторая — предложение французского президента Эммануэля Макрона, которое поддержал его российский коллега Владимир Путин. По нему лидеры пятерки стран, являющихся постоянными членами Совета Безопасности ООН, должны были провести саммит «на удаленке», объявив о «перемирии» в связи с пандемией коронавируса и оставив свои разногласия, в том числе санкции, до победы над болезнью. И обсудить совместные действия по ее, победы, приближению. Важно подчеркнуть, что в вопросе санкций Россия занимает общую позицию с Китаем. На онлайн-саммите «Группы двадцати», который прошел 26 марта, Путин и китайский лидер Си Цзиньпин такую инициативу выдвинули в своих выступлениях. И учитывая высочайший уровень стратегической координации Москвы и Пекина, трудно предположить, чтобы это было случайным совпадением. Месяц назад «двадцатка» договорилась о сотрудничестве; решили продолжить диалог в соответствующем формате. Поэтому информация, распространенная влиятельной китайской газетой South China Morning Post из Гонконга (Сянгана) о том, что новый саммит G20 планировался на 24 апреля, но сорвался, с одной стороны, не удивила, а с другой, вызвала искреннее сожаление. Было понятно, что а) обещанный пресс-секретарем российского лидера Дмитрием Песковым саммит постоянных членов Совета Безопасности ООН тоже будет отложен, ибо речь шла о проведении двух форумов в один день в последовательном режиме. И б) что обсуждать «пятерке», в общем-то, в данной ситуации нечего. Ибо принципиально вопрос стоит иначе и ребром: договариваемся или продолжаем задирать ставки в противостоянии. И это — Рубикон. Один ответ на этот вопрос — одна модель дальнейшего хода событий, другой ответ — другая модель. Отыскать что-либо третье здесь трудно. Можно лишь предположить, что, загнав противоречия в тупик, стороны впоследствии вернутся к попытке компромисса. Хотя чем дальше закрутится спираль противостояния — тем сложнее из нее будет выходить. И тем менее очевидны возможные результаты, по аналогии, скажем, со сделкой ОПЕК+, «отложенной» на месяц и до сих пор не дающей объявленного улучшения ситуации на нефтяном рынке.

Словом, получилось так, что эти два саммита, пока не состоявшихся — «пятерки» и «двадцатки» — оказались моментом истины. Ибо фактически поставили мир на развилку двух повесток — радикально конфронтационной и умеренно прагматической. Выбор того или иного варианта выводил на разные сценарии дальнейшего развития событий. Как мы уже знаем, выбран конфронтационный вариант: Вашингтон отказался не только снять, но и приостановить свои надуманные претензии к Пекину, смысл которых сводится к привлечению Китая «к ответственности» за бушующую в США эпидемиологическую катастрофу. Ибо переход количества погибших от вируса на шестой десяток тысяч иначе, как катастрофой, не назовешь. Жесткий спор развернулся вокруг ВОЗ. Американский президент Дональд Трамп потребовал начать «двадцатку» с рассмотрения отчета этой международной организации, входящей в ООН, с прицелом на то, чтобы с нее «спросить»; для этого он еще 15 апреля «обрубил» ВОЗ американское финансирование, но эту лакуну в сопоставимых масштабах дополнительных 30 млн долларов очень быстро заполнил Китай, позицию которого фактически поддержала Россия, если судить по заявлению главы МИД Сергея Лаврова, что хотя ВОЗ и действовала не идеально, но было бы неправильно сваливать на нее промахи самих властей США. Это — к вопросу о повестке «двадцатки»; что касается «пятерки» членов Совбеза, то и здесь Вашингтон во главу угла поставил свой эгоизм. И заведомо двигаясь в русле конфронтации, потребовал обсудить на ней перспективы трехстороннего договора по РСМД с участием не только США и России, но и Китая. Хотя Пекин уже неоднократно заявлял о том, что для него никакие сокращения в этом секторе вооружений неприемлемы до тех пор, пока потенциал китайской триады СЯС (стратегических ядерных сил) не окажется сопоставимым с потенциалами США и России. И поскольку расширять свои СЯС за рамки разумной достаточности в Китае не стремятся, понятно, что речь идет о пропорциональных сокращениях России и США. Москва к такому подходу Пекина проявляет понимание. Он, с одной стороны, объясняется тем, чтобы побудить Вашингтон вернуться за стол переговоров по истекающему в 2021 году договору СНВ-3. С другой стороны, важен ядерный фактор, даже в формате средней и меньшей дальности. Ибо, при отсутствии договоренностей по СНВ, именно он останется главным фактором, сдерживающим американскую ставку на развитие конвенциональных сил с доведением их до уровня, позволяющего нанести с их помощью глобальный обезоруживающий удар. «Лишние» китайские ядерные вооружения в этой ситуации точно не помешают. Ведь по кому именно вашингтонские стратеги собираются нанести такой удар, вопросов не возникает, ибо в принятой в декабре 2017 года, уже при Трампе, Стратегии национальной безопасности «противниками» США признаются две страны — Россия и Китай. Об этом же говорят и легенды проводимых американскими вооруженными силами стратегических учений, на которых раз за разом отрабатывается именно такой тип ударов.

Месседж, посланный Белым домом Китаю, таким образом, до предела понятен: в США властям штатов явно дана «отмашка» на выставление Поднебесной финансовых претензий за эпидемию. Поскольку первым на этом поприще «отметился» штат Миссури, а к нему уже готовится присоединиться почти соседний Миссисипи, то становится понятной и тактика. Она заключается в том, чтобы инициатива исходила из удаленных от Вашингтона региональных властей Среднего Запада, и таким образом ей была придана некая видимость «независимости» и «объективности». И чтобы вал таких исков в американские же суды под предлогом их экстерриториальной «исключительности», «воспетой» в свое время предшественником Трампа — Бараком Обамой, нарастал как снежный ком, грозя «проблемами» тем государствам, которые не внимут вводимому таким вот экстравагантным способом фактическому запрету на связи с КНР.

Но не только. Стремясь с помощью этой череды заведомо известных, зависимых от властей, но «резонансных» судебных решений добиться растущей изоляции Китая и подорвать основу его будущего экономического роста в условиях депрессивного обвала Запада, прежде всего в самих США, в Вашингтоне не забывают и об «обеспечительных» мерах таких исков. «Мастера судебных интриг», обладающие шулерским «искусством» превращения любых законов в пресловутое дышло, обратили свои взоры на американские «Treasures» — долговые обязательства правительства США. С их помощью на протяжении десятилетий покрывается постоянный рост американского государственного долга, превысившего все возможные и невозможные пределы: официально его размер уже зашкалил за 20 трлн долларов; неофициально специалисты говорят о цифрах, приближающихся к 40 трлн. По сути, это классическая «пирамида», очень хорошо нам знакомая по временам МММ, «Хопра», а также «государственного» лохотрона ГКО (государственных казначейских обязательств) ельцинских времен, завершившегося памятным дефолтом августа 1998 года. Не должно быть никаких иллюзий: в случае с США все закончится так же, как и тогда в России, ибо даже «творцы» этих афер одни и те же, а приведенный выше размер американского долга однозначно «не отыгрывается». Неподконтрольный российским властям ЦБР привязан к финансовым властям США, которые эту «музыку» и заказывают, и «реализуют» по всему миру за счет монопольного положения доллара, который ошибочно считается американской валютой, а на самом деле выступает активом ФРС. И имеет к национальным властям США отношение не большее, чем печатная продукция ЦБР — к властям Российской Федерации. Это просто колониальная модель отъема активов у большинства и их консолидации в пользу меньшинства внутри стран, и в пользу элит «золотого миллиарда» за счет остальных. В том числе за счет России и Китая. Да и самих США, где в кругах, близких к концептуальным, с некоторых пор показательно заговорили о конвертации «золотого миллиарда» в некие «платиновые сто миллионов», которые не покрывают численность населения не только всего Запада, но даже и США.

Так и появилась в современной американской повестке тема получения с Китая «компенсации за вирус». В размере, до цинизма совпадающем с объемом «Treasures», находящихся на балансе регулятора КНР — Народного банка Китая. И именно эту сумму в 1,2 трлн «зеленых рублей» Вашингтон с помощью своих карманных судов собирается отсудить у Пекина, «убив» тем самым даже не двух, а трех «зайцев». Обнулить с помощью вирусно-политической аферы свой долг перед Пекином без всякого согласия и даже обсуждения с его стороны — это раз. «Кинуть», извините за сленг, на деньги всю планету, ибо руками Китая, который бросится избавляться от такого количества «трежерей», США обрушат мировые финансы, провернув свой собственный дефолт, как водится, за чужой счет — это два. Есть и третий смысл: на этом фоне Трамп, присваивающий себе нимб избавителя от долгов, как рассчитывают в Белом доме, восстанавливает лидерство в избирательной кампании и выигрывает ноябрьские «выборы» при любом раскладе в условиях как реального дефолта, так и в его «предвкушении». А стрелки «ответственности» за эту финансовую катастрофу, необходимо опять-таки перевести на Поднебесную, припомнив ей заодно еще и взаимодействие с Россией, благодаря которому подобный сценарий не прошел в 2009 году, хотя именно под него тот кризис тогда и затевался.

Такая вот «нехитрая» комбинация — «из трех пальцев» для всех и с выходом «в дамки» для США и лично для Трампа. А что будет дальше со всем остальным миром, в том числе с партнерами по западному альянсу, то по американской традиции — «проблемы индейцев шерифа не волнуют».

Самое «интересное» во всей этой истории заключается в том, что, сделав выбор в пользу давления на Китай и рассчитывая получить на этом тактическую выгоду в виде второго президентского срока, Трамп безнадежно проигрывает стратегически. И изменяя первоначально провозглашенной цели «восстановления величия Америки», идет на поводу у глобалистов, у которых совсем другие цели: тактически — руками Трампа «слить» свою траченную молью возрастную агентуру влияния в американской и в целом западной политике a la Джозеф Байден; стратегически — обновив кадры, «перезагрузить» систему к тому моменту, когда глобализм сможет, спекулируя на репрессивном обособлении государств в борьбе с эпидемическим форс-мажором, вернуть себе привлекательность за счет критики «всевластия» государственных институтов. Подобная перспектива, в корне противоречащая интересам не только России и Китая, но и самих США, шансы на выживание у которых при таком развороте снижаются за счет не доводящего до добра продолжения имперского перенапряжения сил. К тому же таким образом получают поддержку и те сторонники глобализма, которые сохраняют определенные, пусть сейчас и не доминирующие, позиции и в Москве, и в Пекине. И это — натуральная бомба под будущее и наших стран, и всего человечества.

Избежать такого сценария трудно, но пока еще не поздно. Достаточно вернуться к дилемме выбора, обозначенного в самом начале, обратив внимание на конструктивный, умеренный сценарий. Лакмусовой бумажкой перехода к нему и должно стать возобновление подготовки отложенных на днях саммитов. Ибо понятно, что оно возможно только при отказе от чрезмерного радикализма, который сегодня демонстрируется американскими властями. Одно из двух: или отказ от односторонних импульсивных действий, какими бы привлекательными ни казались их сиюминутные плоды. И смирение гордыни с возвратом к многосторонней повестке, формирующейся с учетом интересов всех трех основных центров глобального влияния — не только в Вашингтоне, но и в Пекине и Москве. Или — движение к всеобщему обвалу, масштабы которого вообще не поддаются никакому описанию. Бывает, конечно, что решения в пользу здравого смысла принимаются доброй волей; но чаще случается, что они становятся результатом своевременного осознания того тупика, в который ведут ничем не прикрытые амбиции. Это вполне нормально, ибо в глобальной игре, как и в футболе, «самое красивое — это счет на табло», то есть конечный результат, который, как мы все надеемся, и обозначит долгожданный «свет в конце туннеля».

Но и в этом случае России и Китаю нельзя будет терять бдительности, чтобы не упустить завоеванного таким трудом. И чтобы этот «свет» не оказался «прожектором встречного поезда».