The Strategist: ЕС спасет не «великая стратегия», а эффективная скромность

Впервые с 1957 года европейские страны оказалась в ситуации, когда три крупные державы — Соединенные Штаты, Китай и Россия — прикладывают усилия, чтобы ослабить позиции ЕС. Меры, направленные против ЕС, могут различаться, но эти страны объединяет между собой враждебность к европейской модели управления, пишет профессор парижского Институт политических исследований Заки Лаиди в статье для издания The Strategist.

Читайте также: Project Syndicate: в ЕС сложилась парадоксальная ситуация вокруг терроризма

В конце концов, европейская модель основана на принципе общего суверенитета государств в таких важных областях, как рыночные стандарты и торговля. Эта либеральная идея противоречит американскому, китайскому и российскому взгляду на суверенитет, который ставит национальное государство выше глобальных правил и норм поведения. Общий суверенитет возможен только среди либеральных государств.

Но сегодняшняя враждебность по отношению к ЕС также связана с тем экономическим весом, который Европейский союз имеет в мире. Без ЕС Соединенные Штаты при администрации президента Дональда Трампа, вероятно, уже заставили бы Германию и Францию уступить своим торговым требованиям. Если бы каждое государство существовало само по себе, Франция не смогла бы отказаться от двусторонних переговоров с США по сельскохозяйственным вопросам. ЕС, как «общий фронт», выступает в качестве множителя власти для своих составных частей во всех областях, в которых существует суверенитет.

Взгляд Китая на ЕС не сильно отличается от взглядов Трампа. Хотя китайцы воспользовались преимуществами единого европейского рынка, создав точки опоры в ключевых странах ЕС, последнее, чего они хотят, — это чтобы европейцы поделились своим суверенитетом в вопросе контроля за иностранными инвестициями, например, с помощью нового механизма проверки, запущенного в апреле 2019 года. Китай культивирует финансовую зависимость на Балканах, прекрасно понимая, что если эти страны станут членами ЕС, к ним предъявят более строгие требования прозрачности.

Пекин предпочел бы модель, лежащую в основе его инфраструктурной инициативы «Один пояс — один путь», в рамках которой он прилагает огромные усилия по созданию торговой и транспортной инфраструктуры, которая связала бы Китай с Африкой и Европой. Общеизвестно, что Китай и страны — участницы данной инициативы занимаются непрозрачным финансированием инфраструктурных проектов. Фактически более половины всех китайских займов, которые получают развивающиеся страны, даже не оглашают публично.

Россия тоже возмущена европейским единством. Хотя некоторые страны — члены ЕС выступают против продолжения санкций против России, все придерживаются этих санкций. Тем не менее ЕС вряд ли можно назвать монолитным блоком, когда дело доходит до России. Несмотря на стремление к энергетической независимости ЕС, Германия сотрудничает с Россией в рамках строительства газопровода «Северный поток — 2». Некоторое время Германия также препятствовала проведению более жесткой политики ЕС в отношении Китая из-за зависимости немецкой автомобильной промышленности от китайского рынка. Но позиция Германии изменилась в 2017 году, и ее лидеры наконец-то оценили риски, связанные с проникновением КНР в чувствительные промышленные сектора.

Таким образом, распространенное утверждение о том, что ЕС не способен играть глобальную роль, просто ошибочно. По сравнению с более изолированной и развитой страной, такой как Япония, ЕС действительно представляет собой достаточной сильный блок. В то время как Япония столкнулась с американскими пошлинами на импортную сталь, ЕС принял ответные меры. Если у Японии (в принципе) не было иного выбора, кроме как принять двустороннюю торговую сделку с США, ЕС помешал попыткам администрации Трампа пересмотреть торговое соглашение между США и Европейским союзом.

Безусловно, ЕС еще далек от достижения стратегической и экономической автономии. Но это не значит, что это невозможно. У европейского блока есть много активов, которые он может задействовать для защиты принципа многосторонности и международных норм. Учитывая его креативный подход и огромный рынок, ЕС может сыграть решающую роль в установлении стандартов в сфере цифровизации и искусственного интеллекта, которые лежат в основе сегодняшней глобальной экономической битвы. Не стоит забывать о том, что именно Европейский союз сделал первый шаг в регулировании платформенной экономики с помощью Общего регламента по защите данных, который уже установил новый мировой стандарт.

Но ЕС все еще необходимо развивать свой валютный, промышленный и военный потенциал. ЕС должен расширить международную роль евро, чтобы он мог служить безопасным активом и стандартной валютой для трансграничной торговли. Интернационализация евро потребует более глубокого рынка капитала, сравнимого с рынком США, и между странами — членами еврозоны уже сложился консенсус относительно необходимости движения в этом направлении.

Во-вторых, Европейскому союзу необходимо создать собственных промышленных «чемпионов». Для этого потребуется расширение внутреннего рынка, который остается слишком фрагментированным в сфере услуг. Также может потребоваться пересмотр правил конкуренции ЕС. После того как антимонопольные органы ЕС заблокировали ряд крупных слияний в 2019 году — не в последнюю очередь это касается компаний Alstom и Siemens — в европейском блоке усилились споры о том, как можно улучшить политику в области конкуренции.

Читайте также: Global Times: торговое соглашение между КНР и США может потерпеть крах

Наконец, ЕС отчаянно нуждается в наращивании своего военного потенциала, чтобы придать вес своей коммерческой и мягкой силе. Например, новые европейские силы обороны, развернутые в Ормузском проливе, направили сигнал как США, так и Ирану, что Брюссель может защитить свои собственные интересы. Способность проецировать силу является фундаментальным источником глобального влияния.

Европе не нужна «великая стратегия». Это всего лишь помпезный термин, который не учитывает местные и глобальные ограничения. Скорее ЕС нуждается в решимости и политической воле для разработки новых коммерческих, дипломатических и военных стратегических активов. В мире, где скрещиваются сабли и играют мышцами, эффективная скромность предпочтительнее пустых амбиций.