Проклятый путь: Почему “1917” – лучший драматический фильм

Прелюдия к «Оскару» прозвучала и «Золотой глобус» лучшим фильмом назвал военную драму «1917», поставленную Сэмом Мендесом, которого там же признали и лучшим режиссером. И хотя победителем в номинации «Лучший саундтрек» (справедливо) стал «Джокер», музыка Томаса Ньюмана в «1917» изумительна. Обойдя таких мастеров, как Квентин Тарантино и Мартин Скорсезе, постановщик двух фильмов о Бонде («007: Координаты «Скайфолл» и «007: СПЕКТР») врывается в гонку за «Оскаром», и в этом нет ничего удивительного. «1917» — мастерство режиссуры и немного обмана. 20 лет назад Мендеса уже наградили «золотом» за его дебют «Красота по-американски». Что ж, может, повторить?

Фильмом, который как бы сделан одним непрерывным дублем, кажется, сегодня уже никого не удивишь. Более 70 лет назад Хичкок проделал этот эксперимент в «Веревке», Сокуров «одним дыханием» захватил поток времени в «Русском ковчеге», потом был «Бердмэн», внушающий иллюзию непрерывной съемки, а вот немецкая «Виктория» оказалась даже круче драмы Иньярриту, потому что молодежный триллер действительно снят длиннющим дублем. В общем, Сэм Мендес — не первый и точно не последний, кто фокусничает. К тому же он провернул этот трюк в «СПЕКТРе» — начало выглядит как один дубль, но это не так.

Умение Мендеса поставить сцену таким образом, чтобы не было склеек, не вызывает сомнений — дома Мендеса знают как шекспировского режиссера, а в театре всё решает движение в пространстве. В этой военной драме героям не дают передохнуть. Актеры постоянно ходят, декорации меняются, но сплошной дубль ненастоящий — склейки иногда хитро, иногда очевидно спрятаны, как в «Бердмэне». И если Иньярриту показал, что такое театр, то Мендес демонстрирует, что такое война. Вдобавок у британца уже есть прекрасный военный фильм «Морпехи» — тоже драма о потерянном герое в поисках выхода.

Эстетически картина поражает настолько, что есть сцены, которые смотришь с открытым ртом. Драма захватывающая, ювелирно поставленная и виртуозно снятая. «1917» — кино в чистом виде. Ничего лишнего — только непрерывность времени и пространства, зритель и двое молодых бойцов британской армии, которых отправляют на смертельно опасную миссию — доставить сообщение об отмене атаки на отступающие немецкие войска. Разведка докладывает, что враг готовит засаду, и сотни товарищей могут погибнуть, если парни вовремя не успеют на линию фронта. Герои должны быть на рассвете, поэтому идти приказано немедленно.

Трагедия этого приключения обостряется еще и тем, что на фронте находится брат одного из солдат. Фильм Мендеса не только об ужасах войны, но и о воссоединении семьи. Если, конечно, один из братьев не погибнет. А на войне как на войне — боль и страх. Особенно для таких молодых ребят, переживающих ужасы глобального конфликта, пробираясь буквально через огонь, воду и колючую проволоку. И здесь снова можно и нужно прокричать «Браво!» Роджеру Дикинсу, оператору «Бегущего по лезвию 2049», за которого он после 13 номинаций был награжден «Оскаром». Камера никогда не покидает персонажей, изящно кружась в дыму и грязи, в тесных траншеях и на вспаханных снарядами полях, где в любой миг может рвануть, а твой долг — бороться и искать, найти и не сдаваться.

Казалось бы, сюжет проще некуда: передать генеральский приказ из одного штаба в другой. Бойцы вооружились и пошагали. Однако «1917» — то, что Тарантино увидел в «Дюнкерке» Кристофера Нолана — an immersive experience. Главное в картине Мендеса — сам проклятый путь, где смешались мертвые кони, крысы, люди и горы кровавых тел. Зритель дышит вместе с солдатами, которые крадутся от окопа до окопа, ползут по сырой земле и несутся по полю боя. Сюжет развернули таким образом, чтобы обострить чувство угрозы и создать ощущение тикающих часов. Хотя на самом деле непрерывных дублей два — в одном действие происходит днем, а в другом — под утро. И получилось по-настоящему всепоглощающее полотно, которое затягивает и поражает, поэтому награда в номинации «Лучшая драма» заслуженна. «1917» — особенно красивый военный триллер и кинематографический подвиг.

Изучать по этому фильму отрывок Первой мировой войны бессмысленно, потому что режиссер не разбирает ни планы сражений, ни тактические приемы, не показывает перемены на фронте, и для кого-то это может быть серьезным недостатком, но Мендес не делает военное исследование или политическое заявление. В конце черным по белому говорится, что фильм посвящен родному деду, который рассказывал истории о своем военном опыте. Картина, где не упоминаются исторические события или обстоятельства, приведшие к началу войны, не случайно похожа на миф. Герой спускается в самое пекло, будто в преисподнюю, пробираясь сквозь непроглядную тьму, мчится через горящие руины и плывет по бурливой реке, а потом, спасшись чудом, в почти церковном молчании слышит песнь о бедном страннике, который идет по жизни домой. Солдат и есть тот странник, и война — его одиссея, а фильм — сказка, как миф предков, который передается из уст в уста, из поколения в поколение.

Ближе к финалу приключение, где лабиринтные подземные ходы становятся лейтмотивом, превращается в жуткий кошмар. Страшно красиво освещена ночная погоня по деревне, охваченной мраком и огнем. А всё потому, что война — это ужас. Мысль банальная, но всегда важная и упакована завораживающе. Так что не во всём прав Тарантино, сказав: «Если ты снимаешь кино о том, что война — это плохо, то зачем тогда вообще делать кино? Если это всё, что ты хочешь сказать, — скажи это. Война — плохо». Мендес из театра буржуазного перешел к театру военных действий, рассказывая о героизме и жертвенности, о том, что некоторые мужчины просто хотят драться, но война закончится тем, что биться будем до последнего. Режиссер не философствует, а превращает воспоминания деда в грандиозное зрелище, которое делает то, ради чего кино рождено — производить впечатление и напоминать о пережитом и забытом. И хотя «1917» уже успели поставить рядом с классикой жанра «Спасти рядового Райана», «Апокалипсис сегодня» и «Тонкая красная линия», в любом случае всё рассудит время.