«Ювенальная юстиция» или ювенальная система — это система разрушения семьи и производства несчастья. Я как-то особенно это понял, когда в 2018 году мы (Пермское отделение «Родительского Всероссийского Сопротивления» (РВС)) занимались случаем в Чернушинском районе Пермского края.

Отобранный ребёнок

Чтобы вернуть детей в семью, нам потребовалось более года, при том, что делом на постоянной основе занимались два активиста. Мало того, что сотрудники местного органа опеки и попечительства буквально издевались над родителями, а также бабушкой и дедушкой детей до нашего вмешательства, они делали буквально всё для того, чтобы семья не смогла воссоединиться, упирались «руками и ногами». Вернуться домой дети смогли только в феврале 2019 года, при том, что родители обратились к нам в марте 2018-го.

Поэтому мы всегда знали, что в Чернушку мы обязательно вернемся, поскольку то, что мы увидели там, по-настоящему нас поразило, несмотря на весь уже имеющийся опыт. Поразили бесчеловечность и наглость сотрудников местной опеки, а также абсолютное нежелание министерства признавать явные ошибки и нарушения в работе конкретных исполнителей.

Читайте также: В Прикамье прокурор на суде встал на защиту семьи

Случай представился через несколько месяцев. Он вскрыл новые пласты бесчеловечности сотрудников Территориального управления №4 министерства социального развития Пермского края (МТУ №4) и ещё раз продемонстрировал, как работает ювенальная система, которой, как известно, в России нет (это вам любой чиновник скажет).

К нам обратился мужчина по имени Николай. У Николая была семья. В какой-то момент он заключил брак с женщиной по имени Елена (имя изменено), имевшей двоих детей от предыдущего брака: девочек Яну и Марину (имена детей изменены) в возрасте 7 и 9 лет. В 2017 году у пары родился сын Виктор, после чего Николай с Еленой официально зарегистрировали отношения. Яна и Марина считали Николая отцом. Если Марина ещё что-то помнит о том, что у неё когда-то был «другой папа» и она не сразу начала звать Николая «папой Колей», то Яна родного отца почти не знала, и эта семья фактически являлась для неё родной. Т. е. девочки прожили всю более-менее сознательную жизнь именно в этой семье. Например, мать Николая Тамару они называли бабушкой.

Сложно сказать, когда начались первые проблемы, но, скорее всего, они начались ещё в тот момент, когда сотрудник местной школы на уроке повел себя с Мариной весьма непедагогично. У девочки проявилось заболевание, характерное в основном для детей. Марине на уроке стало плохо и её стошнило, а учительница вместо того, чтобы отвести ребенка к медику, накричала на девочку перед всем классом и унизила, заставив убирать за собой. После этого заболевание обострилось, а отношения между учительницей и семьей ухудшились, она стала предъявлять к девочке необоснованные требования, заявлять, что та якобы плохо учится, хотя Марина училась на 4 и 5.

Через какое-то время появилась другая проблема, более серьезная. В начале 2018 года в семье начался разлад, и Николай до сих пор не понимает, что стало его причиной. В какой-то момент с Еленой произошла странная метаморфоза: она стала злоупотреблять алкоголем, уходить из дома. Бывало, что она пропадала на несколько дней. Ни о какой нормальной семейной жизни в таких обстоятельствах, конечно, и речи быть не могло.

В итоге в апреле 2018 года пара оформила развод. Николай проживал с Еленой совместно до начала мая 2018 года, после чего его уже бывшая жена покинула дом, забрав с собой дочерей. Сын остался с Николаем. В конце мая мужчина решил забрать у женщины и девочек, поскольку однажды, навестив их, увидел, что они проживают в неудовлетворительных условиях (по его словам, бывшая жена «таскалась по притонам с алкоголиками»). Где Елена сейчас находится — ему точно неизвестно, он слышал, что где-то в Перми. Участия в жизни детей она не принимает и принимать не хочет.

Взрослый и ребёнок +

С этого момента девочки жили в квартире вместе с Николаем, его матерью (бабушкой) и братом Виктором. Учились в средней школе на 4 и 5, кроме обычных занятий посещали художественную школу. Девочки, конечно, получили травму из-за того, что случилось с матерью, но в целом семья жила обычной нормальной жизнью. Это продолжалось примерно около года вплоть до вмешательства соцслужб, которое инициировала классный руководитель Марины — тот самый учитель, о котором было рассказано выше.

26 марта 2019 года домой к Николаю пришли школьный социальный педагог и представитель полиции (инспектор подразделения по делам несовершеннолетних). Последняя составила акт о том, что Марина и Яна проживают в квартире без законного представителя. Уже 28 марта 2019 года Николай и его мать обратились в местный орган опеки и попечительства с заявлением о желании оформить над девочками опеку.

И тут они столкнулись со знакомой РВС и читателям ИА REGNUM сотрудницей МТУ №4 — ведущим специалистом Вальковой Н.Н. (напомню, именно её отставки мы требовали на пикете, который провели в Чернушке в августе 2018 года). Она сходу заявила Николаю и его матери, что опеку им на детей оформить не дадут. Долго отказывалась принять заявление и сделала это только после того, как Николай настоял. Валькова демонстративно передала ему чистый лист и сказала «пишите».

2 апреля 2019 года органы опеки и попечительства Чернушинского района забрали детей прямо из школы и увезли их в неизвестном направлении, ничего не сообщив предварительно Николаю и Тамаре.

Читайте также: Родители потребовали отправить в отставку чиновников из опеки Чернушки

Не могу не отметить, что подобное похищение детей из школ и детсадов — излюбленный прием опеки, с которым мы сталкиваемся по всей России. Я специально называю это похищением, поскольку произошедшее таковым и является. Как потом выяснилось из документов, соцслужбы, оправдывая свой поступок, сослались на норму законодательства, неприменимую в этой ситуации. Дело в том, что само по себе длительное проживание детей в семье без законного представителя не является чем-то незаконным. В российском законодательстве нет нормы, согласно которой это может являться поводом для разлучения детей с фактическими воспитателями (например — родными бабушкой и дедушкой).

Таким образом, в ситуации семьи Николая законы предоставляли опеке все возможности для того, чтобы спокойно оставить детей в семье и не причинять им новые травмы. Специально для таких случаев в ФЗ 48 «Об опеке и попечительстве» существует статья 12, согласно которой:

«1. В случаях, если в интересах недееспособного или не полностью дееспособного гражданина ему необходимо немедленно назначить опекуна или попечителя, орган опеки и попечительства вправе принять акт о временном назначении опекуна или попечителя»

Для составления такого документа всё, что нужно было сделать опеке — это взять у Николая паспортные данные и посетить его квартиру для составления акта обследования жилищно-бытовых условий. Всё.

В сложившейся ситуации, когда девочки фактически имели семью, в которой воспитывался их родной брат, с которым их нельзя разлучать, очевидно, что оформление временной (предварительной) опеки на Николая как раз и выступало в интересах детей. Например, об этом говорится в ст. 146 п. 2 СК РФ:

«При назначении ребенку опекуна (попечителя) учитываются нравственные и иные личные качества опекуна (попечителя), способность его к выполнению обязанностей опекуна (попечителя), отношения между опекуном (попечителем) и ребенком, отношение к ребенку членов семьи опекуна (попечителя), а также, если это возможно, желание самого ребенка».

А также в ст. 1 СК РФ:

«1. Семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.
Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи <…>».

Таким образом ст. 12 N 48-ФЗ давала органам опеки право оставить детей в их фактической семье, а ст. 146 .2 СК РФ и ст. 1 СК РФ обязывали их поступить именно так.

Но поскольку соцслужбы у нас в стране уже давно действуют в рамках какого-то параллельного законодательства, не имеющего отношения к российскому, в дальнейшем начал происходить такой знакомый нам несмешной ювенальный «цирк».

12 апреля 2019 года Николаю позвонили из отдела опеки и попечительства и пригласили подойти за ответом на заявление об оформлении опеки. Ответ, подписанный руководителем МТУ№4 Зудовой И.И. 5 апреля 2019 года (куда пропала неделя?), также знакомой нам и читателям ИА REGNUM по прошлому чернушинскому случаю, содержал отказ в просьбе об оформлении опеки.

В качестве причины отказа называлось то, что Николай и его мать не предоставили необходимых документов. Притом, что Валькова Н.Н. про этот момент ранее ему не сказала ни слова. Когда Николай задал ей вопрос о том, почему она скрыла от него эту информацию, Валькова на это ответила, что она её якобы предоставлять не обязана, и предложила идти и получить соответствующий список в больнице. Когда же Николай обратился в медучреждение, его сотрудники были очень удивлены такой постановкой вопроса.

Тут следует пояснить, что речь в ответе с отказом шла об оформлении постоянной опеки, для которой действительно требуется предоставить множество различных бумаг и справок. И тут надо понимать, что много работающему человеку для того, чтобы их собрать, требуется немало времени. Именно для таких случаев и нужна ст. 12 48-ФЗ о временной опеке: чтобы дети могли остаться с близкими людьми, а будущий их постоянный опекун смог начать спокойно собирать документы. Но сотрудники МТУ №4 сделали вид, что они про эту норму ничего не знают. Точно так же впоследствии поступил исполнитель прокуратуры Чернушинского района и Чернушинский районный суд. Но об этом позже.

Впоследствии Николай и его мать неоднократно обращались с просьбами о разрешении встреч и установлении связи с детьми в отдел опеки и попечительства Чернушинского района. Тамаре однажды удалось увидеть девочек в местной больнице, и её очень удивила их реакция: дети боялись даже подойти и поговорить с бабушкой, которую очень любили. По словам Николая, дети были «запуганы и сломлены психологически». Он отмечает, что из весёлых жизнерадостных детей они «превратились в зомби».

История дальнейших обращений семьи в органы власти Чернушки и Чернушинского района весьма обширна. Если рассматривать только период апреля 2019 года, то вот лишь часть попыток:

3 апреля 2019 года Тамара подала заявление на имя заместителя главы администрации Чернушинского района о том, чтобы детей вернули в семью.

В этот же день она была на приёме у главного специалиста комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав администрации Чернушинского муниципального района — Томиловой Е.П. по этому же вопросу, после этого женщина посещала Томилову не менее пяти раз за период.

8 апреля она была на приёме заместителя главы администрации Омелиной Е.Е., которая заверила, что окажет содействие по возврату детей в семью, однако обещания не выполнила.

7 и 10 апреля её принимал специалист психолого-медико-педагогической комиссии, по вопросу установления связи и личного общения детей с семьей. Он пообещал установить эту связь через две недели, однако обещания не сдержал.

7 и 9 апреля Тамара посещала Валькову Н.Н. Та каждый раз сходу сообщала ей, что разговаривать не желает. Заявила, что Тамара и Николай детям чужие, какие-либо объяснения выслушать отказалась.

Дарья Антонова ИА REGNUM
Пикет против ювенальной юстиции

12 апреля Николай и Тамара вновь были на приёме у специалиста психолого-медико-педагогической-комиссии по вопросу установления встреч и связи с детьми. Повторные визиты к нему бабушка осуществила 16, 19 и 24 апреля.

Отдельно стоит упомянуть попытки общения с главой МТУ №4 Зудовой И.И.

3 апреля Тамара записалась к ней на приём. Бабушке сообщили, что секретарь перезвонит и уточнит время приема, однако этого так и не произошло.

Отчим и бабушка повторно записывались на прием к Зудовой, была назначена дата — 10 апреля 2019 года. В день приёма Николаю сообщили, что руководитель МТУ внезапно ушла в отпуск. Встречу перенесли на 17 апреля. Однако к этому дню глава МТУ №4 так и не вышла из отпуска. Встречу вновь перенесли, теперь уже на 24 апреля. В этот день мужчине всё-таки удалось встретиться с начальником МТУ №4, однако конструктивного разговора не вышло.

Николай отмечает один интересный момент: во время общения Зудова спросила его, почему они (опека) должны отдать мужчине детей «бесплатно». После этого глава МТУ №4 поправилась и произнесла слово «безвозмездно».

В действительности, у любого нормального человека, который всё это видит, возникает резонный вопрос: что заставляет сотрудников МТУ №4 действовать столь бесчеловечно? Что лежит в основе их мотивации? Ведь, казалось бы, в этой ситуации всё очевидно и понятно. Однако, как можно видеть, сотрудники опеки делают буквально всё для того, чтобы семья не воссоединилась. Также возникает и ещё один вопрос: почему сотрудники опеки действуют так нагло?

Знаю, что есть определенный тип граждан, которые любят с многозначительным видом оправдывать действия опеки всякими домыслами о возможном неблагополучии в семье и тому подобным. Вынужден им сообщить, что в случае этой семьи нет абсолютно никаких причин для такого поведения. Николай является индивидуальным предпринимателем, ранее он занимался наружной рекламой, сейчас вместе с этим направлением занялся установкой систем видеонаблюдения. Его мать до выхода на пенсию работала в местной администрации на достаточно высокой должности. Это простая, небогатая, но абсолютно безупречная семья.

Я рассказал только про апрель 2019 года, а на дворе уже август. Издеваться над семьей и детьми сотрудники МТУ №4 продолжают до сих пор. В какой-то момент Николай обратился к нам, и мы стали оказывать ему юридическую помощь, начали серьезно разбираться в его случае, а заодно стали более пристально исследовать ситуацию в Чернушинском районе. Выяснили очень много интересного.