Почему возрождению СССР нет разумной альтернативы?

Новогоднее праздники — не лучшее время для аналитики, народу и экспертам не до нее. Но в истории нашей страны именно эти дни совпали с выдающимся, эпохальным событием, — созданием Союза Советских Социалистических Республик (СССР), первого в мире и в истории человечества государства трудового народа.

На собравшемся 30 декабря 1922 года в историческом здании Большого театра I съезде Советов представители РСФСР, Украинской и Белорусской Советских Социалистических Республик, а также Закавказской федерации подписали Декларацию об образовании СССР и Союзный Договор. В Декларации указывались причины и принципы объединения республик в единую федерацию. В Договоре определялись взаимоотношения между республиками и центром.

Поначалу в Союзе преобладали даже не федеративные, а конфедеративные тенденции. Затем, по мере реализации широкого круга задач строительства социализма в отдельно взятой стране, на основе единого оборонного пространства, плановых начал в экономике и социальной сфере, начала выстраиваться действительно общая, единая Большая страна. В том, что она была по-настоящему единой, наглядно убеждают испытания Великой Отечественной войны.

Не секрет, что Гитлер, называя СССР «колоссом на глиняных ногах», рассчитывал, что ему удастся поссорить между собой советские народы, спровоцировать межнациональную рознь и разбегание по собственным национальным углам. Не вышло. Несмотря на то, что война непосредственно затронула лишь западные советские республики и западную же часть РСФСР, ее восприняли как собственную все советские народы. Отправленные в эвакуацию дети из Центральной России воспитывались в закавказских и среднеазиатских семьях наравне со своими, и для всех республик знаменем стал знаменитый лозунг «Всё для фронта, все для Победы!».

Известно, что в советские времена годовщину образования СССР практически не праздновали. Как и сейчас, всё в эти дни подчинялось предновогодней суете. Праздновали — 7 ноября, годовщину Великой Октябрьской социалистической революции, небезосновательно полагая, что СССР — прямое порождение этого события, считавшегося и действительно ставшего главным не только в XX столетии, но не утратившего актуальности и в веке XXI.

Президент России Владимир Путин как-то назвал распад Советского Союза «величайшей геополитической катастрофой». О том, по каким причинам он произошел, сказано уже многое, хотя далеко не всё. Очень глубокие корни этой трагедии уходят в закрытые картотеки, где в течение определенного, не такого уж и короткого, времени, примерно начиная с конца 60-х годов, была сделана деструктивная ставка именно на национальный вопрос. Кто постарше помнит, как вдруг внезапно, будто по команде, русским стали объяснять, что их колбасу съели «националы», а в республиках, особенно отдаленных, принялась, как на дрожжах, расти националистическая, сепаратистская агентура влияния. С этого всё начиналось.

И знаменитые кинокомедии Леонида Гайдая, россыпью появившиеся в конце 60-х — начале 70-х годов, о которых нам напомнили в эти дни, все несли определенную смысловую нагрузку. Или, как сейчас говорят, месседжи. От сравнения с «зоной» советских детских садов до демонстрации «облико морале» активистов-общественников, остановить которых в распродаже «Кемских волостей» может разве что воровской авторитет.

Сроки были выбраны не случайно. Именно в те годы на Западе разворачивался Римский клуб, в деятельность которого за спиной мало что смыслившего в глобальных раскладах армейского политработника Леонида Брежнева определенную часть советской элиты вовлекли с помощью Джермена Гвишиани, зятя премьера Алексея Косыгина, в свое время фигуранта известного «Ленинградского дела». Под крылом Косыгина, а отнюдь не Брежнева, кстати, с 1967 года трудился и Юрий Андропов: КГБ в те годы имел статус «при Правительстве СССР».

Именно Косыгина, прикрывавшего своим авторитетом шашни с Римским клубом, старательно выводили вперед Брежнева в деликатных международных вопросах. В этот ряд входят его встреча с американским президентом Линдоном Джонсоном в 1967 году в Гласборо, с которой началось вовлечение СССР в «глобальную проблематику», ташкентское урегулирование (как выяснилось, временное) индийско-пакистанского военного конфликта (1965 г.), встреча в пекинском аэропорту с китайским премьером Чжоу Эньлаем (1969 г.).

В созданном в 1972 году в Вене «римском» Международном институте системных исследований (IISA), подальше от глаз ЦК КПСС, под крышей спецслужб (об этом в книжке «Третий проект» подробно написали Сергей Кугушев и Максим Калашников) стажировку проходили многие будущие «перестройщики», включая Гавриила Попова и Егора Гайдара. Из «песни» слова не выкинешь!

С позиций пережитого и переосмысленного за постсоветские годы приходишь к выводу, что СССР только формально распался в декабре 1991 года. На самом деле Рубиконом, «точкой невозврата», послужил ноябрь 1982 года, приход Юрия Андропова, который ознаменовал переход власти из рук партаппарата в руки спецслужб, получивших доступ ко всем секретам ЦК и «особым папкам» его членов, к которым их раньше и близко не подпускали.

Тем интереснее будет вернуться к единственному фундаментальному партийному документу, посвященному 60-й годовщине образования СССР, с которым на совместном торжественном заседании ЦК КПСС, Верховного Совета СССР и Верховного Совета РСФСР в Кремлевском Дворце съездов 21 декабря 1982 года выступил именно Андропов. Новому генсеку, пришедшему к власти меньше чем за 40 дней до этого, позарез нужна была общесоюзная трибуна для изложения хотя бы первых идей своего правления. Заметим, что в них еще ничего не прозвучало ни о «лечении социализма капитализмом», ни о «незнании общества, в котором живем».

«Развитие капитализма не привело к ликвидации национального гнета. Напротив. Национальный гнет был дополнен и обострен гнетом колониальным. Поработив сотни миллионов людей, горстка капиталистических держав обрекла их на прозябание, перекрыла им пути к прогрессу», — отметил Андропов, подчеркнув, что именно «марксизм впервые вскрыл органическую связь национального вопроса с социальной, классовой структурой общества, с господствующим типом собственности», и констатировав, что «корни национальных отношений уходят в социальную почву». Очень неплохо было бы вспомнить эти слова сегодня, сделав из них адекватные выводы, противоположные «пенсионной» и прочим «стрижкам» сограждан.

«То, что кажется очевидным сегодня, далеко не было очевидным в то бурное, переходное время. Поиск конкретных государственных форм, политических институтов, в которые нужно было облечь общие идеи и предпосылки национальной программы, проходил в острых спорах, — продолжил новый советский лидер. — Сталкивались самые различные мнения — от программы рыхлого, аморфного объединения республик в рамках конфедерации до требования просто включить их в состав РСФСР на началах автономии. Понадобились гений и авторитет В.И. Ленина, чтобы найти и отстоять единственно верный путь — путь социалистического федерализма».

Очень актуальный вывод для тех, кто, увлекшись созданием ЕАЭС по «экономическим» лекалам Европейского союза, забыл о политических и, шире, идеологических основах того единственно успешного и, главное, быстрого, отвечающего на вызовы времени, объединения, которому три дня назад исполнилось 96 лет.

Далее высокопоставленный докладчик перечислил «наиболее значимые итоги нашего развития». Пройдемся вслед за ним по этому перечню, переложив сказанное на современный лад.

— «Полностью подтверждена историческая правота учения Маркса — Ленина о том, что решение национального вопроса может быть найдено только на классовой основе. Вместе с социальными антагонизмами ушли в прошлое национальная рознь, все виды расового и национального неравноправия и угнетения», — говорил в докладе Андропов. И разве мы не видим, что с реставрацией капитализма и его социальных антагонизмов все эти перекосы неминуемо и властно возвратились в нашу жизнь?

— «Убедительно показано, что руководящей, направляющей силой в социалистическом решении национального вопроса, гарантом правильности этого решения является Коммунистическая партия, ее научно обоснованная политика», — продолжил генсек. Есть ли такая «научно обоснованная» политика, скажем, у партии «Единая Россия» — вопрос риторический. Ее не просто нет, ей взяться неоткуда, ибо «научная обоснованность» вырастает из философских идей, разработанных в рамках идеологических учений до уровня конкретных политических программ.

И если у «ЕР» нет мировоззренческой картины мира, альтернативной участию России в глобализации, которая происходит, выражаясь словами Бжезинского, «против России, за счет России и на ее обломках», то не может быть ни идей, ни программ. Вот их и нет, а есть прикрывающее это зияющее отсутствие словоблудие, ярко продемонстрированное прошедшим съездом, не идущим ни в какое содержательное сравнение со съездами бывшей КПСС.

— «Исчезли отсталые национальные окраины, в которых зачастую преобладали еще феодально-патриархальные и даже родовые отношения. На базе динамичного, направляемого общегосударственным планом экономического роста всех республик образовался единый союзный народнохозяйственный комплекс», — перечисляет Андропов итоги правления своих предшественников (преимущественно И.В. Сталина).

Кто-нибудь и что-нибудь слышал о комплексном «стратегическом планировании» сегодня, за исключением «системной» продажи природных ресурсов с целью затыкания дырок бюджета? (Кстати, знаменитую «трубу» — так нечаянно получилось? — начали прокладывать тоже именно в конце 60-х годов).

А уж насчет возрождения патриархального феодализма и родоплеменных отношений, особенно на бывшем советском Востоке, как говорится, «и мухи не жужжат». Да и не только на Востоке, просто в коренной России такие отношения устанавливаются в форме уголовных порядков, наподобие приснопамятной Кущёвки.

— «Качественно изменилась социальная структура республик; в каждой из них вырос современный рабочий класс, по новому, колхозному пути идет крестьянство, создана своя интеллигенция, воспитаны квалифицированные кадры во всех областях государственной и общественной жизни», — и этот андроповский тезис опрокинут постсоветской жизнью. Рабочий класс фрагментирован и люмпенизирован упадком промышленных производств, колхозники превратились в наемных батраков, а интеллигенция, утратив нравственные традиции, из народных просветителей выродилась либо в брюзжащих космополитов-русофобов, либо в адептов либерального потребительства и/или национал-сепаратистских культов.

— «На основе прогрессивных традиций, интенсивного обмена духовными ценностями расцвела социалистическая многонациональная культура. Сформировались социалистические нации, образующие ныне новую историческую общность — советский народ», — так говорил Андропов, возможно, не подозревая, что произойдет через три десятилетия после его кончины на некогда социалистической Украине.

— «Жизнь показывает, что экономический и культурный прогресс всех наций и народностей сопровождается неизбежно ростом их национального самосознания. Это — закономерный, объективный процесс. Важно, однако, чтобы естественная гордость за достигнутые успехи не превращалась в национальную кичливость или зазнайство, не порождала тенденции к обособленности, неуважительного отношения к другим нациям и народностям, — как в воду глядел генсек, которому на руководство было отмерено полтора года, половина которых прошла на больничной койке. — …Здесь, товарищи, нет мелочей. Здесь важно всё — и отношение к языку, и к памятникам прошлого, и трактовка исторических событий, и то, как мы преобразуем села и города, воздействуем на условия труда и жизни людей». Что у нас делают с памятниками прошлого и трактовкой исторических событий — не только на Украине, но и в столице бывшей РСФСР, где ленинский Мавзолей стыдливо драпируют на 9 мая, чтобы не смотреться в него, как в зеркало.

— «В тот самый день, 30 декабря 1922 года, когда в Москве были приняты Декларация и Договор об образовании СССР, на конференции в Лозанне по поручению Ленина было заявлено, что, руководствуясь интересами всеобщего мира, советские республики считают «своим настоятельным долгом… всеми своими силами содействовать установлению режима политического равенства между расами, уважения права народов на самоопределение и на полную политическую и экономическую независимость всех государств».

Так просто и понятно была изложена суть принципиально новой внешней политики, которую последовательно начала проводить первая в мире страна социализма», — провел Андропов черту между историей и далекой для него современностью, в которой культ «толерантности» возводит в абсолют нетрадиционность. А уважение к Традиции приравнивается к «динозавровому ретроградству» и прикрывается людоедской максимой Сэмюэля Хантингтона «The West against the Rest».

— «Молодые, освободившиеся от колониального гнета, страны переживают сейчас непростой период национального становления и социального развития. Тянут назад унаследованная от колониального прошлого отсталость, междоусобные раздоры и конфликты. Не окрепшим еще странам грозят многочисленные ловушки, расставленные неоколонизаторами».

Интересно, понимал Андропов или нет, что пресловутое «лечение социализма капитализмом» невозможно провести «под контролем», ибо он не Моисей, чтобы водить 40 лет по пустыне и привести, куда следует? Что всё рассыплется, и главной жертвой «цифрового» неоколониализма станут как раз бывшие советские республики, которые, как в том брежневском анекдоте, «никто в пути кормить не обещал»?

Подведем краткий итог. То, что дал миру и народам бывшей Российской Империи СССР, Юрий Андропов в декабре 1982 года перечислил исчерпывающе. Но забыл предупредить о неизбежной в случае распада СССР утрате всего этого, достигнутого с таким трудом. Тайной за семью печатями «ликвидационный» сценарий не был: Брежнев — и тот упоминал о нем в переписке с Индирой Ганди, зарекаясь его не допустить. Но что он мог, если бразды правления из своих рук предсказуемо выпустили даже преемники Андропова?

Это неправда, что в истории нельзя войти в одну и ту же воду дважды. Можно, если действовать с умом и проницательностью и хорошо представлять себя масштаб решаемой задачи. Ибо в истории всё возвращается на круги своя, и если грамотно занять позицию на берегу, то проплывающий труп врага ждать себя не заставит. Воссозданию СССР разумной альтернативы не существует. Из безвременья сегодняшнего полураспада есть только два выхода.

Один — в полный и окончательный, уже цивилизационный, распад с разделом бывшей Большой страны на колониальные уделы великих держав. Другой — возвращение к прежнему историческому величию. И этот второй путь неразрывно связан с возвратом не просто к социалистической, а именно к советской, народной перспективе социализма.