О глубинном конфликте в российской экономике

Написать эту статью меня подвигла статья Александра Халдея «Глубинный конфликт российской экономики», а также требования повышения цен на нефтепродукты российских нефтяников, вынудившие правительство РФ подписать с ними специальное соглашение, дабы не допустить роста цен на бензин.

Мне уже приходилось делать комплименты Александру Халдею как прекрасному публицисту, но ему, к сожалению, не хватает политэкономической глубины понимания происходящих в экономике процессов. И на этот раз А. Халдей очень точно показал «глубинный (я бы назвал его родовым) конфликт российской экономики», но не выявил его взаимосвязи и взаимозависимости, а главное, не показал, какими последствиями для экономики России грозит этот «глубинный конфликт». Поэтому, опираясь на девиз Козьмы Пруткова «Зри в корень!», постараюсь в данной статье показать то, что упустил в своем анализе уважаемый Александр Халдей.

Глубинный конфликт российской экономики

«Дело в том, — утверждает А. Халдей, — что наши экономические и общественные болезни вызваны вовсе не олигархической природой власти. Они в первую очередь вызваны конфликтом интересов экспортно-ориентированного сырьевого сектора нашей экономики и сектора промышленного производства. А из этого конфликта вырастают уже все наши перекосы и все социальные болезни с неразрешимыми без этого осознания конфликтами… Государство не может жить без двух этих секторов экономики. А интересы их прямо противоположны».

И действительно, Россия, обладая почти третью мировых природных богатств, самим этим фактом принуждена быть экспортно-ориентированной страной. И никакой другой она быть не может по определению.

Но, с другой стороны, только экспортно-ориентированной страной, типа Саудовской Аравии или Катара, она также не может быть, так как ее огромную территорию нужно защищать, а население необходимо кормить, обувать, одевать и так далее, то есть насыщать внутренний рынок товарами и услугами. И этот конфликт — экспортная ориентация страны и необходимость развивать внутренний рынок — носит врожденный характер.

Абсолютно права была Маргарет Тэтчер, утверждавшая, что для добычи и поставки на мировой рынок российского сырья достаточно населения в 15 млн человек. Но у нас-то населения на порядок больше. Значит, это население нужно обеспечить работой, жильем, продуктами питания и так далее, а, следовательно, нужно развивать внутреннее производство, да еще и защищать огромные богатства российских недр от тех, кто утверждает, что несправедливо, когда треть природных богатств всей планеты находятся в распоряжении 2% населения Земли. А это уже работа государственной власти.

Но правительство РФ в лице Д. Медведева, А. Силуанова, Д. Орешкина, Э. Набиуллиной и так далее исповедует глобалистскую идеологию либерального рыночного фундаментализма, направленную не на защиту интересов России и ее населения, а на реализацию требований глобального рынка и господствующих на нем транснациональных корпораций (ТНК) и мирового финансового капитала. Интересно, что, говоря о глобализме, А. Халдей не показывает его либеральный характер (случайно ли это?), основанный на идеях рыночного фундаментализма, которые в условиях господства монополий являются абсолютной фикцией.

О какой рыночной свободе и либерализме может идти речь, если, к примеру, нефтяные монополии постоянно навязывают нам повышение цен на нефтепродукты. Когда от наших руководителей слышишь утверждения, что у нас ценообразование, особенно в энергетической сфере, носит рыночный характер, то не знаешь, смеяться или плакать от их дремучего экономического невежества. И тут лучшим подтверждением полного отсутствия конкурентного рыночного ценообразования и господства монополистического и внеконкурентного ценообразования в России является недавнее обсуждение повышения цен на нефтепродукты.

Что такое свободное рыночное ценообразование? Это когда конкурентная борьба множества производителей за свою долю рынка заставляет их снижать издержки производства, а прибыль приводить к определенной средней нормы прибыли. Когда же на рынке господствуют монополии, как в российской нефтянке, то под угрозой создания искусственного дефицита нефтепродуктов на внутреннем рынке они навязывают свои монопольно высокие цены потребителям и государству.

В чистой рыночной экономике такое просто невозможно, так как в сферы производства, обеспечивающие прибыль выше средней, сразу же устремляются свободные капиталы, и цены снижаются благодаря увеличению предложения продукта. Россия унаследовала от СССР сверхмонополизированную экономику, и особенно это касается добывающей промышленности, ориентированной на экспорт.

Поэтому нефтяники и газовики позволяют себе тупо навязывать всему обществу монопольно высокие цены, прикрывая свои непомерные аппетиты фиговым листком «требований глобального рынка», на котором господствуют глобальные спекулянты.

Как нас обманывают монополисты

Объясняя необходимость повышения цен не нефтепродукты, российские монополисты ссылаются на то, что большая доля цены, к примеру, бензина, — это налоги и акцизы государства, а доля самих нефтяников и розницы сравнительно невелика. И большинство комментаторов, в том числе и так называемых «экспертов», типа М. Крутихина и так далее, соглашаются с ними, демонстрируя свое дремучее экономическое невежество.

Во время обсуждений на одном из телевизионных каналов приводилась следующая структура цены на бензин: из 42 рублей стоимости 1 литра АИ-92 9 рублей составляют себестоимость производства, транспортировки и реализации, 6 рублей — это прибыли нефтяников и розницы, 27 рублей — это налоги и акцизы, которые получает государство. Делался акцент на то, что государство получает более 60% цены бензина, поэтому, мол, и является главным виновником повышения цен на него.

С точки зрения экономически малограмотного обывателя все так и выглядит, и именно государство виновато в повышении цен, а вот с политэкономической точки зрения — это типичный лохотрон.

Любая продукция, полученная из природных источников (нефть, газ, руда, уголь или зерно) несет в себе рентную составляющую: дифференциальные ренты I и II, абсолютную ренту (желающих узнать подробнее о сырьевой ренте могу отослать к соответствующим учебникам или к «Капиталу» К. Маркса). Сырьевую ренту всегда присваивает себе собственник земли и ее недр.

Если собственниками земли и ее недр являются нефтяные монополисты, то тогда именно они должны присваивать себе природную ренту. Но если собственником недр является все население России, как это записано в Конституции РФ, тогда сырьевую ренту от имени всех россиян должно присваивать государство, направляя эту ренту в госбюджет, который используется в интересах общества в целом, а не только в интересах отдельных нефтяных корпораций.

А что тогда должны получать нефтяные корпорации? Они должны покрывать издержки производства и получать среднюю прибыль на вложенный капитал. Издержки в нашем примере составляют 9 рублей, а прибыль нефтяников — 6 рублей, итого цена производства составляет 15 рублей. Вроде бы немного, но норма прибыли у нефтяников в этом случае составляет 40%, в то время как средняя норма прибыли по всем остальным отраслям российской экономики колеблется от 8% до 12%.

В США рентабельность в добывающей промышленности составляет всего 10% (а не 40%, как у нас), в обрабатывающей промышленности — 12%. Прибыль российских нефтяников — это монопольно высокая прибыль, большая доля которой составляет природная рента, которую должно было бы присваивать государство. Поэтому если считать норму прибыли исходя как раз-таки из мирового и рыночного опыта, то при средней норме прибыли в стране в 10% прибыль нефтяников в литре бензина А-92 не должна превышать 1,5 рубля, а 4,5 рубля в цене 92 бензина составляет избыточная прибыль (сырьевая рента), напрямую украденная нефтяниками у населения России.

Если бы в России была рыночная экономика, как в США, то на величину избыточной прибыли (4,5 рубля), украденной у всех нас монополистами, можно было бы или снизить цену бензина при тех же самых налогах, или получить дополнительные доходы в госбюджет. А так как у нас не свободный рынок, а монополизированная экономика, в которой господствуют сырьевые монополии, то они постоянно будут стремиться к установлению на этом извращенном ими «рынке» монопольно высоких цен, обворовывая население России с благословения либерального правительства.

В России существует Федеральная антимонопольная служба, которую возглавляет кандидат биологических наук И. Артемьев, такой же экономически малограмотный человек, как и большинство правительственных чиновников, если не предположить иного. Поэтому эта служба и позволяет монополистам устанавливать монопольно высокие цены и воровать у нас сырьевую ренту, принадлежащую всему обществу по Конституции РФ.

В мире накоплен достаточный опыт борьбы с монополизмом, но для нас их законы не писаны, так как главная задача правительства РФ состоит в том, чтобы позволить российским олигархам получать сверхприбыль, которой они исправно делятся с обеспечивающими их райскую жизнь чиновниками и депутатами, заботящимися исключительно о росте своего личного благосостояния, а не о росте благосостояния всех россиян.

Либеральная глобализация или экономический суверенитет?

А. Халдей абсолютно прав, когда пишет о глубинном, родовом конфликте российской экономики, но при этом он пытается доказать объективный, так сказать, «природный» характер и антагонизм интересов «тех, кто живёт от внешнего рынка, и тех, кто живёт от рынка внутреннего», с которым нельзя ничего поделать:

«Именно отсюда берётся мотивация российских сторонников так называемого глобализма — они видят решение этого противоречия в выравнивании условий на этих рынках путём унификации администрирования через такие институты, как ВТО, МБР и МВФ». Таким образом, А. Халдей косвенно признает, что российские либеральные глобалисты во главе с правительством РФ стремятся передать в руки международных организаций, действующих в интересах ТНК и мировой финансовой олигархии, экономический суверенитет России.

Противниками либерального глобализма, по утверждению А. Халдея, выступают «сторонники автаркии», которые тянут в другую сторону: с «закрытием рынков, протекционизмом и опорой на собственные силы (идеология северокорейского чучхе)». Тут А. Халдей использует обычный прием, которым пользуются наши либералы, чтобы запугать обывателей, что если не подчинимся интересам мировой финансовой олигархии, то нас ждет «северокорейское чучхе».

Но посмотрите, что происходит сейчас в США. Последние 30 лет американская элита исповедовала идеологию либерального глобализма и добилась полной неконкурентоспособности американской индустрии. Дефицит торгового баланса, который свидетельствует об экономической отсталости США по сравнению с их основными конкурентами (Китаем, Японией, Германией, Мексикой и т.д.), достиг «зияющих вершин».

Именно поэтому в США возник феномен Д. Трампа, который получил поддержку населения на президентских выборах 2016 года. И тут вся американская элита, вскормленная за последние 30 лет на идеологии либерального глобализма, которая и привела американскую экономику к удручающему состоянию и проигрышу в экономическом соревновании основным конкурентам, сплотилась против Д.Трампа.

Но Д. Трамп отнюдь не исповедует идеологию автаркии и «северокорейского чучхе», свою идеологию он называет «экономическим национализмом», и эта идеология пользуется всё большей популярностью в мире. Эту же идеологию исповедует лидер Китая Си Цзиньпин, лидер Индии Нарендра Моди и многие другие политические деятели современного мира, но только не правительство России.

Еще четверть века тому назад Ф. Фукуяма объявил о полной и безоговорочной победе либерализма в глобальном масштабе и о «конце истории», а тут вновь, откуда ни возьмись, возник национализм, только теперь экономический. А всё дело в том, что на смену Имперскому мирохозяйственному укладу (МХУ), в котором господствовали США со своими институтами глобального господства (ВТО, МВФ, ВБ, МБР и т.д.), приходит новый Интегральный МХУ, в котором уже не будет одного центра силы (США), а будет несколько центров экономической мощи (Китай, США, ЕС, Индия и так далее), основанных на национальных интересах, на политическом суверенитете и здоровом экономическом национализме.

Этот переход завершится уже к середине 2020 годов, и те политические деятели, которые отстаивают идеологию либерального глобализма и «конца истории» Фукуямы, остались в 1990-х годах, а те, кто отстаивают идеологию «экономического национализма», являются выразителями требований будущего мирового экономического порядка. Российское правительство, идя на поводу у наших сырьевых олигархов, основывая свою деятельность на идеологии Фукуямы, также становятся «достоянием истории», как и сама идеология либеральной глобализации. Об этом свидетельствует стагнация российской экономики, проводимая по либеральным лекалам и «рекомендациям» МВФ как главного проводника политики либеральной глобализации.

В России идеи «экономического национализма» очень популярны, но только не среди олигархов и современной российской элиты, вышедших из 1990-х годов. Эти идеи попыталось реализовать правительство Е.М. Примакова — Ю.Д. Маслюкова — В.В. Геращенко после дефолта 1998 г., и добилось блестящих результатов, разогнав российскую экономику так, что она росла высокими темпами вплоть до кризиса 2008 г. К сожалению, либералам удалось достаточно быстро отодвинуть это правительство от власти, но и позже Е.М. Примаков со всех доступных ему трибун критиковал идеологию либерального глобализма, да и сейчас ТПП РФ, возглавлявшаяся им много лет, является проводником идеологии «экономического национализма».

Эту же идеологию отстаивают ученые и политики — участники Московского экономического форума и многие российские ученые и хозяйственники, а главным выразителем идеологии «экономического национализма» в России в настоящее время является советник президента России академик РАН С.Ю. Глазьев. Поэтому не случайно либералы всех мастей стараются дискредитировать его идеи в глазах президента РФ и всего российского общества, ведя против него бескомпромиссную войну, такую же, как американские глобалисты против Д.Трампа.

Разработанная С.Ю. Глазьевым «Стратегия опережающего развития экономики России» направлена на освоение VI технологического уклада (ТУ) и переход к Интегральному МХУ, которые гарантированно обеспечат высокие темпы роста (8−10% в год) российской экономики уже в ближайшие год-два. В то время как идеология либерального глобализма обрекает российскую экономику на бесконечную стагнацию — средние темпы роста ВВП РФ с 2008 г. по настоящее время, по данным ВБ, составляют всего 0,5% в год.

Кроме того, Стратегия С.Ю. Глазьева позволит эффективно разрешить «глубинный конфликт российской экономики» между интересами сырьевиков и промышленников, так как Интегральный МХУ предполагает жесткую борьбу с монополизмом, а также интеграцию плана и рынка, которая уже осуществляется в экономической политике в Китае и Индии — лидерах мирового экономического развития.

«Решать или не решать?» — вот в чём вопрос

Я могу согласиться с утверждениями А. Халдея, что «каждый сектор, каждая компания — это части от целого. На них распространим принцип конфликта части и целого… Все нити всех конфликтов сходятся в Центре, где озабочены судьбой целого. Нигде больше, ни на одном уровне, судьбой целого никто не озабочен. Гармонизация несовпадающих интересов ради общей судьбы — таким видением не обладает никто на нижних этажах общественной иерархии.

На этих этажах сидят не гармонизаторы, а деструкторы. Именно из этого и вырастает поистине космическое одиночество Лидера, который, по сути, один озабочен сохранением целого в конфликте частей. Все толкают Лидера под руку и что-то от него требуют — причём немедленно и решительно. При этом исходят из того, что сохранность целого — его проблема».

Но я абсолютно не согласен с А. Халдеем, когда он утверждает, что «тут непременно требуется поддержка большинства, в ином случае насущные проблемы решены не будут». Двенадцать лет тому назад я написал статью «У России будет лидер нации!», и этим лидером будет В.В. Путин, что в то время было отнюдь не очевидно для большинства, но в 2014 г. это стало очевидно уже для всего мира.

Если национальный Лидер будет ждать, когда большинство осознает необходимость перемен в обществе, то он будет плестись в хвосте событий. Настоящий национальный Лидер должен предвидеть развитие событий, опережать их, как это делали, к примеру, Пётр I или Иосиф Сталин, который поставил точный диагноз событий: «Мы отстали от передовых стран на 50−100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

СССР под руководством Сталина за 10 лет овладел одновременно III ТУ и IV ТУ (в то время как другим странам потребовалось для этого 50 лет) и вышел в лидеры мирового экономического развития. Россия уже отстает от наиболее развитых стран на 30−40 лет. И если в период нынешнего президентского срока В.В. Путина мы не настроим свою экономику на Интегральный МХУ и не овладеем VI ТУ, то наше отставание станет бесконечным, и «худшее уже наступит».

Не могу согласиться и с утверждением А. Халдея, что «это хорошо, что решение (о коренной перестройке российской экономики — А.А.) будет отложено», и хочу напомнить ему им же приведенный пример: «Три поколения царей пытались и не могли отменить в России крепостное право. Слишком радикальны были бы социальные изменения, слишком велика была бы цена».

В результате откладывали-откладывали, а потом столь неэффективно и половинчато «решили проблему», что сделало революцию 1917 г. неизбежной. А ведь проблема была та же самая, что и сейчас стоит перед нашим руководством: борьба сырьевиков (помещиков) и промышленников. Только тогда вместо нефти сырьевики производили зерно, а помещичий класс являлся опорой самодержавия.

В результате «Великой крестьянской реформы» нерешительные правители Российской империи обеспечили отставание России от развитых стран на 50−100 лет (см. статью выдающегося российского статистика Г. Ханина «Дореволюционная российская экономика на фоне мировой экономики (1861−1917)»): «Вина самодержавия за это отставание очевидна. Оно избавлялось от наиболее талантливых, но самостоятельных своих администраторов (Сперанский, из последнего периода — С. Витте и П. Столыпин [сейчас можно добавить в этот список еще и Е.М. Примакова с С.Ю. Глазьевым — А.А.]). О проводившихся им экономических и политических реформах можно сказать: слишком мало и слишком поздно — с опозданием на многие десятилетия, когда вода уже подступала к горлу правящему слою». И в результате получили революцию 1917 года, свергнувшую не только самодержавие, но и ликвидировавшую его опору — помещичий класс.

А вот в США этот же глубинный конфликт между сырьевиками и промышленниками кардинально решили одновременно с Крестьянской реформой 1861 г. в рамках Гражданской войны Севера и Юга. Когда плантаторы южных штатов (экспортно-ориентированные сырьевики), выращивавшие хлопок и продававшие хлопок-сырец в Англию, захотели сохранить свои привилегии в торговле с Англией, вместо того, чтобы развивать промышленность на Севере, то северяне продемонстрировали всему миру, как нужно решать «глубинный конфликт между сырьевиками и промышленниками».

В результате через 50 лет после Гражданской войны США стали лидерами мирового промышленного производства, обогнав тогдашнего лидера Британию, а «нерешительные» россияне, решая ту же самую проблему иначе, отстали от развитых стран за этот же исторический период на 50 лет. Вот что значит откладывать назревшие решения.

Ситуация в российской экономике и в социальной жизни стремительно ухудшается. Сейчас в России еще не созрела революционная ситуация, но верхи уже не могут управлять по-старому (экономика стагнирует, реальные доходы россиян за последние годы снизились на 16%, в то время как число миллиардеров в РФ выросло), а низы уже не хотят жить в условиях ухудшения их благосостояния (по последним данным РАНХиГС, 22% россиян уже находятся за чертой бедности, а 35,6% — на грани перехода этой черты).

Олигархическая природа российской власти напрямую связана с конфликтом интересов экспортно-ориентированного сырьевого сектора нашей экономики и сектора промышленного производства, так как либерально-глобалистская идеология российской власти разрушает баланс между двумя секторами российской экономики в пользу экспортно-ориентированного сектора. В результате уровень неравенства в России постоянно растет, увеличивая поляризацию общества: на одном полюсе растет доля беднейшего населения, а на другом полюсе растут доходы богатых, которые они стремятся вывезти за пределы страны.

И не случайно авторитетнейший французский экономист Т. Пикетти последнее исследование посвятил беспрецедентному росту неравенства в современной России, сделав принципиальный вывод, что уровень неравенства в современной России уже превысил тот уровень, который был в Российской империи перед революцией 1917 года.

Поэтому я, в отличие от уважаемого Александра Халдея, с уверенностью могу утверждать, что время радикальных изменений уже пришло, а «промедление — смерти подобно», и «откладывать решение» значит доводить ситуацию до революционной. И тут не помогут отговорки, что «Россия уже выбрала лимит революций в ХХ веке». Или мы за 5,5 лет президентства В.В. Путина ликвидируем наше отставание в 30 лет от передовых стран и овладеем VI ТУ и прейдем на Интегральный МХУ по рецептам академика С.Ю. Глазьева, или Россию ждут новые социальные потрясения. Третьего не дано!