Новые радости плоти и света от каннского лауреата

С первых минут фильма ясно, что Кешиш верен себе. Без каких-либо прелюдий на экране разворачивается страстная любовная сцена в пышном натурализме: крупные планы, сочные поцелуи, откровенные действия. Эротический эпизод категории 18+ на этот раз гетеросексуален, хоть и демонстративно заискивает с порноэстетикой. Двое в пылком экстазе меняют позы, а за ними незаметно подглядывает в окно некто третий. Это и есть главные герои фильма, с которыми нам придется прожить добрых три часа. Место действия — средиземноморский городок Сет на Лазурном берегу, среда — преимущественно выходцы из Туниса и других североафриканских колоний. Время действия — 1994 год.Знакомьтесь. Она — Офелия (Офели Бо), знойная девушка из французской семьи, занимающейся скотоводством (овечки еще сыграют свою роль). Он — Тони (Салим Кешьюш), донжуан местного пошиба, управляющий в семейном ресторанчике. И третий, от чьего лица мы в основном и наблюдаем за происходящим — Амин (красавчик Шаин Бумедин), молодой студент, начинающий сценарист и фотограф. Он приехал из столицы на каникулы в родной Сет, где живет его родня. В Париже, как выяснилось, юноша бросил медицинский институт ради карьеры сценариста и уже написал фантастический опус про любовников-репликантов, живущих в далеком будущем — 2020 году.

Амин давно и безрезультатно влюблен в Офелию. Она собирается замуж за некоего Кристофа, проходящего второй год службы где-то в морях. Но до замужества еще далеко, и Офелия тайно развлекается с Тони. А чтобы никто не догадался об их связи (на самом-то деле полгорода знает и осуждает), Тони клеится к каждой юбке в расчете на то, что его публичные романы — самое безупречное алиби. Амину остается роль «подружки», поедающей Офелию восхищенным взглядом. Он терпеливо внимает ее переживаниям о любовных перипетиях. Всё, на что решается Амин, так это предложить своей музе съемку в стиле «ню». Но, по-видимому, снимки обнаженной Офелии зритель увидит только в следующей части фильма — Абделатиф Кешиш обещает «Мектуб-2».

Амин постоянно оказывается в эпицентре бурлящего под жарким солнцем гедонистического рая. Разумеется, вскоре становится ясно, что это сам Кешиш со своей ручной камерой смотрит из глаз прекрасного юноши, любуется буйствами молодости. Можно и не искать мудреных смыслов в гимне радости во славу самой жизни, ограничиться эпикурейством как таковым. Бесконечные вечеринки, бессмысленные разговоры, пляжные пикники, пиво, вино, столбы сигаретного дыма. А также феерические игрища в море, бисексуальные авантюры, изобилие женских ягодиц в шортах и без, танцы, улыбки, поцелуи, улыбки, поцелуи… В этой тусовочной шумихе вдруг прозвучал довольно куртуазный комплимент хорошенькой девушке: «Если бы красота была преступлением, тебе бы дали пожизненное». Лучше не скажешь. Действительно, красота и эротизм здесь не преступление, а объективная данность.

И всё же Абделатиф Кешиш не тот режиссер, чтобы довольствоваться изящно снятой зарисовкой беспечного времяпрепровождения у моря. Не стал бы он по этому случаю продавать золотую пальмовую ветвь, полученную за «Жизнь Адель» (известно, что, разругавшись с продюсерами, таким образом автор восполнил нехватку бюджета «Мектуба»). И, разумеется, ни к чему было бы начинать кино с двух эпиграфов о том, что Бог есть свет: из Первого Послания Иоанна и из Корана. А название не стоило бы ставить в самом конце. «Мектуб» — это «судьба» или «предназначение» по-арабски. А значит, судьба — любовь моя. Вот Амин и пытается нащупать нечто настоящее в этом беззаботном бытии. Ему нужна не плотская чувственность, а светлое чувство. На пламенеющем пиршестве Лазурного берега он — другой. Не то чтобы невинный агнец, нет. Скорее, видно, как юноша растерян. Рефлексирующий и чуткий, он не знает, что ему делать с этой жизнью. По ночам он смотрит революционную кинопоэму «Арсенал» Александра Довженко. Кадры из черно-белой классики с русскими субтитрами, словно монтажный нож, прерывают цветную, наполненную светом ткань фильма. Режиссер включает хрестоматийную сцену с умирающим в эйфории от «веселого» газа немецким солдатом. Еле уловимо, как это бывает только в юности, Кешиш обозначает, что в сказке есть еще смерть, боль и страдание. Амин проводит целую ночь в хлеву Офелии, чтобы запечатлеть на фотокамеру сцену рождения ягнят. Практически документально снятое рождение плоти из плоти — простое и ясное чудо, явленное природой, — становится мощнейшим контрапунктом ко всему остальному. Этот апогей подлинности — вершина фильма. Если ты мусульманин, то для тебя «свет поверх света» способен преподать один лишь Аллах. Но, кажется, режиссер намекнул о том, что в любом из нас вне конфессий и рас есть внутренний свет, который способен менять судьбу.