Всё ли могут саудовский король и папа Римский?

Когда президент Папского совета по межрелигиозному диалогу кардинал Жан-Луи Торан отправился с официальным визитом в Эр-Рияд, то он стал первым ватиканским прелатом, посетившим королевство. Его пребывание широко и подробно освещалось саудовской прессой. Как отметил в этой связи академик французского Университета Пантеон-Ассас Кристиан Лошон, ситуация в регионе созрела для перемен. «После ужасов, совершенных в регионе ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), саудовцы хотят создать себе более гуманистический образ, — отметил академик. — Плюс, вы не посылаете кого-то уровня кардинала Торана, если нет чего-то конкретного, готового к реализации». Но что именно?

Ватиканский прелат провел в королевстве неделю с 14 по 20 апреля. Он встречался с королем Салманом, министром иностранным дел Аделем аль-Джубейром и вице-губернатором Эр-Рияда, генеральным секретарем Всемирной мусульманской лиги принцем Мохаммедом бен Абдуррахманом бен Абдулазизо. Передав монарху «искренние молитвенные пожелания» со стороны папы Франциска, кардинал поблагодарил короля за щедрое гостеприимство и поддержку «важных инициатив, которые свидетельствуют о значительной открытости к другим религиями, особенно к христианству». Монсеньор вспомнил «предыдущие важные саудовские инициативы относительно межрелигиозного диалога», подчеркнув, «насколько пагубной является инструментализация религии в политических целях».

В интервью Vatican News по итогам поездки глава Папского совета сделал несколько интересных замечаний. Во-первых, он подчеркнул значимость Саудовской Аравии, напомнив, что именно здесь находятся «два великих святилища ислама: Мекка и Медина». Во-вторых, он поднял вопрос статуса христиан, подчеркнув, что они не должны быть гражданами второго сорта, кое-что делается, но еще «нужно много работать над этим». В-третьих, комментируя попытки наследного принца Мохаммеда бин Салмана провести «глубокие реформы в королевстве», включая переход к «умеренному исламу», возможность расширения диалога Эр-Рияда с лидерами различных религий, Святым престолом, Торан заметил: «Я вижу желание приблизиться, но воля… Я бы не заходил так далеко. Думаю, что нужно подождать».

За этим стоит ряд проблем религиозно-политического и геополитического характера. В Саудовской Аравии проживает более 1,5 миллиона христиан, преимущественно католики, а еще столько же — в окружающих эмиратах. В основном это трудовые мигранты из Филиппин, Индии, Египта, Ливана. Но если власти эмиратов позволили построить церкви для верующих, которые могут в них спокойно молиться и принимать участие в службах, то Эр-Рияд нет, а саудовская религиозная полиция преследует христианские группы, вынужденные собираться тайно. От Саудовской Аравии ожидают, что она урегулирует этот вопрос. В свою очередь от Святого престола мусульманам хотелось бы получить, как говорит директор департамента информации Организации исламского сотрудничества Маха Акиль, «совместное противостояние разрушительным силам зла, которые пытаются посеять семена религиозной нетерпимости, фанатизма и ненависти», угроза от которых проявляется в активности «партий, пропагандирующих ксенофобию и антимиграционную и антиисламскую политику в Европе и США».

Однако это рутинная повестка, которая не первый год существует и обсуждается. Более важным здесь, скорее, можно было бы назвать постановку проблемы уравнивания прав христиан и мусульман и перехода на концепцию гражданской нации, хотя и это не имеет первоочередной важности. Главным на сегодня является масштабный военный конфликт на Ближнем Востоке, одним из последствий которого проявлен исход христиан с их исторической родины и перспектива уничтожения присутствия верных в регионах со сложной религиозной мозаикой, где идет борьба за власть и влияние между суннитами и шиитами. В то время как в странах с доминированием суннизма (Саудовская Аравия, Египет, Турция) или шиизма (Иран) христиане, конечно, ограничены в правах, но есть сложившиеся законодательные нормы, можно планировать будущее, наконец, их не убивают.

Ничего подобного нет ни в многострадальной Сирии, ни в Ираке. Тревожной представляется ситуация и в Ливане. Во всех трех странах идет перетягивание каната между Эр-Риядом и Тегераном. Под этих двух игроков выстраиваются коалиции ближневосточных государств с привлечением внешних игроков. Задействован и религиозный фактор. Так, Турция подозревает Саудовскую Аравии в желании стать «суннитским Ватиканом» в регионе. Можно представить, как в Анкаре воспримут сейчас напоминание кардинала Торана о том, где расположены две «величайшие святыни» ислама. И в шиитском мире не все так просто, поскольку некоторые эксперты ныне допускают смещение его центра из Ирана в Ирак. Наконец, Вашингтон и примкнувший к нему Париж работают над изоляцией Тегерана. А ведь США и Франция воспринимаются как Запад, равно как Запад может восприниматься и Ватикан.

Между тем многие годы Святой престол взаимодействовал в основном с Ираном как более близким и понятным для католической иерархии. Теперь ватиканская дипломатия идет на активный диалог с Саудовской Аравией. В любой иной ситуации это воспринималось бы как исправление «перекоса», восстановление дипломатического баланса. Однако если Запад сейчас начнет операцию против Тегерана, как будет воспринято в Иране участившееся общение представителей Ватикана с Эр-Риядом? Время покажет, что могут саудовская монархия и Святой престол, а что они не могут.