Посольство Ирана в Таджикистане закрыло торговое и культурное представительства в административном центре Согдийской области на севере страны в городе Ходженте. По некоторым данным, сделано это было по требованию принимающей стороны. О возможном их закрытии разговоры шли уже около полугода. Наблюдатели оценивают закрытие как признак отдаления двух персоязычных стран.

Иван Шилов ИА REGNUM
Иран и Таджикистан

Явное охлаждение произошло в конце декабря 2015 года. Таджикские власти были очень возмущены тем, что выступавший организатором международной конференции «Исламское единство» Иран пригласил на нее лидера запрещенной на родине и признанной террористической Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) Мухиддина Кабири. И не просто пригласил — с врагом Эмомали Рахмона в Тегеране обращались как с политиком высокого уровня — обвиненный в организации попытки госпереворота и объявленный в международный розыск по линии Интерпола Кабири встретился с Верховным руководителем Ирана аятоллой Али Хаменеи.

Поведение Ирана в Душанбе вызвало серьезную обеспокоенность. Таджикские власти восприняли случившееся как реальную угрозу режиму и начали предпринимать шаги по снижению влияния Ирана в стране. Публично случившееся назвали «недружественным шагом и неуважением».

«Всегда настораживает, когда чувствуются со стороны кого-то вражеские, целенаправленные действия», — заявил по этому поводу директор Центра стратегических исследований при президенте Таджикистана Худойберды Холикназар.

Таджикистан ответил. В 2016 году у иранских экспортеров возникли сложности с ввозом товаров в Таджикистан из-за «отсутствия на товарах маркировки на таджикском языке (кириллице)». Как результат, товарооборот двух стран за три года упал почти в три раза — с $292 млн до $114 млн.

В конце 2016 года «из-за несоблюдения законов Таджикистана» был закрыт иранский Комитет помощи «Имдод» Имама Хомейни.

Кроме того, по данным источников в российской делегации, на заседании Совета министров иностранных дел государств — членов Шанхайской организации сотрудничества в апреле 2017-го Таджикистан единственный не поддержал присоединение Ирана к ШОС.

Политобозреватель из Таджикистана Негматулло Мирсаидов, комментируя ситуацию ИА REGNUM, назвал несколько причин резкого охлаждения двух стран. Он отметил, что нуждающийся в инвестициях Таджикистан за многолетнюю дружбу не получил от Ирана существенных вложений, если не считать строительство тоннеля «Истиклол» и ГЭС Сангтуда-2. Более того, тоннель был построен настолько неудачно, что длительное время автомобильное движение по трассе Душанбе — Ходжент то закрывалось, то открывалось в результате отсутствия необходимых водоотводов, просадки грунта, некачественного бетонного покрытия дорожного полотна. Стране пришлось потратить немалые средства для ликвидации недочетов и реконструкции объекта.

«Таджикистан — одна из стран, которая ведет жесткую политику в отношении экстремистов и радикальных элементов. Не исключаю, что к Ирану у спецслужб есть претензии в этом плане. Спецслужбы могли вполне предположить, что любая образовательная программа (обучение фарси, изучение поэтического наследия, традиций и обычаев шиитского мазхаба) может отрицательно повлиять на настроение молодежи в будущем.

Как известно, большая часть населения Таджикистана, исповедующего ислам суннитского толка, придерживается учения ханифитского мазхаба. С этой точки зрения считается, что те народы, которые придерживаются этого учения, — ближе. Однако, когда руководство заявляет о чуждой культуре, часто критикуется именно тот стиль ношения исламской одежды, который принят в большинстве арабских стран, в Иране также. Тем не менее это вопреки существованию фундамендалистских режимов в Саудовской Аравии, Иордании, Катаре не мешает стране поддерживать хорошие отношения с шейхами. Может, причина в возможных инвестициях», — полагает Мирсаидов.

Деградацию отношений Душанбе и Тегерана и в самом деле сложно не связать с укрепляющимся сотрудничеством и усиливающимся влиянием в Таджикистане Саудовской Аравии, которая даже готова вести диалог по инвестированию в строительство многострадальной Рогунской ГЭС.

«Примечательно, что само посольство Ирана скоро снесут — на его месте вырастет парламентско-правительственный комплекс, на возведение которого Таджикистан получит 200 миллионов долларов от Саудовской Аравии», — подчеркивают СМИ.

Но тут вдруг произошел неожиданный поворот: саудиты сами стали открещиваться от анонсированной ими некоторой «помощи» таджикским партнерам. Сначала сайт Alarabyia опубликовал сообщение посла Саудовской Аравии в Таджикистане Абдулазиза ибн Мухаммад ал-Бади о том, что «по предварительной договоренности, достигнутой председателем Палаты представителей Верховного Совета Республики Таджикистан Шукурджоном Зухуровым с королем Салманом в январе, филиал Мединского исламского университета вместимостью 2600 студентов начнет свою работу в городе Душанбе, целью будет обучение и воспитание студентов и священнослужителей», а также «в Горно-Бадахшанской автономной области создается исламский центр вместимостью 2000 человек, и он будет направлен на распространение истинного ислама в этой области и соседних областях».

Однако уже на следующий день сотрудники посольства заявили, что информация — «явная ложь», а сайт Alarabyia не имеет никакого отношения к TV Al Arabiya. Позже Мухаммад ал-Бади в интервью радио «Озоди» заявил, что о возведении парламентского комплекса в Душанбе на арабские деньги он сам узнал из СМИ: «Сообщение об этом не соответствует действительности. Никакого решения о выделении средств на строительство этого объекта в Таджикистане правительством Саудовской Аравией не принято».

От школ же, на строительство и оборудование которых Саудовский фонд развития выделил кредит в $35 млн, они не отказались. Пока. Надо заметить, что та же тема с роскошным подарком в виде строительства парламентского и правительственного комплекса в центре Душанбе, ради которого снесли половину исторического центра столицы (что само по себе тоже весьма примечательно), ходила около полутора лет. Однако опровергать эту информацию стали только сейчас.

«Саудовский фонд развития начиная с 2003 года реализует некоторые проекты в сферах дорожного строительства, образования и медицины в Таджикистане. На эти цели выделено более $148 млн (для Таджикистана это значительная сума — $158 млн в 2016 году Таджикистан направил на обслуживание внешнего долга). Благотворительный центр короля Салмана ибн Абдулазиза недавно выделил $6,3 млн на берегоукрепительные работы в Хатлонской области. Ожидается, что скоро сюда прибудет большая группа инвесторов из Саудовской Аравии для изучения рынка в Таджикистане», — рассказал о сотрудничестве сам дипломат.

По мнению Негматулло Мирсаидова, выпады Таджикистана в адрес Ирана могут быть обусловлены ожиданием денежных вливаний Саудовской Аравии в таджикскую экономику и надеждой на поддержку проектов:

«Но и здесь есть опасность: вряд ли шейхи что-то просто подарят. Поэтому склонен думать, что у них тоже есть далеко идущие планы. И они не менее опасны в плане импорта своей идеологии и ценностей.

Разумеется, они заинтересованы в том, чтобы весь исламский мир был под их влиянием. И с распадом СССР они получили возможность реализовать свои планы в постсоветском пространстве. Нельзя исключить и того, что при возможности хотели бы распространения идей Халифата на территории Центральной Азии. Для них нет разницы, произойдет это в результате внутреннего конфликта или воздействия извне. Открыто ни одна страна не будет продвигать или навязывать свои ценности», — заключил таджикский эксперт.

Таджикистан, устраняя на своей территории влияние Ирана в угоду Саудовской Аравии, надеется на крупные финансовые вливания со стороны саудитов и невмешательство во внутренние дела. Подобная политика понятна, но довольно рискованна.

Впору подумать и просчитать, где можно оказаться, заполучив долгожданную морковку, которую на всем пути так заманчиво несли перед носом.