Александр Горбаруков ИА REGNUM
Суверены на марше

5 мая правительство Армении рассмотрит законопроект о признании Нагорного Карабаха. Инициатива исходит от оппозиции — депутатов Армянского национального конгресса Гранта Багратяна и партии «Наследие» Заруи Постанджян. Поэтому пресс-секретарь президента Армении Владимир Акопян счел необходимым уточнить, что в случае официального признания Республики Арцах все узнают об этом первыми из уст президента Сержа Саргсяна. И это логично. Ведь судьбоносные заявления — удел лидера нации. Азербайджанская сторона отреагировала агрессивно, пригрозив лишить Минскую группу ОБСЕ переговорного мандата по Карабаху. Расчет делается на следующую фразу Саргсяна, сказанную в интервью Deutsche Welle по итогам войны 2—5 апреля: «Мы не признаем Нагорно-Карабахскую Республику, чтобы дополнительно не осложнять ситуацию».

Тем не менее Баку игнорирует тот факт, что МГ ОБСЕ действует с санкции Совета Безопасности ООН, который полностью поддерживает усилия стран-сопредседательниц — России, Франции и США. Отсюда следует глобальное измерение нагорно-карабахского урегулирования, которое на определенном этапе может учитывать или отвергать притязания участников конфликта. Что касается самой ООН, то она уже расставила акценты — в начале апреля заместитель генерального секретаря по политическим вопросам Джеффри Фелтман выразил готовность «безоговорочно содействовать усилиям сопредседателей Минской группы ОБСЕ, нацеленным на исключительно мирное урегулирование карабахского конфликта». Чем обусловлен пристальный международный интерес к Карабаху?

Ответ на вопрос содержится в новом мировом порядке, контуры которого каждое столетие вырисовываются в промежутке между первыми двумя десятилетиями. Так, к примеру, политическое равновесие в XVII веке формировалось по итогам Тридцатилетней войны (1618—1648 гг.). А спустя век эстафету перенял король Людовик XIV, который в войне за испанское наследство (1701—1714 гг.) примерит на себя корону Габсбургов. Тогда Париж принялся строить «восточный барьер» (следствие — Северная война России и Швеции 1700—1721 гг.), который в наши дни обретет облик польско-американского геополитического проекта от Балтики до Черного моря (Междуморье). У Людовика был достойный ученик — Наполеон Бонапарт (1800—1815 гг.), который расширит географические горизонты Версаля. Однако император французов так и не разгадает планы «хитрого византийца» — Александра I, который за год до взятия Парижа подпишет с Персией судьбоносный Гюлистанский мирный договор (1813 г.).

Как уточняет аналитический центр OSTKRAFT, Гюлистанский договор содержал 11 гласных статей и так называемый «секретный акт»: «Персия признавала присоединение к России (ст.3) Карабахского, Гянджинского, Шекинского, Ширванского, Дербентского, Кубинского, Бакинского, Талышского ханств, Дагестана, Грузии с Шурагельской провинцией, Имеретии, Гурии, Мингрелии и Абхазии. В то же время «сепаратный акт» давал возможность Персии обратиться к России с просьбой о пересмотре условий этого мира». Справедливости ради отметим, что Российская империя расширялась тогда не только на Запад, но и на Восток, продвигаясь к британским колониальным владениям в Индии, товары из которых попадали в Старый Свет через Персию. Не случайно Петербург и Париж еще в годы правления Павла I (1796—1801 гг.) снаряжают экспедиционный корпус под командованием атамана Матвея Платова. Идем дальше. Наступает черед XX века, облик которого определит Первая мировая война (1914—1918 гг.), развалившая Османскую, Австро-Венгерскую и Российскую империи. Из пепла возродится лишь последняя, пройдя через коммунистическую реинкарнацию.

Правда, данный путь будет сопряжен с множеством испытаний. Уже в 1921 г. Карсский договор расставит новое минное поле для Закавказья и Ближнего Востока, которое сдетонирует в процессе развала Советского Союза. 2 сентября 1991 г., спустя три дня после провозглашения Азербайджаном независимости, Нагорный Карабах, действуя в рамках советской Конституции, объявляет о самоопределении и выходе из состава Азербайджанской ССР. Едва ли в Уставе ООН можно найти пункт, который бы осуждал действия Степанакерта, — хотя бы потому, что в 1945 г. этот документ составляли советские правоведы. Михаил Горбачев и его «перестройка» похоронят ялтинско-потсдамскую систему, превратив Закавказье в подобие итальянских городов-государств XVI века, для которых баланс сил играл куда большее значение, чем постулаты о международном праве.

А теперь обратимся к актуальным событиям, итоги которых далеко не однозначны. На наших глазах слабеет Американская империя, уничтожая в результате своего отступления национальные государства — Ирак, Сирию, Ливию, Тунис, Египет, Саудовскую Аравию, Йемен и Турцию (осколки бывшей Османской империи — С.Ц.). История повторяется с математической точностью. Правда, на сей раз речь идет о войне за османское наследство (начало — теракты 11 сентября 2001 г.), главным призом в которой является Большой Курдистан. Анкара оказалась в безвыходном положении, пытается с помощью Баку торпедировать сближение Москвы и Тегерана в Закавказье (через войну в Карабахе). Поэтому признание Арменией независимости Нагорного Карабаха — поражение режима Эрдогана в войне за «османское наследство», где он борется против Гюлистанского договора. Наивно полагать, что Турция пытается завладеть Карабахом, поскольку это невозможно с военной точки зрения. Основная цель Анкары — контроль над Азербайджаном, который культивируется напряженностью в зоне конфликта. И это будет продолжаться до тех пор, пока Степанакерт не обретет полноценный международно-правовой статус.