replyua.net.ua
Гражданская война на Украине

Украина избрана одним из непостоянных членов Совета Безопасности Организации Объединенных Наций. Как для самой ООН, так и для системы международных отношений в целом это — событие из разряда рутинных, обычная ротация, не заслуживающая особого внимания. В Украине известие из штаб-квартиры ООН вызвало бурю восторга и шквал комментариев. Более реалистические и сдержанные из них утонули в хоре выдержанных в патриотическом духе. Наиболее небанальными оказались два. В одном заявлялось, что членство Киева в СБ будет «способствовать возвращению Донбасса». В другом (гран-при за полет фантазии!), — что в новой ипостаси Украина сможет… вытеснить из Совета Россию. Укропатриотизм, превращенный в государственную идеологию, диктует украинской власти алгоритм поведения, в котором любой ее шаг, любое действие должны быть направлены против России, нести в себе негатив для нее. Новая «площадка» рассматривается в Киеве именно в такой плоскости. Глава МИД П. Климкин по горячим следам успел заявить, что Украина в Совбезе намерена заниматься «прессованием» России. Президент Украины обозначил два приоритета: борьба против терроризма и против Москвы.

Для П. Порошенко новость из Нью-Йорка послужила поводом порассуждать о том, что «глобальная коалиция» в защиту Украины от России, создание которой он инициировал на сессии Генассамблеи ООН, все-таки существует. Делегаты сессии в большинстве своем на инициативу внимания не обратили. В мире упорство Киева в желании выстроить эффективную долгосрочную стратегию государственного развития и обрести международное признание и поддержку на одной только ненависти к соседу остается непонятным. В штабе президента Украины это обстоятельство игнорируют. Лавры Б. Обамы, давшего год назад ход глобальной антитеррористической коалиции для борьбы с ИГИЛ не дают П. Порошенко покоя. «Ангела Меркель, Франсуа Олланд, Барак Обама и я», — «скромно» поставил себя на последнее место в перечне мировых лидеров хозяин Банковой в «Обращении по поводу возвращения Донбасса», проявив в очередной раз тайную манию величия, обуявшую его в последнее время.

В выборе алгоритма внешнеполитического поведения и средств его реализации Киев остается несвободен, зависим от воли США. Чрезмерное усердие в нападках на Россию и в практических действиях в политике, экономике, культуре, трансграничном сотрудничестве, направленных на разрыв украинско-российских связей, за полтора года не принесло ему ни славы, ни счастья, однако, права изменить линию поведения по собственной воле он лишен. Продолжая следовать по пути агрессивной конфронтации с Москвой, ставя своей целью достижения победы над ней, П. Порошенко совершает большую — стратегическую! — ошибку. Ситуация в мировой политике изменилась, и продолжает меняться. «Крестовый поход» США и их союзников против России не отменен, но отложен. Градус русофобии на Западе обнаруживает тенденцию к снижению. Москва подключается к решению актуальных мировых проблем, возвращая себе право на учет ее интересов везде, где они, по ее мнению, присутствуют. Киев как наконечник нацеленного на Россию копья становится менее востребованным. Заинтересованность в его «копейных» услугах, если не сходит на «нет», то утрачивает значимость. Украинская тема выходит из моды, Многим в мире Украина как антитеза России изрядно поднадоела. Всплески ситуативно-инерционного интереса к ней случаются все реже, с каждым разом все быстрее сменяясь более длительными паузами. Маскируемая под глобальный проект жажда интернационализации войны с Россией, победы над ней и для Европы, и в определенной мере для США не выглядит сегодня ни злободневной, ни желательной. Даже Парламентская ассамблея НАТО, которую трудно заподозрить в нелюбви к Украине и в симпатиях к России, в резолюции от 12 октября ориентирует Киев на восстановление контактов с Москвой, призывая при международном посредничестве начать диалог с ней.

После знакового молчания Генассамблеи в ответ на его инициативу П. Порошенко стал мягче говорить о ней на международных площадках, исключив из своего англоязычного лексикона словосочетание «глобальная коалиция» и заменив его паллиативными вариантами: «трансатлантическая солидарность и реакция», «трансатлантическое партнерство» и т.п. Для внутреннего слушателя президент вспоминает о своем детище к месту и не к месту. «Мы сформировали глобальную коалицию в защиту Украины…», «Мы создали глобальную коалицию; ее задача — продолжить давление на агрессора», — уверяет он, вводя в заблуждение граждан страны заверениями в том, что коалиция — это свершившийся факт, что она, благодаря его личным заслугам, работает, принося все новые и новые успехи и достижения.

Выступая внутри страны, П. Порошенко продолжает обвинять во всех бедах Украины Россию. И, в отличие от зарубежной аудитории, еще находит тут благодарную аудиторию. Степень готовности мирового сообщества слушать русофобские причитания приближается к нулю. В Украине она сохраняется, желание отомстить России остается важным компонентом общественного сознания. Задача сдерживания, изоляции Москвы в мире утрачивает актуальность. В Украине она в определенных кругах все еще пользуется популярностью. Многие в мировых столицах стали видеть в России глобальную силу, ценного и желанного партнера. Европа предпочитает не перетягивать канат с Россией, а сотрудничать с ней. США берут тайм-аут в давлении на Москву, проявляя заинтересованность в контактах с ней. Режим тайм-аута может продлиться, как минимум, до начала 2017 г. В Украине же сохраняется политический и общественный запрос на «стену» на украинско-российской границе и в материальном, и в символическом смысле. Замечать изменение мировой конъюнктуры, адекватно реагировать на него Киев отказывается. Тот факт, что в Нью-Йорке Б. Обама, встретившись с «агрессором» В. Путиным, поручил общаться с «жертвой агрессии» П. Порошенко вице-президенту Дж. Байдену, остался в Украине не замечен. История с глобальной коалицией от П. Порошенко сошла на «нет», так по-настоящему и не начавшись. В украинском же хуторянско-«майданном» мирке эта химера, увы, продолжает свое существование, отравляя сознание украинцев, создавая для них дополнительные трудности в понимании и оценке происходящего.

Глобальной коалиции нет и в помине, основанные же на мифе о ее существовании прожекты Киева имеют место быть, подменяя собой истинные реалии. Один из самых распространенных, устойчивых и, пожалуй, наиболее опасных для мирного урегулирования конфликтной ситуации на юго-востоке это — прожект «возвращения Донбасса». По приезде из Парижа П. Порошенко стал много рассуждать на эту тему, не предлагая ничего, что могло бы заинтересовать власти и жителей региона, вернуть, пускай относительную, лояльность к Киеву с их стороны. Единственное «обещание»: в случае чего быстро вернуть тяжелое вооружение на линию разграничения. Зачем? Понятно без лишних объяснений: чтобы обрушить новые потоки мин и снарядов на стариков, женщин, детей Донецка и Луганска. А, якобы, испытательный полет a la В. Путин на якобы модернизированном истребителе «Су-27» в ходе рабочей поездки в Запорожье в День защитника Отечества. Что это, если не демонстрация агрессивных намерений, внутренней готовности и, главное, огромного желания возобновить войну?

От глубоко ошибочной ориентации на военное решение задачи реинтеграции территорий, подконтрольных ДНР-ЛНР, в Киеве не отказались. Отдавая себе отчет в том, что самостоятельно, полагаясь только на собственные силы и возможности, добиться желаемого не удастся. Военной победы киевской власти над непризнанными республиками Донбасса Москва постарается не допустить любыми средствами. Думая о том, как нейтрализовать военное содействие России ДНР-ЛНР, на Банковой после провала варианта с глобальной коалицией вспомнили об идее привлечения в зону «АТО» миротворческого контингента ООН. П. Порошенко поднял эту тему в выступлении на сессии Генассамблеи.

Было время, когда Киев всерьез рассчитывал на то, что истошными стенаниями об «агрессии» России удастся привлечь на юго-восток войска НАТО. Когда стало понятно, что этого не будет, пришло время строить новый план — размещения в регионе миротворцев. Мечты о посланцах ООН вместо натовских спецназовцев тоже отдавали сладостью и оптимизмом. Опираясь на опыт участия контингента ООН в миротворческой миссии в Боснии в период гражданской войны в 1990-е гг., Киев надеялся использовать миротворцев как своих союзников. В СНБО рассматривалась возможность проведения наступательных операций в Донбассе на участках линии разграничения, контролируемых ими. Боснийским мусульманам военнослужащие из голландского и других контингентов с мандатом ООН в свое время такого рода «услуги» оказывали. В киевских верхах обсуждали и сценарий силовой операции в Донбассе по той же схеме, по которой был отстранен от власти В. Янукович: подписание соглашения о мирном урегулировании, его одностороннее нарушение, штурм и взятие Донецка.

Говоря о глобальной коалиции, Порошенко думал о ней исключительно как о средстве усиления «глобального» давления Запада на Россию. О миротворцах для Донбасса он рассуждает тоже не без задней мысли. Они требуются ему не для поддержания мира, а для создания условий для отказа от него. Глобальную коалицию Киев собирался сколотить не для мира, а для войны. С миротворческим контингентом ООН ситуация та же: нужны не МИРОтвОрцы, а творцЫ ВОЙНЫ.