Греки «восстали» не от хорошей жизни. К референдуму по государственному долгу было приковано внимание мировых СМИ, поскольку все понимали, что его итоги могут определить предстоящее политическое и экономическое развитие Европы и сказаться на глобальной экономике. Мы сейчас не о финансовой и юридической казуистике. Однозначно пока одно: еврозона стоит на пороге серьезного кризиса независимо от исхода греческой интриги. По большому счету, вопрос не сводился к чисто финансовой проблематике. Если греки все же выйдут из еврозоны, то это будет означать поражение Европейского союза: может возникнуть дезинтеграционный тренд, за которым последует «эффект домино», а идея «общего дома» потерпит крах. Парадокс состоит в том, что сохранившееся после референдума правительство во главе с премьер-министром Алексисом Ципрасом, если судить по многим признакам, будет продолжать свою «игру» в общении с «тройкой» (ЕС — МВФ — ЕЦБ), чтобы изменить её правила. Если та окажется последовательной в стремлении оставить Грецию в еврозоне, то ей придется изобрести новую систему управления. В противном случае в будущем неизбежен новый греческий кризис, который будет затягивать в свою воронку весь Старый Свет. Теперь ход событий во многом зависит не только от искусства Брюсселя оценивать ситуацию в иной перспективе, чтобы не повторять допущенные геостратегические ошибки, но и в том, чтобы другие члены еврозоны, так называемые страны-«свиней» PIGS (Португалия, Италия, Греция и Испания), не проглотили «горькую пилюлю».

Однако это только одна сторона медали. Суть оборотной стороны заключается в том, что, как отмечает Foreign Policy, в повестку дня большой политики выносится вопрос о развале европейского проекта, но даже если Греция и сохранит свое членство в ЕС и НАТО, это «будет злобная, разочарованная и потрепанная страна», которая, по словам бывшего Верховного главнокомандующего объединенных вооруженных сил НАТО Джеймса Ставридиса, «сможет сковывать действия ЕС и НАТО, стать проблемной и обструкционистской участницей сложных переговоров, в которые вовлечен ЕС, например, в отношении Турции или по иранской ядерной проблеме». Более того, Ставридис уверен, что в будущем следует ждать «серьезный рост напряженности в Восточном Средиземноморье, проблемы с использованием находящихся в Греции военных баз НАТО», и что образующийся геополитический вакуум заполнит Россия, которой греки симпатизируют как православной стране. Плюс к этому Афины активизируют политику на Балканах с выходом на стратегическое партнёрство с Сербией. «Греческие переговорщики отмечают эти моменты, но многие с европейской стороны игнорируют их аргументы, фокусируя внимание только на экономической стороне, — подчеркивает Ставридис — Это естественный позыв, но далеко не всесторонний подход, необходимый для того, чтобы во всей полноте оценить возможные решения и выходы, которые сейчас испытывают сильную нагрузку и давление». То есть Ципрас, квалифицируя состоявшийся референдум как «маленькую революцию», намерен атаковать Брюссель прежде всего с геостратегических позиций, а не только экономических.

На этом направлении есть своя интрига. Греко-турецкие отношения на протяжении многих сотен лет характеризовались непримиримой враждебностью. Будучи даже союзниками по НАТО, Афины и Анкара не раз оказывались на грани военного столкновения. Помимо того, Анкара ревниво относилась к приему Греции и Республики Кипр в ЕС, что долго являлось главным движущим мотивом стремления Турции в «объединённую Европу». Афины какое-то время выступали против членства Анкары в ЕС, но затем решили поддержать её кандидатуру. В свою очередь, Турция решала проблему нормализации отношений с Грецией на прагматической основе. Когда 1 января 2014 года начался период греческого председательства в ЕС, бывший тогда главой турецкого внешнеполитического ведомства Ахмет Давутоглу объяснял договоренности с Афинами интересами реализации Трансадриатического газопровода из Азербайджана в Европу, который пройдет по территориям Турции и Греции и «будет содействовать установлению прочных связей между двумя государствами в энергетической области», что связывалось с турецкими инвестициями в греческую экономику. В 2005 года начались переговоры о вступлении Турции в ЕС, но до сих пор на этом направлении отсутствует продвижение. А балансирование Греции на грани выхода из еврозоны и ЕС вовсе не означает, что Брюссель готов взамен принять в свои ряды Турцию, которая, кстати, предлагала ЕС финансовую поддержку в период кризиса 2008−2009-х годов. Сейчас, как заявил ИА REGNUM известный немецкий политолог Александр Рар, «Анкара действует самостоятельно, прекрасно осознавая то, что если, скажем, завтра её примут в Евросоюз, то придется платить за Грецию, делиться, подписываться под разнородными обязательствами финансового, политического, экономического характера, которые ранее были навязаны Греции».

Более того, именно в этот момент Россия решила предложить «Турецкий поток», который может создать единый турецко-греческий коридор для транзита газа в Европу. «Европа хочет видеть Турцию, как и, например, Украину, транзитной территорией, коридором энергоносителей, — подчеркнул Рар. — Турки же добиваются статуса главного дистрибьютора азербайджанских, российских и иных энергоносителей по югу Европы. Отличие в том, что за банальный транзит ей полагались бы определенные „комиссионные“, и дело на этом закончилось бы. Однако турецкие амбиции нацелены на более серьезный статус. Они хотят приобретать газ на стороне, становиться его хозяином, затем перепродавать его в Европу, получая при этом значительные экономические дивиденды и обретая роль очень и очень весомого геополитического фактора». Вот и теперь министр финансов Турции Мехмет Шимшек заявил, что «Анкара готова оказать Афинам любую поддержку для возрождения экономики» даже в ситуации, если кредиторы откажутся предоставить Греции отсрочку по платежам по кредитам МВФ и не будут продлевать в третий раз международную программу финансовой помощи этой стране. На наш взгляд, причина тут в следующем: при ином ходе событий может затянуться сделка азербайджанской SOCAR по покупке DESFA (местного газового оператора) за 400 млн евро, поскольку это зависит от развязки греческой интриги.

Наконец, у правительства Ципраса существует еще один озвучиваемый на Западе, но пока не в Афинах, аргумент, о котором пишет Financial Post: «В ситуации, когда Россия получит Грецию в качестве союзника и разместит там российские войска и военные корабли, ЕС и НАТО поумерят свой аппетит в том, что касается дальнейшего продвижения, а у Москвы будет больше возможностей предъявлять те или иные требования в будущем». Греция, оставив еврозону, вскоре может оставить и ЕС, двинувшись в сторону России, что приведёт к «перезагрузке» Европы, смене баланса сил там и на Ближнем Востоке. Так что Брюсселю есть над чем подумать, если он не желает допустить выхода Греции из зоны евро. Ситуация для ЕС беспрецедентна. Получится ли у Ципраса с помощью референдума сменить экономико-финансовую повестку дня в сторону серьезных геополитических вызовов? В искусственных политических конструкциях всё часто бывает гладко. А что будет на практике? Скоро узнаем. А пока греческий «троянский конь» катится в направлении Брюсселя.