Фото: sambuh.ru


Достаточно взглянуть на карту Азии, чтобы убедиться в своеобразной уникальности Афганистана. Сама природа распорядилась так, что страна стоит на пути возможных передвижений в регионе, причем не важно, откуда и куда. Если будете перемещаться по горизонтали — с запада на восток, или по вертикали — с севера на юг, вы неминуемо попадете на территорию Афганистана. При этом, с одной стороны, на севере упретесь в мощные горные системы, с другой, на юге — в раскаленные пустыни, безжизненные равнины. Многочисленные завоеватели и торговые караваны, если хотели остаться в живых, обходили их, и тогда их путь пролегал по «Великому шелковому пути» через долину реки Кабул. Территория России тоже оказалась на перекрестке транспортных узлов и коридоров на стыке жизненно важных интересов трех ведущих мировых центров (Северной Америки, Западной Европы и Азиатского региона). Благодаря торговому «Великому Северному пути» Киевская Русь в ту эпоху славилась роскошью и процветанием и стала одним из центров мировой политики.

На протяжении XIX и части XX века Афганистан находился в трудном политическом и военном противостоянии с одной из крупнейших мировых держав того времени — Британией. Англичане, в свою очередь, были уверены, что Российская империя времен Петра I обладает такой мощью, что в принципе может претендовать на Индию. Причем британцы опасались не столько прямого вторжения России в эту страну, сколько возможности восстания индусов против англичан при первых же слухах о таком вторжении. Противостояние между Британией и Афганистаном было скорее не столько традиционной войной между двумя противниками, а представляло собой набор хитроумных и тайных дипломатических шагов — коварные интриги, шантаж, подкуп чиновников и племенных вождей, натравливание их друг на друга… Именно с тех времен и берет свое начало термин «Большая игра» — борьба между Британией и Россией за влияние во всей Центральной Азии, в которую Афганистан был втянут против его воли. В наши дни эта «Большая игра» называется война через прокси-сервер или прокси-война. Что это такое, хорошо видно на примере событий на Украине, о которых мы хорошо осведомлены.

По данным редактора портала Veterans Today Гордона Даффа, которого трудно заподозрить в симпатиях к России, в свое время американские стратеги в своем противостоянии с нашей страной предложили европейским официальным лицам одобрить использование «Аль-Каиды» на Украине. Как утверждает Дафф, НАТО и Саудовская Аравия уже превращают Украину в место базирования боевиков «Аль-Каиды», которых планируется использовать против России при поддержке поляков, «активно поддерживающих терроризм на Украине». Некто, назвавшийся наместником эмира армии Джейш-аль-Мухаджирин валь-Ансар (группировка исламистов, воюющая в Сирии) Абдул-Каримом Крымским, выступил с видеообращением, в котором призвал крымских татар и всех проживающие на Украине мусульман «встать на тропу джихада». По словам Гордона Даффа, «уроки Ирака были усвоены в Вашингтоне. Америка выучила, что неважно, насколько ложным может быть заявление об использовании химического оружия, если вопрос поставлен, неважно, что нет доказательств, всегда можно поддерживать бесконечный поток безосновательных обвинений, которые „силы“ СМИ рады распространять.

На самом деле, Вашингтон выучил, что он может делать что угодно, и пока он может манипулировать Организацией Объединённых Наций и Международным судом в Гааге, возможны сколь угодно наглые действия. Короче говоря, все войны будут вестись гражданскими, боевиками из люмпенов, эскадронами смерти, больше никаких безногих ветеранов, продающих ручки на углу улицы, никаких военных пенсий; новые войны — это войны „по дешёвке“. Всё это — для войн против стран, где есть что украсть и при желании украсть. Остальное — организация беспорядков, революции, изображение законно избранного правительства „осью зла“ — это детская игра». А сами организаторы этих «игр», те, кто пытается превратить Украину, истощённую гражданской войной, ещё и в «ворота дхихада» и создать сплошную дугу напряжённости по периметру западных, юго-западных и южных границ Российской Федерации, могут наблюдать за происходящим с безопасного расстояния. Или, если это касается военных, отсиживаться на своих базах, как это делают, к примеру, натовцы в Афганистане, в связи с чем на днях некоторые депутаты Мешрано Джирги (верхней палаты афганского парламента) осудили американское командование за отсутствие адекватных мер в отношении «Исламского государства» (ИГ) как группировки, не представляющей прямой угрозы для США.

Отдельные антиамерикански настроенные парламентарии не остановились на этом, обвинив Соединённые Штаты в поддержке ИГ и даже охарактеризовав экстремистское движение как «новый проект США в Афганистане». Резкой критике политику США и НАТО на афганском направлении подвергли и в российском МИДе, напрямую заявив о том, что миссия Североатлантического альянса в Афганистане, где обстановка в 20 из 34 провинций «близка к критической», полностью провалена. Там связали нерешённость проблем Афганистана в том числе с украинским вопросом, пояснив, что разрыв сотрудничества между Россией и НАТО вынудил прекратить и совместные проекты по содействию Афганистану. Дипломаты выражают опасения в связи с тем, что военную технику, использовавшуюся американскими войсками и готовую к передаче афганским силовикам, США собираются предоставить Украине. Той самой Украине, территорию которой Запад использует как определенный «таран» против российской государственности. И хотя США во все времена были запрограммированы на риторику холодной войны против СССР, в определенный период времени все же разум взял верх.

Вот что говорится в Директиве Совета национальной безопасности США от 18 августа 1948 года. «Украина не является четко определенным этническим или географическим понятием. В целом население Украины изначально образовалось в основном из беженцев от русского и польского деспотизма и трудноразличимо в тени русской или польской национальности. Нет четкой разделительной линии между Россией и Украиной, и установить ее затруднительно. Города на украинской территории были в основном русскими и еврейскими. Реальной основой „украинизма“ являются „отличия“ специфического крестьянского диалекта и небольшая разница в обычаях и фольклоре между районами страны… Экономика Украины неразрывно сплетена с экономикой России в единое целое. Никогда не было никакого экономического разделения с тех пор, как территория была отвоевана у кочевых татар и стала осваиваться оседлым населением. Попытка оторвать ее от российской экономики и сформировать нечто самостоятельное была бы столь же искусственной и разрушительной, как попытка отделить Зерновой Пояс, включая Великие Озера, от экономики Соединенных Штатов. Наконец, мы не можем оставаться безучастными к чувствам самих великороссов… Украинская территория настолько же является частью их национального наследства, насколько Средний Запад является частью нашего, и они осознают этот факт. Решение, которое попытается полностью отделить Украину от остальной части России, связано с навлечением на себя неодобрения и сопротивления с ее стороны и, как показывает анализ, может поддерживаться только силой. Существует реальная вероятность того, что великороссов можно убедить смириться с возвращением независимости прибалтийским государствам. По отношению к украинцам дело обстоит иначе. Они слишком близки к русским, чтобы суметь успешно самостоятельно организоваться во что-либо совершенно отличное. Лучше или хуже, но они будут строить свою судьбу в виде какой-то особой связи с великорусским народом… Существенно, чтобы мы приняли решение сейчас и твердо его придерживались. И это решение должно быть не пророссийским и не проукраинским, а признающим географические и экономические реальности и требующим для украинцев подобающего и приемлемого места в семье традиционной Русской империи, неотъемлемую часть которой они составляют».

Напомним, это было в 1948 году. Тогда оборонный и экономический потенциал Советского Союза не позволял США превратить Украину в поле битвы. Сегодня же, как мы видим, в действиях США на Украине нет и намека на мир. Раз так, то остается одно — от «умиротворения» Запада за счет сдачи национальных интересов перейти к наступательной стратегии с опорой на современные силы ядерного сдерживания.