Состоявшаяся в Вене 19 ноября встреча президентов Армении и Азербайджана Сержа Саргсяна и Ильхама Алиева, по оценке армянского лидера, ознаменовала собой начало очередного этапа в процессе карабахского урегулирования. При этом Серж Саргсян "увидел желание президента Азербайджана решить проблему", но одного лишь желания, по его словам, недостаточно - весь вопрос в том, "на каких условиях хочет ее решить президент Азербайджана, и на каких хочу я".

По существу, это означает, что никаких конкретных договоренностей в ходе саммита достигнуто не было, и новый этап переговоров, вне зависимости от его продолжительности, может ожидать незавидная судьба всех предшествующих попыток посредников вывести стороны на принятие базового мирного соглашения (т.н. "Мадридских принципов"), проект которого находится на столе переговоров вот уже 6 лет. Есть однако обстоятельство, которое отличает нынешний этап миротворчества от предыдущих. Речь идет о совершенно беспрецедентной активности, которую стала проявлять Турция. При этом некоторые факты четко свидетельствуют, что Анкара оказалась в достаточно щекотливом положении и готова едва ли не просить Армению пойти на хоть какие-нибудь уступки в Карабахе, чтобы сохранить лицо в отношениях с Азербайджаном.

Эксперты ИА REGNUM не раз отмечали, что турецкая позиция, ранее совершенно негибкая и однозначно проазербайджанская, подверглась немалым испытаниям после того, как 3 сентября армянский президент заявил в Москве о вхождении страны в Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана. Параллельно появились сообщения о значительном расширении и укреплении дислоцированной в Армении 102-й российской военной базы, которая, по оценке специалистов, становится ведущим фактором региональной политики Москвы. И, добавим, не только региональной. Усиление базы превращает её в заметный рычаг, с помощью которого российская сторона получает возможность влиять на события на Ближнем и Среднем Востоке в целом.

Турция поняла, что рискует быть выброшенной из формирующегося на глазах "изумленной мировой общественности" нового регионального расклада, при котором Армению уже не удастся запугать и склонить к невыгодным ей решениям ни угрозой войны, ни продолжением транспортно-энергетической блокады. Эти рычаги, использующиеся турецко-азербайджанским тандемом на протяжении последних 20 лет, как бы неожиданно во многом утратили свою действенность.

Отсюда и обещания главы турецкого МИД Ахмеда Давутоглу "преподнести Армении приятный сюрприз" в 2014 году, и утверждения премьер-министра Реджепа Эрдогана, встретившегося 21-22 ноября с Владимиром Путином в Санкт-Петербурге, о том, что ими, в числе прочих вопросов, обсуждалась и карабахская проблематика, причем "у России и Турции существуют обязательства в регионе с точки зрения азербайджано-армянского конфликта". В части России с таким утверждением трудно спорить. Но вот что касается Турции, то единственным с её стороны правильным шагом в существующей ситуации было бы полное дистанцирование от хода разрешения конфликта, который возник, напомним, между армянами Нагорного Карабаха и советским Азербайджаном в 1988 году, когда ни о каком воздействии на события в регионе со стороны Анкары речи просто быть не могло. Однако дальнейшие попытки вмешательства со стороны Турции, многолетняя блокада Армении сыграли крайне негативную роль, поскольку в немалой степени способствовали формированию неуступчивой позиции Баку.

Безусловно, в Анкаре все это осознают - как и то, что подобная политика оказалась безрезультатной: Армения при поддержке России не задыхается, а в Таможенном союзе и вовсе получит второе дыхание. Поэтому теперь Турция буквально на ходу пытается выработать подходы, более соответствующие новым реалиям. В частности, во время итоговой пресс-конференции в Санкт-Петербурге Эрдоган вновь повторил, что его страна намерена вступить в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС), а также выступает "за заключение соглашения о свободной торговле с государствами Евразии". Это можно расценить как намек на то, что Анкара продолжает присматриваться к Таможенному союзу. Намек, впрочем, не несет практической нагрузки, поскольку не ясно, как Турция, входящая в зону свободной торговли Евросоюза, может иметь аналогичные взаимоотношения с ТС и, тем более - с будущим Евразийским союзом. И Эрдоган, который, конечно же, все это понимает, делает подобные заявления лишь с одной целью - показать, что вектор внешнеполитических предпочтений его страны меняется или, во всяком случае, уже не так тесно завязан на США. И пусть на официальном уровне продолжают звучать утверждения о том, что турецкая сторона готова к нормализации отношений с Арменией лишь после уступок последней в карабахском вопросе. На деле создается впечатление, что Анкара уже готова не угрожать своему маленькому восточному соседу, как было раньше, а буквально просить Ереван "сделать хоть что-нибудь".

Так, например, в интервью одному из ереванских изданий турецкий политолог Мехмед Фатих Озтарсу заявил, что "Анкара желает нормализовать свои отношения с Арменией - без предусловий". На самом деле одно из таких условий продолжает сохраняться (вопрос Карабаха), но теперь уже, насколько можно судить, турецкая сторона изымает из процесса нормализации проблему Геноцида армян 1915 года. "Открытие границ, процесс урегулирования не имеют отношения к 100-летней годовщине (Геноцида - ред.). Турция ничего не предлагает в связи с историческими проблемами. Анкара воспринимает Ереван как партнера, учитывая realpolitik. Почему Турция закрыла границу с Арменией? Исходя из исторических утверждений? Нет, только из-за Карабаха", - утверждает турецкий эксперт - и лукавит, поскольку вопрос Геноцида, наряду с карабахским вопросом был причиной того, что парафированные 4 года назад в Цюрихе армяно-турецкие протоколы до сих пор не ратифицированы. Более того, эксперт прямо говорит, что "на данном этапе Ереван должен помочь Турции". В каком же безвыходном тупике оказалась внешняя политика Анкары, что ей в отношениях с Баку уже не обойтись без помощи Еревана!

Понятно, почему вопрос Геноцида "выводится за скобки". В Турции, где явно демонизируют зарубежную армянскую диаспору, всерьез считают, что диаспора (в большинстве состоящая из потомков людей, чудом спасшихся в свое время от резни) существенно влияет на формирование внешней политики Армении. Анкаре кажется поэтому, что, отказавшись от условия включения проблемы Геноцида в контекст двусторонних отношений, она может сделать армянскую сторону более податливой в вопросе карабахского урегулирования. Одновременно с этим звучат уже привычные утверждения о том, что, уступив в Карабахе, Армения очень много приобретет благодаря присоединению к различным региональным транспортно-энергетическим проектам. Однако теперь и этот аргумент утратил прежнюю привлекательность, поскольку в перспективе (пусть даже не ближайшей) экономические выгоды от присоединения к ТС нивелируют для Армении "упущенную выгоду" от блокады границ. Да и сама по себе эта блокада, учитывая вполне вероятное ослабление санкций против Ирана и возможное возобновление работы Абхазской железной дороги, теряет свое значение и более того - оборачивается против своих инициаторв, которые лишаются возможности использовать коммуникации Армении.

Допустимо предположить, что соображения подобного характера звучали в ходе обсуждения проблемы российским и турецким руководителями. Еще более реально выглядит предположение, что премьер Турции мог попросить президента России оказать воздействие на Ереван с целью смягчения его подходов. Однако очень сомнительно, что просьбы такого порядка могут позитивно восприниматься Москвой, которая, разумеется, отнюдь не желала бы усиления чьего-либо влияния в регионе своих традиционных интересов и ответственности, тем более за счет своего регионального союзника. Возможно, предстоящий 2 декабря визит в Армению президента Владимира Путина поможет в какой-то мере прояснить ситуацию.

Гай Борисов, политический обозреватель ИА REGNUM