21 и 22 января 2013 года в Берлине состоялись торжества по случаю пятидесятилетия заключения т. н. Елисейского договора между Францией и Германией, со временем ставшего знаком и символом примирения двух государств. С этого договора, подписанного ровно полвека назад в 1963 году президентом Шарлем де Голлем и канцлером Конрадом Аденауэром, формально и началась политика тесного франко-германского сотрудничества в Европе (хотя здесь и не следует забывать опыт Виши 1940-1944 годов). Франция и Германия, благодаря Елисейскому договору, со временем стали по принятому в Европе образному выражению "германо-французским мотором" Евросоюза. Нынешняя череда торжественных мероприятий в честь франко-германского единства началась еще минувшим летом, 8 июля 2012 года, во французском городе Реймсе мессой в знаменитом кафедральном соборе этого города, на которую прибыли канцлер Германии Ангела Меркель и президент Франции Франсуа Олланд. 8 июля 1963 года именно здесь в присутствии де Голля и Аденауэра состоялась знаменитая "месса примирения". Спустя несколько месяцев 22 января 1963 года президент Франции Шарль де Голль и канцлер Германии Конрад Аденауэр в Париже в Елисейском дворце подписали договор о примирении и дружбе двух стран.

Елисейский договор обязал власти Германии и Франции проводить консультации по важным вопросам внешней политики, политики безопасности, а также мероприятия в области культуры и воспитания молодежи. Именно двусторонние политические консультации на разных уровнях, культурная и молодежная политика стали главными инструментами трансформации отношений двух стран. В 2003 году в ознаменование значения Елисейского договора было постановлено отмечать во Франции и Германии день 22 января, как "германо-французский день".

В этом году, во вторник, 22 января 2013 года, в Берлин для участия в торжественных мероприятиях прибыли президент Франции Франсуа Олланд, члены французского кабинета министров, депутаты двух палат парламента страны. Французская делегация в Берлине насчитывала в общей сложности более 600 человек. В программе юбилейного "германо-французского дня" значилось совместное заседание кабинетов министров двух стран. На повестке дня - обсуждение самого актуального: антикризисных мер в еврозоне и войны против исламистов в Мали. Заседание совета министров двух стран прошло под председательством президента Олланда и канцлера Меркель. Одновременно парламенты двух стран провели двухчасовое заседание с разделением на палаты в помещениях Бундестага и Бундесрата. Еще утром президент Франсуа Олланд и канцлер Ангела Меркель посетили посольство Франции в Берлине, где встретились с видными деятелями культуры двух стран. Предшествующая сороковая годовщина Елисейского договора была отмечена похожим образом, но только в Париже - в Версальском дворце.

Однако в случае с Елисейским договором иронией судьбы является то, что соглашение 1963 года Франции и Германии при его заключении не рассматривалось в том аспекте, как сейчас. По замыслу творцов договора, он должен был служить прагматическим внешнеполитическим целям, как Франции, так и Западной Германии. Современные ритуальные похвалы Елисейского договора почти полностью скрывают факт того, что поначалу все это было весьма спорным мероприятием. Перед подписанием Елисейского договора канцлер ФРГ Аденауэр оказался полностью изолированным в своей собственной партии - ХДС. За несколько дней до торжественного акта ближайшие коллеги и подчиненные Аденауэра настоятельно советовали ему воздержаться от подписания договора. Причиной этого являлось то, что Западная Германия и Франция, несмотря на искреннюю заинтересованность в примирении, при заключении Елисейского договора видели диаметрально противоположными цели своей внешней политики. Де Голль решительно противостоял допуску Великобритании в Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) - организацию предшественника Европейского Союза. Аденауэр в противоположность выступал за членство Британии. Де Голль имел свое видение будущего Европейского Союза как "Европы отечеств" - т. е. содружества национальных государств. Французский президент всегда опасался создания наднациональных органов, таких как Европейский парламент. Аденауэр, в свою очередь, следовал общей стратегии США в Европе, когда соглашался ограничить внешнеполитическое превосходство Германии передачей части национальных полномочий по принятию решений в Брюссель. Заключению Елисейского договора предшествовали 15 встреч на высшем уровне де Голля и Аденауэра. Государственные деятели провели около 100 часов за обсуждением проблемы. Известно, что де Голль и Аденауэр обменялись 40 письмами по этому поводу.

Глубокое различие между Францией и Германией при старте Елисейского договора лежало в отношении двух стран к США. Де Голль мечтал о сильной и независимой Европе, своего рода третьей силе, стоящей в мире наряду с двумя сверхдержавами того времени - США и СССР. Именно для этого он стремился "освободить" Францию от господства США, осуществляемого в Европе посредством НАТО. В качестве ядерной державы Франция в стратегии де Голля хотела играть ведущую роль "в своей Европе". Она хотела видеть в Западной Германии политически младшего, хотя и экономически сильного партнера. Основной союзник США - Великобритания, приди она в Европу, могла бы поставить под сомнение выполнение этого плана де Голля. Аденауэр, в свою очередь, опирался на связь Западной Германии с англосаксами, в то время как де Голль хотел сформировать европейский блок в противовес США и Великобритании. Аденауэр исходил из того, что в сложившейся ситуации разделения Европы по Эльбе именно США и НАТО являются главными гарантами суверенитета и безопасности ФРГ. Именно поэтому Аденауэру не нужны были слишком тесные связи с амбициозным французским генералом, оказавшимся на посту президента Франции. Канцлер Германии ждал худшего, когда де Голль был избран президентом в 1958 году. Однако Аденауэр и де Голль установили контакт доверия на первой же своей личной встрече.

Своеобразный импульс к дальнейшему росту их взаимного доверия дал Второй Берлинский кризис 1958-1959 годов, когда Советский Союз потребовал от западных держав покинуть Западный Берлин. Кризис завершился в 1961 году строительством Берлинской стены. Де Голль решительно поддержал ФРГ в ходе этого последнего Берлинского кризиса. При этом Аденауэру показалось тогда, что президент США Дуайт Эйзенхауэр и премьер-министр Великобритании Гарольд Макмиллан не достаточно решительны в противостоянии советской угрозе. После встречи с Эйзенхауэром и Макмилланом в 1960 году Аденауэр записал у себя в дневнике: "Мое общее впечатление было удручающим и укрепило мою решимость наладить еще более тесные связи с Францией".

Спустя два года США решились на фундаментальное изменение своей военной доктрины, означавшее, что отныне возможному советскому нападению автоматически не будет дан отпор с применением ядерного оружия - т. н. "стратегия Макнамары" или "стратегия гибкого реагирования". Именно после этого поворота Вашингтона Аденауэр окончательно и решил обратиться к Парижу, завладевшему к тому времени собственным ядерным оружием. Елисейский договор при его заключении непубличной своей стороной был направлен против интересов США в Европе. Но эта его направленность была сразу же и легко нейтрализована американцами. Бундестаг ФРГ ратифицировал 15 июня 1963 года Елисейский договор, но только после добавления своей собственной преамбулы, в которой речь шла о преимущественном отношении Западной Германии с США. Кроме того, в преамбуле говорилось о германском единстве, что не было в интересах тогдашнего французского президента, который всегда предпочитал иметь дело с разделенной Германией.

В результате де Голль по поводу Елисейского соглашения заметил: "Договоры подобны юным девам и розам. Они не могут сохраняться долго". Это означало, что, с точки зрения президента Франции, Елисейский договор оказался бесполезным для его внешнеполитической стратегии. После выхода в 1966 году Франции из военных структур НАТО военное и военно-политическое сотрудничество Франции и Германии до конца 1980-х годов зашло в тупик.

Елисейский договор во многих отношениях остался невыполненным. В практическом плане он имел ограниченное значение для его творцов, но его символическое значение гораздо важнее конкретной реализации. В исторической перспективе он стал символом успешного преодоления двумя странами кризисного потенциала в Европе.

Во время прошедших в Берлине 22 января 2013 года праздничных мероприятий политики двух стран произнесли очень много слов о значении для Европы франко-германской дружбы, партнерства и сотрудничества. Наличие "немецко-французского мотора" является необходимым условием для европейской сплоченности, - заявил министр иностранных дел Германии

Гидо Вестервелле. Что касается опыта последних лет, то политики, как Франции, так и Германии особо подчеркивали значение "компромисса" между двумя странами для достижения согласия в антикризисной политике последних лет. Примером самого последнего компромисса стало избрание голландского министра финансов Йерона Дийссельбельма главой еврогруппы после восьми лет успешного председательства в ней премьера Люксембурга Жана-Клода Юнкера. Очередной франко-германский компромисс достигнут на фоне растущего в Берлине беспокойства о финансово-экономическом состоянии Франции.

Меркель и Олланд недолюбливают друг друга. Между ними нет полного взаимопонимания. Но между Берлином и Парижем царит такое согласие, в которое раньше никто не поверил бы, - комментировали СМИ Германии праздничные мероприятия. 22 января 2013 года нас убеждали: пусть Ангела Меркель и Франсуа Олланд недолюбливают друг друга, но что может быть лучше в отношениях Франции и Германии, чем возможность сказать: "Небольшая ссора? Ну и что?". Правда, последний франко-германский день" в очередной раз продемонстрировал, что различия между немцами и французами, основанные на национальном самосознании, за прошедшие полвека так и не были стерты. Французы, к примеру, совершено по-другому, чем немцы, относятся к понятию нация и к ответственности, - полагают в Германии.

Французский институт исследования общественного мнения IFOP накануне празднования юбилея Елисейского договора по заказу германского посольства в Париже выполнил исследование по обе стороны франко-германской границы о взаимных стереотипах и клише двух народов. Вот результаты.

Что за страна! Город любви и Эйфелевой башни, Сен-Тропе, Бретань и Нормандия, страна вина, багета, шампанского и сыра камамбера. Франция - страна, определяющая культуру, моду, роскошь и savoir vivre (умения жить). Таковы немецкие стереотипы о Франции и французах, которые выглядят соединением меню ресторана и туристического путеводителя по Франции под одной обложкой и в одном переплете. Франция приятна на вид, но подражать или учиться у нее нечему - таково общее мнение немцев о своей западной соседке.

А вот современные французские стереотипы, спонтанные ассоциации о Германии и немцах: пиво, Берлин, нацисты и война. Т. е. ментальные представление французов - это школьный учебник истории вперемешку с путеводителем по стране. Объединение Германии, падение Берлинской стены, дисциплина, порядок, власть, работа, промышленность - вот главы из этого опуса с обязательными сосисками и тушеной капустой в эпилоге.

Исследование IFOP свидетельствует, что треть опрошенных во Франции в значительной степени уважительно отзываются о немцах, но только десять процентов немцев уважительно относятся к французам. В другом аспекте около 65% немцев утверждают, что они с пониманием относятся к французам, но только 26% французов подобным образом думают о немцах. Одна треть французов испытывает чувство недоверия и даже страха, когда речь заходит о Германии. Немцев рассматривают во Франции как высокомерный народ.

Одновременно репутация Германии среди французских респондентов улучшилась за последние годы. 91% французов считают, что Германия смогла сохранить свои позиции в качестве "крупной промышленной державы". 86% полагают, что Германия "расходует много усилий для того, чтобы сохранять конкурентоспособность в условиях глобализации". Именно благодаря этому, полагают французы, она стала "ведущей державой" в Европе. Почти две трети французских респондентов считают, что Германия стала примером для остальной Европы.

Официально политики двух стран говорят об "особых отношениях" между Германией и Францией. Тем не менее, экономический кризис негативно влияет на ментальные отношения двух народов, обнаруживая новые разломы. Все большее число людей во Франции смотрят на Германию как на конкурента. Таковых в 2002 году было 7%, а десять лет спустя - 18%. С другой стороны, растет доля немцев, которые больше не видят во Франции политическую и экономическую силу. Когда немцы путешествуют по Франции, они наслаждаются хорошей едой и обслуживанием, но они больше не рассматривают Францию как модель для подражания. В какой-то мере это зеркально коснулось какой-то части французов, которые устали и раздражены от постоянного и назойливого упоминания "немецкой модели" во время избирательных кампаний 2012 года.

Проведенное накануне пятидесятилетия Елисейского договора социологическое исследование продемонстрировало еще одно существенное расхождение. И во Франции, и в Германии сотрудничество этих двух стран рассматривается ключевым для Европейского Союза. Но в то же время представители двух народов по-разному смотрят на него, хотя при этом и французы, и немцы позитивно относятся к стране-соседу (85% французов и 87% немцев). Почти 85% немцев рассматривают отношения двух стран как более или менее равноправные, во Франции таковых нашлось только 59%. За последние два года количество тех в Германии, кто полагает, что партнерство Парижа и Берлина исчерпало свою полезность, увеличилось с 58% до 71%. Только 18% немцев видит необходимость в привилегированном партнерстве двух стран. Но, когда проблема касается французов, таковых насчитывают уже 45%. Большинство, как французов, так и немцев недовольно состоянием отношений Франции и Германии. Они считает таковые партнерством, но никак не дружбой. Французы уважают немцев и симпатизируют им. Тогда, как немцы французам симпатизируют, но почти не уважают их. Словом "партнерство" описывают двусторонние отношения 69% французов и 59% немцев. О "дружбе" говорит лишь 30% опрошенных во Франции и 40% - в Германии. Таким образом, разговоры о "дружбе" в Берлине 22 января 2013 года стали простой побелкой, скрывающей возникающие трещины и стойкие предубеждения в обеих странах. Риторика стала средством нейтрализации открытого обсуждения различий. Сейчас недовольны состоянием двусторонних отношений 83% немцев и 75% французов. В Германии 72% опрошенных считает, что их страна должна иметь одинаковые отношения со всеми государствами ЕС. Во Франции в этом убеждено лишь 44% респондентов.

Рассмотренное социологическое исследование демонстрирует, что баланс сил между двумя державами в Realpolitik нуждается в пересмотре. Ось Берлин-Париж разрушается ментально именно в Германии и лишь потом во франции. Немцы все в большей степени смотрят на Францию, как на одно из многих государств ЕС - обычных партнеров Германии.

В самом Брюсселе, вопреки пропагандистам Парижа и Берлина, в настоящем время избегают говорить о "франко-германском моторе". Исходную точку изменений в двусторонних отношениях следует искать в конце 1990-х годов, когда Германия приступила к исполнению у себя структурных реформ. В 2004 году в Европейский Союз вступили новые члены, что объективно ослабило германо-французскую ось. Новые возможности на Востоке использовала, в первую очередь, Германия, превратившая постсоветскую Центральную Европу в собственную экономическую периферию. В течение нескольких лет после этого Германия начала испытывать и плоды собственных реформ. С этого момента Германия своими двусторонними отношениями с Парижем скрывала свою увеличивающуюся мощь в Европе. Президенту Франции Николя Саркози ничего не оставалось, как принять эту игру. Последовавший экономический и финансовый кризис обнажил то, что ранее скрывалось - Германия является самым мощным в экономическом и политическом плане государством в ЕС. В ходе кризиса Германия заняла привилегированную позицию государства-члена, неформально стоящего во главе Союза. Германия заявила, что она собирается оздоровить и сделать работоспособной еврозону, но она потребовала от остальных, в том числе и от Франции, экономических и политических обязательств в обмен. Это выбило основу из-под взаимных отношений Франции и Германии. Берлин недоволен тем, что Париж ждет от него денег, но сам не желает у себя заниматься реформами. Париж, в свою очередь, полагает что Берлин, забыв о союзной солидарности, принуждает членов ЕС к бесплодной политике экономии.

Сейчас расхождения между Францией и Германией просматриваются по всем аспектам антикризисной политики. В своих подходах к антикризисным мерам Париж и Берлин неоднократно противостояли друг другу. Раскол между двумя государствами был стимулирован прошедшими во Франции в 2012 году президентскими выборами, когда Меркель поддержала президента Саркози, а кандидат от социалистов Олланд играл на антинемецких настроениях французских избирателей. Николя Саркози не остался в Елисейском дворце отчасти из-за того, что он воспринимался французами одной из "болонок Меркель". В конечном итоге экономический кризис нашел отражение в ментальных настроениях по обе стороны франко-германской границы. Так франко-германские отношения превратились в 2012 - начале 2013 года из "мотора ЕС" в "мотор компромисса".

Дмитрий Семушин - европейский обозреватель ИА REGNUM