"Киргизия ни по экономическому уровню, ни по политическому уровню развития не может гарантировать возвратность и доходность российских инвестиций", об этом в интервью корреспонденту ИА REGNUM завотделом экономики Института стран СНГ, доктор экономических наук, профессор Аза Мигранян.

ИА REGNUM: Как в целом складывается ситуация в экономике Киргизии на данный момент?

Все обозначенные в начале года прогнозные уровни макроэкономических показателей однозначно не выполняются, причем по всем параметрам - начиная от государственных финансов, финансового рынка, реального сектора экономики. На самом деле наблюдается серьезный спад уровня промышленного производства, который обусловлен сокращением объемов добычи на руднике "Кумтор". Это подтверждает ремарка уже бывшего премьера республики Омурбека Бабанова, который сообщил, что "Кумтор" сильно сдерживает экономическое развитие республики. Это самая главная болевая точка на сегодняшний день. Вкупе со снижением стоимости акций Кумтора на мировом рынке и с колебаниями мировых цен на золото, все это приводит к негативным последствиям не только в краткосрочной, но и в среднесрочной перспективе, так как Кумтор Оперейтинг Компани уже объявила о возможном сокращении и закрытии еще одной точки добычи и переработки.

Соответственно, локомотив, на котором базируется доходная часть бюджета Киргизии, на сегодняшний день имеет устойчивую тенденцию к сокращению, по крайней мере, в перспективе на 2013 год.

Что касается прочих отраслей киргизской экономики, то здесь наблюдается некое вялое движение, сопровождающееся в ряде отраслей небольшим ростом (темпы роста в строительстве, в плодоовощной промышленности), но при этом сокращаются темпы роста в ведущих отраслях промышленности, таких как сельское хозяйство и промышленная переработка.

Вопросы и надежды связанные с расширением легкой промышленности и повышением экспортного потенциала на сегодняшний день также остаются не реализованными, или, по крайней мере, не соответствуют тем масштабам, которые прогнозировались в начале. Соответственно, возникает ситуация при которой финансовый сектор не может и не способен обеспечивать хоть какое-то движение, из-за отсутствия инвестиционных ресурсов и из-за крайне высокой ставки кредита по долгосрочным инвестициям.

На сегодняшний день среднемесячная ставка по кредитам составляет от 21 до 23 процентов. По подсчетам некоторых киргизских экспертов годовые отчисления по процентам составляют от 83 до 100 процентов по кредитам. При таких условиях какое-либо прорывное движение в реальном секторе экономики, особенно в малом и среднем бизнесе, даже в крупном бизнесе, без поддержки государства, без государственных гарантий или какой-либо специальной программы, априори, не возможно.

ИА REGNUM: Как обстоят дела с бюджетом?

Состояние государственных финансов только ухудшается, и это является прямым следствием состояния экономического развития на нынешний день, так как сокращается доходная база налогообложения. При этом, естественно, сокращаются поступления в бюджет, но расходы государственного бюджета остаются достаточно высокими. На сегодняшний день бюджет имеет дефицит более 23 миллиардов сомов ($489,3 миллиона), при планируемых 16 миллиардах ($340,4 миллиона) в начале года. На 2013 год составлен прогноз с составом дефицита около 20 миллиардов сомов ($425,5 миллиона) и только с 2014 года правительство планирует каким-то образом сокращать дефицит бюджета. Причем основным источником финансирования остаются внешние поступления.

Как ни парадоксально, если в текущем году внешние поступления составляют от 20%, то на 2014 - 2015 год прогноз предполагает увеличение суммы внешних поступлений, то есть внешнего финансирования государственного бюджета чуть ли не до половины. Таким образом, зависимость республики от внешних факторов и от внешних инвесторов остается очень высокой - как на общегосударственном уровне, так и на уровне частного бизнеса. При этих условиях краеугольным камнем остается вопрос о привлечении инвесторов и условий, на которых эти инвесторы могут быть привлечены.

Естественно, что проблема опять же повторяется и повторяется в более усугубленном формате, так как все предыдущие проблемы, связанные с оттоком инвестиций, на сегодня не решены. В таком состоянии пребывают проблема прав собственности на имущество, на активы, проблемы в вопросах разграничения прав государства и частного бизнеса. Нерешенность вопроса незыблемости свобод рынка и свободной конкуренции, которая в большей степени имеет декларативных характер, так как законодательно все эти положения имеют место быть, но по факту, вследствие дисфункции рыночного механизма, высокой степени коррумпированности всех уровней управления государственных структур, данная система рыночных взаимоотношений абсолютно не работает.

Ну, и, конечно же, это общие тенденции, которые присущи всем трансформирующимся экономикам со слабыми рыночными регуляторами - снижение платежеспособного спроса, отсутствие технологий, отсутствие инвестиционных средств, отсутствие инвестиционных прорывных идей. А для Киргизии это еще и крайне устаревшая основная база основного капитала (амортизация по большинству из них достигает до 80%, в лучшем случае). Что же касается технологий, то здесь все просто, и говорить не о чем.

Вопросы, относящиеся к решению социальных проблем, в большинстве своем связаны с проведением различных социальных, коммуникационных, инфраструктурных мероприятий и проектов, которые за 1,5 года их публикаций до сих пор остаются всего лишь "проектами на бумаге" - без какого-либо инвестора. Ибо, как показывает практика, все проекты, которые предлагает правительство, пока, на сегодняшний день отклоняются инвесторами и на государственном, и на частном уровне. Следовательно, прорыва в расширении экономической базы, в развитии основных фондов, на сегодняшний день, пока не предвидится. Социальная база компенсируется из средств государства. Отсюда и высокий уровень расхода бюджета, рост его дефицитности.

ИА REGNUM: Что происходит с безработицей?

Киргизия идет проторенным путем, традиционно "вымывая" излишки рабочей силы в миграционный поток. Следовательно, в Киргизии, за счет высокой доли миграции и за счет высокого уровня поступления от мигрантов, удается сдерживать социальный фон на определенном приемлемом уровне, который и обеспечивает жизнедеятельность населения, но не позволяет формировать высокий уровень доходов, не позволяет формировать инвестиционную активность населения. Опять же, как следствие - низкая активность на рынке и, естественно, крайне невысокие возможности для развития.

ИА REGNUM: Как вы оцениваете уровень киргизско-российского сотрудничества в экономической сфере, особенно в свете последних договоренностей, достигнутых по итогам визита Владимира Путина в Бишкек?

Безусловно, достигнутые соглашения добавят популярности президенту Киргизии Алмазбеку Атамбаеву и его партии СДПК, так как это первые межправительственные соглашения с апреля 2010 г., которые могут оказать реальную поддержку экономической системе республики, оживить ее через инвестиционные вливания в реальный сектор экономики, помочь решению проблем безработицы и развитию сопутствующих отраслей. Самое значимое достижение этих соглашений - это списание внешнего долга перед Россией (в размере $189 миллионов единовременно в полном объеме, при этом проценты на остаток долга не будут начисляться, и по второму долгу в $300 миллионов списание будет производиться равными долями с марта 2016 года.). Кроме того, отказ России от притязаний на печально знаменитый "Дастан" тоже можно отнести к отвоеванной киргизской стороной победой. Соглашения о строительстве и эксплуатации Верхне-Нарынского каскада ГЭС, соглашение о строительстве и эксплуатации Камбар-Атинской ГЭС также можно было бы отнести к прорывным для Киргизии, если бы не существовало некоторых ограничений и условий их исполнения. Данные гидроэнергетические объекты вызывают неоднозначную реакцию соседей Киргизии - Казахстана и Узбекистана и требуют урегулирования вопросов водопользования и технических параметров этих гидрообъектов.

Но самым большим плюсом подписанных соглашений для Киргизии является то, что предлагаемые Россией проекты являются долгосрочными, с низкой окупаемостью и, естественно, что при высоком уровне капитализации, инвестор, в частности Россия, требует по возможности, больших гарантий для собственного капитала, для обеспечения его возвратности, для обеспечения его доходности. Таковые гарантии, к сожалению, ни по экономическому уровню, ни по политическому уровню развития Киргизия не может представить. Поэтому вполне оправдано условие совместного управления проектами строительства ГЭС. Подобные условия были бы обязательными не только для России, но и для любой другой страны. Очевидно, что на фоне отсутствия других реальных инвесторов необходима более гибкая позиция и поиск альтернативных форм сотрудничества, исходя из экономической целесообразности среди стран-соседей и стран СНГ.

В данном случае мы наблюдаем в вопросах переговорных процессов, в вопросах взаимоотношений основной целью, которую преследуют обе стороны, остается, прежде всего, сохранение политического лица и амбиций, а также желание предстать перед своим населением в роли защитника интересов этого населения, национальных интересов в ущерб экономической целесообразности. Возможно, необходимо пересматривать собственные концепции и, возможно, даже объемы проектов, которые предлагаются по электроэнергетике. А взамен более реалистично разрабатывать проекты с учетом обеспечения доходности этих проектов, а затем уже - рассмотрения объемов строительства с большей обеспеченностью и научным расчетом, как это принято в мировой практике.

Но, пока в области реального сотрудничества, развития именно основного капитала, ни одна из других стран - ни Западной коалиции, ни США, ни Китай, ни Турция не выступают. В основном, проекты, которые связаны с сотрудничеством с Китаем и с Турцией преследуют взаимовыгодное сотрудничество - когда обе стороны извлекают прибыль. Россией же предлагается односторонний проект, когда ее прибыль однозначно отдалена в далекое будущее, а, посему - неизвестна. Вероятность наступления этих проектов, очевидно, будет равна вероятности уменьшения риска для российской стороны. И если в этом вопросе будет понимание всех сторон, то, полагаю, и проекты будут исполнены, и движение по этим проектам будет наблюдаться достаточно быстро. Но, еще раз повторяюсь, это вопрос договороспособности сторон.

ИА REGNUM: Что насчет китайско-киргизских, азербайджано-киргизских и прочих проектов?

Здесь, прежде всего, взаимовыгодное сотрудничество. Как мы видели на примере азербайджанской стороны, они на время отказались от выполнения проекта, который предусматривал строительство НПЗ, в виду экономической нецелесообразности и ограниченности как ресурсной базы, так и коммуникационных возможностей. Очевидно, что в любом экономическом проекте, прежде всего превалирует здравый смысл и выгода, иначе бизнес не строится. В данном случае вопрос был поставлен однозначно. И, в связи с нерешенностью этих задач и высоким уровнем риска, они были отложены на некоторое неопределенное будущее.

Что же касается киргизско-китайского сотрудничества, то опять же, здесь присутствуют элементы традиционного международного бизнеса, когда проект выгоден обеим сторонам. В данном случае, железная дорога, очевидно, принесет гораздо большую выгоду и экономическую отдачу для китайской стороны, нежели для киргизской стороны. Этот вывод напрашивается по очень простой причине - именно Китаю необходим транзит для обеспечения более дешевой транспортировки собственных товаров, которые как мы знаем, в изобилии производятся китайской стороной. Экспортная мощь КНР на сегодняшний день оценивается очень высоко, и в мировых рейтингах она занимает первое место. Киргизии конкурировать с Китаем просто невозможно даже на собственном рынке - мы это можем видеть. Поэтому, конечно же, железная дорога будет работать в первую очередь на китайский экспорт и освоение новых рынков сбыта.

В данном случае Китай проводит совершенно обеспеченную, обоснованную политику собственного продвижения и расширения рынков сбыта. Киргизской стороне данная дорога может быть полезна скорее как временный проект, который позволит в некоторой степени задействовать рабочую силу и таким образом уменьшить напряженность, создавая рабочие места. Здесь выгода киргизской стороны так же не однозначна, так как требует достаточно четкого изучения соглашения и условий, при которых будет осуществляться строительство этой дороги, кто будет партнером, каким образом будут производиться эти работы. Пока гласности по этому вопросу так же не наблюдается.

Подводя итоги, можно сказать, что любые проекты, в том числе и турецкие, в Киргизии имеют обоюдовыгодную ситуацию, когда обе стороны получают от этого некие дивиденды. Еще раз повторюсь, в сравнении с российскими проектами таковой выгодой одномоментного наступления и снятия дивидендов с проекта не наступает. Поэтому условия, которые предлагаются российской стороной, должны пересматриваться с учетом вот этих последствий, а также с учетом бизнеса и окупаемости капитала.

К сожалению, восприятие России как большого брата, который должен дотировать безвозмездно, остается "априори" и почему-то не меняется. Поэтому, я думаю, что надо добавить здравого смысла и разговаривать как с равными партнерами. В таком случае будет достигнут определенный эффект.

ИА REGNUM: Изменился ли за последние годы сам подход киргизских чиновников к развитию экономики? Или они действуют по старым схемам и шаблонам?

К сожалению, изменились декларации о нововведениях, о новых подходах, о реструктуризации госаппарата, стилей управления и методов. Но, как показывает практика, последние три года после апрельских событий, по факту, не изменили экономическую ситуацию, не изменили системы приоритетов и системы взаимоотношений, которые, на сегодняшний день, остаются в большинстве своем неформальными. Отсюда и большой уровень теневой экономики. Естественно, что при таком подходе решение вопросов с обеспечением прозрачности проектов, с просто номинальным объявлением тендера, невозможно. И это требует глубинных изменений. Пока таких изменений не наблюдается.

ИА REGNUM: Можно ли сказать, что за последние 2-3 года серьезно изменилась ситуация с коррупцией или с инвестиционной привлекательностью?

Серьезно изменилась имиджевая составляющая борьбы с коррупцией. О ней стали больше говорить, больше показывать попытки этой борьбы, но, к сожалению, результаты такой борьбы не сказываются ни на ходе ведения бизнеса, ни на экономических результатах самой страны.

По инвестиционной привлекательности абсолютно ничего не изменилось. Как я уже сказала, наоборот, усугубляется ситуация именно в связи с тем, что после апрельских событий прошло достаточно много времени, которое позволило руководству страны реально переоценить свои шаги по национализации, по переделу имущества, по наведению порядка в сфере взаимоотношений бизнеса и государства, в сфере обеспечения прав собственника.

К сожалению, этого не происходит, и это основной, главный фактор, который отпугивает любого инвестора. В республике имеется номинально, законодательно принятые абсолютно все положения по максимальному инвестиционному привлечению капитала, соответствующие мировой практике с западным ориентиром. Однако эти ориентиры и эти нормативные акты работают крайне слабо - они не имеют правоприменительной практики, по той простой причине, что стиль взаимоотношений в экономике носит неформальный характер. И эти неформальные взаимоотношения абсолютно нивелируют достижения в законотворчестве.