В издательстве ИА REGNUM вышла книга Константина Казенина "Тихие" конфликты на Северном Кавказе: Адыгея, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия" (180 с.). Книга посвящена этнополитической ситуации в западной части Северного Кавказа - ее предыстории и современному состоянию. Книга состоит из трех глав: "Адыгея: конфликт вокруг статуса республики", "Кабардино-Балкария: балкарский вопрос" и "Карачаево-Черкесия" (разделы последней главы: "Звучит ли эхо 1999 года?", "Конфликт внутри карачаевской элиты", "Борьба за муниципальные образования" и "Абазинский вопрос"). В книге также имеются карты и биографические справки о ключевых участниках описываемых событий. О книге автор рассказал в беседе с корреспондентом ИА REGNUM.

С чем связано обращение именно к проблемам западной части Северного Кавказа?

До середины 2000-х гг. центром восприятия всего Северного Кавказа была Чечня. Соседние с ней регионы привыкли к роли форпоста России в прифронтовой полосе, претендуя на этом основании на значительные преференции со стороны федеральной власти. Теперь ситуация в Чечне так или иначе стабилизировалась, лишив элиты соседних регионов мощного козыря в диалоге с центром: они уже не "форпост", не могут списать на это свои промахи, не могут требовать под это дополнительных денег. А вот северо-западный Кавказ, наоборот, постепенно выходит на первый план. Внутренние проблемы Адыгеи, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии становятся все острее, одновременно растет политическая значимость самих этих республик. Она связана, в частности, с территориальной близостью к олимпийскому Сочи, стабильность вокруг которого в ближайшие годы по понятным причинам будет особенно важна. Кроме того, не следует забывать и об историческом родстве некоторых западнокавказских народов с абхазами, что также приобретает сегодня особое политическое значение.

Почему внутренние проблемы республик западного Кавказа обострились в последние годы?

В каждом случае есть свои причины, мое представление о них и изложено в книге. Но на самом деле все имеющиеся в западной части Кавказа противоречия восходят как минимум к началу 1990-х годов. Возьмите для примера ту же Кабардино-Балкарию. Там сейчас активизируется кабардинское (черкесское) движение. Но ведь большинство его лидеров - это те люди, которые были в его руководстве и в первые годы после распада СССР.

Вместе с тем, в книге, как я надеюсь, ясно показано, что как таковых межнациональных конфликтов на западном Кавказе нет. Есть конфликты элит, иногда серьезные и затяжные, и их участники пытаются использовать национальную мифологию, а подчас и национальных лидеров в своих целях. Тут часто возникают весьма причудливые комбинации. Известно, что в той же Кабардино-Балкарии союза с балкарскими лидерами ищут сейчас представители старой бюрократии, бывшие во власти при президенте Валерии Кокове и сохранившие по сей день сильные позиции в бизнесе. Если этот союз состоится - он будет вовсе не этническим.

Еще одним мотивом написания книги послужило то, что западный Кавказ ускоренными темпами становится единым политическим пространством. Дело не только в абстрактной общности проблем, но и в общности игроков. Скажем, некоторые влиятельные семьи, происходящие из Карачаево-Черкесии, сейчас явным образом активизируются и в соседних регионах.

Во всех трех республиках, о которых идет речь в книге, сравнительно недавно сменилась власть. Сильно ли это изменило политический расклад в них?

Комично распространенное в национальных республиках восприятие главы региона почти как масонского "архитектона природы", создавшего все и вся по своему тайному плану. Якобы все конфликты и противоречия специально подстроены президентом ради какой-то одному ему ведомой выгоды. А по сути ведь первые лица республик - весьма зависимые люди, обязанные согласовывать и соблюдать интересы местных бизнесовых групп, да еще выстраивать отношения с федеральным центром с учетом всех последних веяний в его политике.

Если же говорить о серьезном анализе ситуации, о попытках прогноза, то все, о чем идет речь в книге - это только вершина айсберга. Более-менее ясно сейчас только то, кто имеет намерение и возможность разыгрывать на западном Кавказе национальную карту. А вот чтобы понять, какова реальная сила этой карты, нужно смотреть не на заявления лидеров национальных организаций, чей бизнес и состоит в нагнетании национальных проблем, а на положение дел "в поле", в местах компактного и, особенно, смешанного проживания кавказских народов. Интерес к полевым исследованиям, кстати, растет сейчас у многих структур, отечественных и международных, интересующихся ситуацией на Кавказе.

В книге речь идет о "тихих" конфликтах. А есть ли опасность, что где-то в регионах Северного Кавказа конфликты в ближайшее время перестанут быть "тихими"?

В качестве наиболее сложного узла часто называют Пригородный район, однако, на мой взгляд, обострение там маловероятно. Ситуация с возвращением в район вынужденных переселенцев ингушской национальности находится "под микроскопом", на учете буквально каждый вагончик для жилья, да и руководители Ингушетии и Северной Осетии за стабильность отвечают перед федеральным центром головой. Зато есть районы Северного Кавказа, где в последние годы интенсивно и нерегулируемо идет миграция населения. Это северный Дагестан, часть Ставрополья. Я не строю никаких предположений, но у меня стойкое впечатление, что и экспертное сообщество, и власти пока просто недостаточно хорошо понимают, что там происходит.