История взаимоотношений поляков и украинцев (в первую очередь, украинцев Западной Украины) изобилует взаимными претензиями. По сути, речь идет о взаимной фобии, которая является важной частью национальной идентичности и поляков, и украинцев.

Исторические события до момента обретения Польшей независимости, являясь более фундаментальными с точки зрения национальной идентичности (украино-польские этнические конфликты 15-19 вв.), не являются политически актуальными. В принципе, эти давние события осмыслены как неотъемлемые эпизоды истории поляков и истории украинцев. Стороны спокойно относятся к противоположным трактовкам этих событий. Кроме "давности" событий сказывается и общая фобия - русофобия, в рамках которой польско-украинские эксцессы последнее время компромиссно объясняются "москальскими" происками: Россия (и русские) якобы использовали (и разжигали) польско-украинскую рознь для порабощения и поляков и украинцев.

Обратная ситуация складывается с польско-украинскими конфликтами 20 века. Предметом взаимного обсуждения эти события стали сравнительно недавно. До второй мировой войны польско-украинские конфликты являлись внутренними конфликтами Польши, а после войны тема польско-украинских противоречий искусственно сдерживалась и в СССР, и в ПНР. В силу своей новизны для масс и особых масштабов взаимных претензий, обсуждение польско-украинских конфликтов 20 века стало эмоциональным и, с содержательной точки зрения, иррациональным. Новизна темы, масштабность взаимных претензий, эмоциональность и иррационализм позволяют активно использовать обстоятельства прошлого противостояния в политических целях. В этих украинско-польских боях ощущается явное польское преимущество. Причин тому несколько.

Во-1-х, бои за историю были важной составной частью идеологии сначала польской оппозиции в период ее противостояния с социалистическим правительством ПНР, а затем и самой демократической Польши. Эмоциональность и морализаторство в оценках прошлого, создание этически и психологически благоприятного для поляков восприятия польской истории другими странами стали идеологической базой польской внешней политики. Поляки обладают большим опытом.

Во-2-х, главная аудитория (и "жюри") этих ристалищ - Запад. Роль Польши там ясна - это несчастная страна, которую делили между собой империи и тираны, а гордый народ которой с оружием в руках всегда стремился отстоять свою независимость; это всегда верный союзник (в то время как сама Польша хотела считаться частью) "цивилизованного" Запада в борьбе с "варварским" Востоком; это верный союзник в борьбе демократии против любой тирании. Роль Украины еще не прорисована.

В-3-х, Украине пока не удалось сформировать собственную историко-государственную концепцию, приемлемую одновременно и для себя, и для собственных этнических общин, и для Запада, и для России. Поэтому Украина в своих штудиях на исторические темы отождествляет себя то с УНА-УПА, то с УССР. Более того, являясь в прошлом важной составной частью СССР, Украина не может избежать обвинений за участие в "преступлениях СССР". Такое отсутствие целостности подхода отчасти помогает Украине избегать ответственности за свои действия в прошлом, но мешает убедительно требовать ответственности от других.

В-4-х, в польско-украинских исторических спорах нынешняя Украина - зависимая страна. Украина, которая, безусловно, еще не часть Европы, добровольно согласилась принять и западный морализаторский подход к истории, и западные морально-этические оценки прошлого. Польша как часть (и, как минимум, состоявшийся союзник) Запада считает себя вправе раздавать моральные оценки и требовать от других их признания. Украина к этому не готова и психологически, и методологически. Поэтому список обсуждаемых польско-украинских претензий фактически предложен поляками, которые выступают инициирующей стороной.

Наиболее политически актуальными (и актуализируемыми) темами польско-украинских отношений являются "польско-украинской войны 1919-1920 гг." и польско-украинский этнический конфликт во время (и до) второй мировой войны. (Стоит отметить, что обе темы связаны с территориями Украины, которые были отторгнуты СССР у Польши в результате "пакта Риббентропа-Молотова".)

Так называемая "польско-украинская война 1919-1920 гг." - боевые действия Польши против украинских формирований за контроль над Галицией и Волынью. Тогдашняя победа поляков не только обеспечила до конца 1930-х контроль над этими территориями, но и стала (наряду с победой над большевиками в 1920) важной составной частью национального польского мифа.

Во Львове на Лычаковском кладбище над могилами поляков в 1920-е был сооружен пантеон "Кладбище орлят" (так поляки называли погибших солдат) в виде комплекса памятников и триумфальной арки со львами (символ Львова), польской символикой и надписями в честь "героических сынов польского народа, героически павших за независимость Польши". Кроме памятников полякам, в состав Пантеона входили памятники американцам и французам, погибшим в войне с Советской Россией 1920 года. В советское время пантеон был демонтирован. Военное кладбище начали восстанавливать лишь в конце 1980-х.

"Восстановленный" памятник не открыт до сих пор, так как этому противится горсовет Львова. По мнению националистического горсовета, надписи на памятнике оскорбляют украинцев. В заявлении Львовского горсовета от 16 мая 2002 говорилось "Мы категорически против восстановления построенного в межвоенные годы польского господства во Львове помпезного пантеона, который должен был напоминать сущим и будущим поколениям поляков о так называемой польскости Львова. История показала бесполезность этих дел. Мировая история пока что не знала случая, чтобы народ независимой страны на родной земле сооружал подобные пантеоны своим бывшим поработителям. Поэтому украинский Львов не станет в этом отношении примером, достойным осуждения и пренебрежения".

Все 1990-е гг. годы велись польско-украинские дискуссии о надписях на памятнике. И хотя поляки пошли на уступки в редактуре надгробных надписей, намеченное на май 2002 г. открытие памятника президентами Польши и Украины не состоялось. Последовавшая публикация сторонами "открытых писем" (например, с польской стороны его подписал режиссер Анджей Вайда) ни к чему не привела. Скандал по поводу "восстановленного" памятника не урегулирован до сих пор.

В феврале 2005 МИД Украины заявил о намерении урегулировать вопрос с открытием памятника до конца 2005 года, а согласно последним сообщениям, Виктор Ющенко пообещал решить вопрос до июня 2005. Судя по всему, предполагается торжественное, с участием Ющенко и Квасьневского, открытие памятника. Реанимация этой темы может вновь актуализировать польско-украинские противоречия. В случае урегулирования вопроса на польских условиях - для Ющенко создается проблема во взаимоотношениях с украинскими националистами и коммунистами (пантеон не только в честь погибших в польско-украинской войне 1919-20 гг., но и погибших во время польско-большевистской войны 1920 г.).

Другой острой темой являются этнические чистки на Волыни 1943-1944 гг. Летом 1943 года УПА организовала массовые убийства польского населения на Волыни и в Галиции. Акции были организованными, осуществлялись по единому, заранее разработанному плану. Число жертв со стороны поляков составляет не менее 40 тысяч человек (имена 19 тыс. - установлены). Ответные акции поляков (главным образом, Армии Крайовой) вызвали жертвы со стороны украинского населения.

Запутанность ситуации на Западной Украине и в Восточной Польше в годы Второй мировой войны обусловлена тем, что украинские и польские националисты воевали не только с войсками стран Оси и Красной армией, но и друг с другом. При этом украинцы (особенно в первый период войны) воевали на стороне Германии. Более того - роль и участие украинских националистов в карательных акциях против граждан Польши и СССР хорошо документированы. Особенно важно и то, что "реабилитированные подвиги" дивизии СС "Галичина" и формирований УПА-УНА являются базой современной украинской националистической мифологии.

Волынские события естественно стали предметом политических дискуссий в Польше и на Украине. Инициатива принадлежала Польше, что объясняется не только ее ролью жертвы, но большим опытом польских структур и польских политиков в использовании истории в своих интересах. Польша к политико-историческим дискуссиям относится очень серьезно, создав соответствующую институциональную инфраструктуру (Институт памяти), позволяющую максимально быстро заполнить медиа-пространство своими версиями событий. К юбилею (к 60-тилетию) волынской трагедии поляки выпустили целую серию монографий (в названиях которых говорится есть и геноцид - Ludobojstwo), документально доказывающих как вину украинцев, так и масштабность самой трагедии. Вступив в дискуссию, поляки уже могли опираться на фундаментальную базу этих монографий, основные тезисы которых обильно излагались польскими СМИ. Украинцы ни организационно, ни идеологически, ни научно к дискуссии были не готовы. В результате дискуссия свелась даже не к обсуждению польской версии, а к выбиванию из украинцев необходимой полякам оценки. В 2003-м, в год 60-тилетия трагедии, украинцы фактически проиграли дискуссию и принесли извинения, которые были изложены в Совместном Акте о примирении, подписанном президентами Кучмой и Квасьневским и одобренным парламентами двух стран. На Волыни был поставлен монумент, торжественно открытый обоими президентами.

Примечательно, что извинений за преступления УПА-УНА поляки требовали именно от нынешнего украинского государства. Принеся извинения на самом высоком государственном уровне, в независимости от формулировок этих извинений, Украина признала свою преемственность с УПА-УНА. Стоит отметить, что Ющенко, тогда оппозиционный деятель, направил свои извинения полякам уже в начальный период дискуссии. В польских СМИ того времени это трактовалось свидетельство его прозападной, демократичной ориентации.

После юбилея тема украинских преступлений на Волыни перестала быть политически актуальной, и она фактически перестала обсуждаться. После смены власти на Украине волынская трагедия даже стала политически невыгодной. Так, когда в начале 2005 года в Варшаве была открыта выставка о Волынской трагедии, она вызывала возмущение ведущих польских СМИ и влиятельных общественных деятелей, которые рассматривали выставку не иначе как попытку поссорить Польшу и Украину. (Какой разительный контраст с публикациями 2-х летней давности, в которых провозглашалось о "невозможности забыть"!!!) Тем не менее, поляки рассматривают Волынскую трагедию как резервное оружие, которое в любой момент может быть активизировано в случае неудовлетворительного (с точки зрения Польши) поведения Украины.