Усталый вид: кого сейчас берут на работу и кого возьмут завтра

Пенсионеры возвращаются на рынок труда. За первые восемь месяцев 2025 года соискатели старше 55 лет разместили более 413 тысяч резюме — на треть больше, чем годом ранее. Работодатели ответили взаимностью: количество приглашений на вакансии для возрастных специалистов выросло на 75% и достигло 2,5 миллиона предложений.

Причины очевидны: демографический кризис и дефицит кадров заставляют компании пересматривать свои подходы к найму. Статистика показывает, что трудоспособное население сокращается — с 34,6 миллиона человек в 2024 году до прогнозируемых 32,9 миллиона к концу десятилетия.

В то же время безработица в начале 2025 года составила исторический минимум — 2,3%. Всё это создает условия, в которых возраст перестает быть препятствием для трудоустройства.

Что ищут возрастные соискатели? Каждое пятое резюме от пенсионеров относится к категории «белых воротничков» — офисных и административных профессий. Среди самых популярных направлений: менеджеры и консультанты, администраторы магазинов, специалисты по маркетингу, финансовые директора, бизнес-аналитики и организаторы мероприятий. Число таких резюме выросло на 22% за год.

Еще быстрее растет интерес к рабочим профессиям — на 40%. В среднем соискатели старшего возраста рассчитывают на доход около 66 тысяч рублей.

Женщины активнее

Впрочем, радоваться рано. Пока пенсионеры размещали резюме, рыночная конъюнктура начала разворачиваться. Так, показатель, отражающий соотношение резюме к вакансиям, в августе составил 6,1 — максимум за последние несколько лет.

Это означает возвращение «рынка работодателя», где компании снова могут выбирать из множества кандидатов. Количество вакансий сократилось на 27% в годовом выражении, а в июне в Москве зарплаты просели сразу в четырех отраслях: строительстве, торговле, логистике и финансах.

Еще один заметный тренд — феминизация рынка труда. Из-за дефицита рабочей силы компании активно нанимали женщин даже на традиционно мужские специальности. Женщины становятся водителями, инженерами, прорабами и руководителями производственных участков.

Среди возрастных соискателей женщины тоже оказались активнее: за восемь месяцев они разместили почти 260 тысяч резюме, мужчины — 154 тысячи. Женщины старше 55 лет получили 1,7 млн предложений (+79%), а мужчины старше 60 лет — 810 тыс. (+68%).

При этом исследования показывают, что возрастная дискриминация хоть и снижалась в период дефицита кадров, но полностью не исчезла: 50% соискателей отмечают предвзятое отношение по возрасту при поиске работы.

Особенно чувствительны к возрасту высокотехнологичные отрасли. IT-сфера, традиционно считавшаяся территорией молодых, демонстрирует противоречивые тенденции. С одной стороны, дефицит кадров заставляет компании смягчать требования. С другой — культурные стереотипы о «старых программистах» живучи. А в США эта тема приобрела неожиданный поворот.

Пластические хирурги Кремниевой долины сообщают о беспрецедентном росте спроса на свои услуги среди мужчин-айтишников. За пять лет количество обращений выросло в пять раз. Подтяжка лица, коррекция век, устранение морщин — процедуры за 15-150 тысяч долларов стали частью карьерной стратегии.

«В Кремниевой долине выглядеть старым означает, что к тебе будут относиться как к бесполезному», — объясняет пластический хирург Тимоти Мартен изданию Wall Street Journal.

Спорт вместо скальпеля

В России ситуация в IT выглядит иначе. Опрошенные нами специалисты единодушны: про коллег, решившихся на пластическую операцию ради карьеры, они не слышали. В интервью ИА Регнум Java-разработчик Александр Даллакян рассказал, что основным способом поддержания формы остаются спорт и активный образ жизни.

«У меня нет знакомых, которые прибегали к каким-то пластическим вмешательствам. И для карьеры в том числе. Основным способом поддержания хорошего вида по-прежнему остается спорт и активности — путешествия, походы. С возрастом количество коллег, уделяющих спорту больше времени, растет», — рассказывает он.

Артем Морозов, ERP-разработчик, в беседе с ИА Регнум отметил, что относится к косметической хирургии скептически. Он считает оправданными только медицинские вмешательства — восстановление после травм или исправление врожденных дефектов.

«Считаю погоню за модельной или молодой внешностью глупостью. Уверен, что в России этот тренд ни в IT, ни где-то еще не приживется, кроме специфических отраслей — актеры, певцы и, возможно, топ-менеджмент», — говорит Артем.

При этом оба специалиста признают: внешний вид в IT имеет значение, хотя и не такое критическое, как в американских корпорациях. По мнению Александра, важнее выглядеть не молодым, а энергичным.

«Как и во многих сферах, выглядящий здоровым, в меру молодой, более красивый, опрятный, энергичный человек имеет преимущество. Усталый вид является более сильным препятствием, чем возрастной вид — энергичность и блеск в глазах являются определяющим», — объясняет он.

Эйджизм по-русски: существует ли проблема

Прямых проявлений дискриминации по возрасту наши собеседники в российской IT-индустрии не наблюдали. Александр отмечает, что если подобные случаи и были, то они тщательно скрывались. Артем и вовсе утверждает, что никогда не слышал о таких проблемах в отрасли.

Тем не менее неявные возрастные предпочтения на рынке труда существуют. Александр отмечает, что в последние годы компании активно выстраивают «конвейер роста» для молодых специалистов — менторинг, обучение, карьерные маршруты. В этом видна экономическая логика: молодых можно больше нагружать работой и меньше платить, у них меньше семейных обязательств и ниже запросы.

«Несмотря на то, что джуны не нужны, в целом молодых можно больше нагружать работой и им можно меньше платить, у них меньше обременений в виде семьи, ипотеки и прочего», — констатирует Артем.

Как правило, проблемы с трудоустройством возникают не из-за возраста, а из-за того, что опытные сотрудники претендуют на более высокие зарплаты, а менеджмент не всегда видит разницу между программистом с пятилетним и пятнадцатилетним опытом.

Александр описывает оптимальный возрастной диапазон для IT-специалиста: с 26-27 до 35-37 лет — это пик баланса между компетенциями и энергией. Основные сложности в этот период связаны не с профессией, а с личной жизнью: маленькие дети, семья, минимум свободного времени на саморазвитие. А вот после 40 начинаются другие проблемы — снижается общая энергия, усложняется адаптация к новому.

Удаленка: камеры выключены

Один из факторов, который в США подстегнул спрос на пластику — массовый переход на удаленную работу и видеоконференции. Постоянное созерцание собственного лица на экране заставляло американских айтишников острее воспринимать возрастные изменения. В России этот эффект не сработал.

Александр рассказывает, что люди просто перестали включать камеры. Артем подтверждает: большинство звонков проходит вообще без видео, так что следить за внешностью активнее никто не стал.

Более того, удаленка привела к обратному эффекту — снизилась формальность в одежде, зато появилось больше времени на отдых и восстановление, что само по себе положительно сказалось на внешнем виде.

Артем убежден, что в российской IT-индустрии внешность в плане «молодого или активного облика» вообще не играет роли. Это принципиально отличается от западного подхода, где, судя по статистике пластических хирургов, внешний вид стал частью профессионального капитала наравне с навыками программирования.

Что действительно работает

Если пластика для российских айтишников пока экзотика, то какие стратегии они используют, чтобы оставаться востребованными? Оба специалиста сходятся на классическом наборе: непрерывное обучение, освоение новых технологий, развитие кругозора.

Александр делает ставку на T-shaped экспертизу — глубокие знания в своей области плюс широкий кругозор в смежных. Артем подчеркивает важность применения новых технологий в работе, а не просто их изучения в теории.

При этом оба отмечают, что после 30 лет опыт и экспертиза важнее энергичности и свежести. «Задача программиста — думать, оценивать проблемы и риски, здесь не нужна излишняя энергичность, здесь нужен вдумчивый подход», — объясняет Артем.

Александр добавляет, что компании часто специально нанимают опытных сотрудников, чтобы стабилизировать команду и сделать развитие продукта более предсказуемым.

«Страх устареть появляется у любого человека, любой профессии. Это входит в комплекс явлений, называемых «кризис среднего возраста», — философски замечает Александр. Его совет молодым универсален и не зависит от моды на пластику: непрерывное обучение, глубокое погружение в работу, инвестиции в здоровье, развитие коммуникативных навыков, нетворкинг.

От диктата к компромиссу — и обратно

Рыночная конъюнктура постепенно меняется. Высокая ключевая ставка ЦБ делает кредиты дорогими, урезает возможности компаний по расширению штата. Осенью 2025 года уже 12% компаний планировали сокращения.

Возрастные работники в этой ситуации рискуют стать особенно уязвимыми. Согласно исследованиям, 69% возрастных соискателей ждут от работодателей прежде всего увеличения зарплаты, 14% — корпоративных пенсионных программ, 11% — расширенного ДМС.

Но когда компании урезают фонды оплаты труда, первыми под сокращение могут попасть именно те, кто дороже стоит и имеет более высокие требования — то есть опытные возрастные специалисты.

Парадокс в том, что долгосрочные демографические проблемы никуда не делись. Но краткосрочное охлаждение экономики может вернуть эйджизм на рынок труда. Компании, получившие возможность выбирать, снова могут предпочесть молодых и менее требовательных кандидатов.

История с пластическими операциями американских программистов — крайнее проявление страха «устареть», который ощущают специалисты во всём мире. Российские айтишники пока выбирают беговую дорожку вместо операционного стола, делая ставку на реальную экспертизу. Но главный урок последних лет — в другом.

Рынок труда оказался циклическим. Период 2023–2024 годов, когда возраст перестал быть препятствием для карьеры, сменился охлаждением. Количество вакансий падает, зарплаты перестают расти, компании снова получают возможность диктовать условия.

В этой ситуации высока вероятность, что возрастным соискателям снова придется усиленно конкурировать за рабочие места. Морщины могут вернуться в список препятствий для карьеры — не потому что работодатели стали более предвзятыми, а потому что у них снова появился выбор.

Однако пока демографический кризис никуда не делся. И рано или поздно маятник качнется обратно — просто заменить миллионы пенсионеров будет некем.