Отрезвить США и Израиль. Владимир Путин встретился с президентом Ирана

11 октября президент России Владимир Путин принял участие в форуме «Взаимосвязь времён и цивилизаций — основа мира и развития», проходившем в столице Туркменистана Ашхабаде. Там собрались первые или вторые лица среднеазиатских стран, а также Ирана, Турции, Пакистана, Армении и Монголии.

Форум проходил в рамках программы празднования 300-летнего юбилея туркменского поэта и философа Махтумкули Фраги — события, казалось бы, далёкого от большой политики. Но лидеры государств приехали, поскольку в этом случаи совпали интересы как хозяев мероприятия, властей Туркменистана во главе с молодым президентом Сердаром Бердымухамедовым, так и высоких гостей.

Хозяевам нужны международные контакты.

«Во многом этот форум, как и другие мероприятия, проводимые туркменской стороной, направлены на поддержание видимости международной активности Туркменистана. Заявив на заре своего формирования о «полном нейтралитете», страна сама поместила себя в изоляцию. Однако в современных условиях она вынуждена выстраивать отношения с другими государствами — ведь выясняется, что самостоятельно Туркменистан не может решить свои внутренние и внешние проблемы», — объясняет ИА Регнум глава Евразийского аналитического клуба Никита Мендкович.

В частности, страна нуждается в поддержке России для защиты своих границ с Афганистаном, отмечает эксперт. Кроме того, ей нужно углубление экономических контактов со среднеазиатскими соседями и участие в международных инфраструктурных проектах на Каспии — в том числе в коридоре «Север — Юг».

Гостям же нужна была площадка, на которой они могли встретиться, чтобы в двусторонних и многосторонних форматах обсудить вопросы, касающиеся безопасности и экономики в Центрально-Азиатском, Прикаспийском и даже Ближневосточном регионах. Тем для обсуждения накопилось множество.

«Москва воспользовалась этим мероприятием для проведения ряда рабочих контактов», — продолжает Никита Мендкович.

Владимир Путин встретился с президентом Пакистана Асифом Али Зардари — как можно предполагать, стороны обсуждали вопросы, связанные с возможным российским признанием «Талибана» (организация находится под санкциями ООН за террористическую деятельность, также признана террористической в России) в качестве легитимных властей Афганистана.

Кроме того, президент России побеседовал со спикером турецкого парламента Нуманом Куртулмушем. Официальный сайт Кремля сообщает, что обсуждался будущий визит президента Реджепа Тайипа Эрдогана на саммит БРИКС в Казань. По мнению Никиты Мендковича, речь могла идти также о сирийских делах — возможной встрече Эрдогана с президентом Сирии Башаром Асадом.

Однако самой важной двусторонней встречей Путина в Туркменистане эксперты называют его переговоры с новым президентом Ирана Масудом Пезешкианом. Лидеры двух государств встретились первый раз — и сразу для обсуждения важнейших вопросов.

«Разговор в первую очередь шёл о предстоящем подписании всеобъемлющего стратегического договора — оно должно состояться в Казани, в ходе октябрьского саммита БРИКС. Над этим документом только официально работали более двух лет, а по моим данным, более пяти», — говорит ИА Регнум политолог-международник, эксперт РСМД Елена Супонина.

По её словам, в сентябре нынешнего года стороны вышли на финишную прямую. Сейчас крайне важно определить, что будет прописано в пунктах договора, посвящённых взаимопомощи в случае возникновения военных угроз.

«Будут ли это формулировки, аналогичные прописанным в российско-северокорейских соглашениях (где стороны обязались оказывать помощь в случае агрессии), или же стороны согласуют более мягкий вариант», — поясняет Супонина.

По мнению ряда экспертов, для России предпочтительнее вариант помягче. Свою территорию Москва может оборонять самостоятельно, а смысла брать на себя обязательства по защите Ирана от агрессии нет. Причём неважно, пойдёт ли речь об агрессии со стороны США и Израиля (то есть втягивании РФ в ядерную войну), либо со стороны арабских государств — с которыми у Москвы нет конфликтов. Да и в целом время военных союзов с жёсткими обязательствами уходит в прошлое, уступая место более гибким форматам взаимоотношений.

Иранцы это наверняка понимают. Задача-минимум Тегерана состоит в том, чтобы в случае конфликта с США, на который его толкает Израиль, получить от России хотя бы значимую военно-техническую помощь.

«Речь может пойти о системах ПВО и истребителях», — предполагает Елена Супонина.

То есть о том, чтобы нивелировать воздушное преимущество США и Израиля — с наземной компонентой войны иранцы, учитывая их возможности, справятся самостоятельно. Если наземная компонента вообще случится — хотелось бы, конечно, чтобы её не было. На дипломатической арене Россия призывает всех к мирному решению вопросов.

«Москва всегда выступает против любых ударов по Ирану, считая это прологом к возможной большой войне в регионе. Всегда критиковала Израиль и США за опасные действия подобного рода и намерения их продолжать. И, подписывая важное соглашение с Ираном, Кремль даёт понять, что не оставит эту страну в одиночестве. Как не оставят её и китайцы», — говорит собеседница ИА Регнум, намекая на тесные экономические и военно-политические связи Пекина и Тегерана.

Соответственно, серией международных переговоров иранцы дают понять американцам, что военная операция обойдётся им слишком дорого. При этом казалось, что Пезешкиан не будет устраивать подобные демонстрационные встречи: после его недавней победы на выборах распространялись слухи, что он настроен либерально и ищет переговоров с Западом, а углубление сотрудничества с Россией не входят в его планы. Но на деле получается иначе.

«Часть слухов о Масуде Пезешкиане инспирирована западными информационными агентствами и спецслужбами. Иранскому президенту пытаются приписать более либеральные позиции, чем те, которые он на самом деле занимает. Пезешкиан — абсолютно системный политик, подчиняется общим правилам игры и воле духовного лидера страны Али Хаменеи», — уверена Елена Супонина.

А Али Хаменеи прекрасно осознаёт выгоды и пользу не только от расширения, но и от углубления сотрудничества с Москвой.