Есть ли место для России в чуде нового Вьетнама?
Глобальный экономический кризис, вызванный пандемией COVID-19, привел к существенным нарушениям международных цепочек поставок и перераспределению товарно-денежных потоков по всему миру. Обострилась конкурентная борьба за доступ к рынкам и эффективное логистическое обеспечение, особенно для критично важных товарных групп, таких как энергоносители, продовольствие, в частности зерно, и других, включая фармакологическую и другую высокотехнологическую продукцию.
Задача географической диверсификации экономических и политических связей особенно остро стоит перед Россией, против которой США и их союзники развязали беспрецедентную гибридную войну. В этих условиях естественными партнерами РФ становятся страны Азии, прежде всего КНР, также ведущая свою борьбу с западным доминированием. Достигнуты серьезные, зачастую прорывные договоренности о расширении сотрудничества с Ираном, КНДР, Индией и другими быстро развивающимися государствами региона.
На этом фоне современный уровень развития торгово-экономических отношений с Вьетнамом (СРВ) выглядит явно недостаточным. Россию и Вьетнам связывает длительная история дружественных и даже союзнических в советские времена отношений. Политическая составляющая российско-вьетнамского взаимодействия по-прежнему находится на высоком уровне, это подчеркивается во время регулярных встреч руководства двух стран, в том числе во время визита президента СРВ Нгуен Суан Фука в Россию в конце ноября 2021 года.
Отстает экономическая составляющая двусторонних отношений. После вступления Вьетнама в зону свободной торговли Евразийского экономического союза (ЕАЭС) в 2015 г. была поставлена задача увеличить к 2020 г. российско-вьетнамский товарооборот до 10 млрд долларов в год. Но даже эта скромная задача не была выполнена — в 2020–2021 годах объем взаимной торговли колебался вокруг 6 млрд долл. При этом в 2020 г. внешнеторговый оборот СРВ с Китаем составил более 130 млрд долл., а с США — около 90 миллиардов, то есть на порядок больше, чем с Россией.
Вьетнам является привлекательным партнером по целому ряду причин. Прежде всего, СРВ не присоединилась к антироссийским санкциям и осталась дружественной России страной. Официальный Ханой спокойно относится к российско-китайскому сближению, понимая, что оно не направлено против его интересов. Больше того, несмотря на исторические противоречия со своим северным соседом, нередко доходившие до военных конфликтов, Вьетнам активно развивает экономические связи с КНР, что видно из статистики товарооборота. Сближение Ханоя с Вашингтоном очевидно носит антикитайскую направленность, в том числе для усиления позиций в территориальных спорах с Пекином вокруг островов в Южно-Китайском море. При этом СРВ не вошла ни в один из сколачиваемых США региональных военно-политических блоков — ни в AUKUS (англосакский военный альянс США, Великобритании и Австралии), ни даже в более мягкий QUAD (четырехсторонний диалог по стратегической безопасности между США, Австралией, Индией и Японией).
Вьетнам играет активную роль в Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), деятельность которой направлена на поддержание региональной стабильности и экономическое развитие. АСЕАН не является военно-политическим блоком и её деятельность не направлена против какой-либо страны.
За несколько последних десятилетий СРВ добилась впечатляющих экономических успехов, частично заложенных ещё в период активной помощи со стороны СССР. Грамотная реализация политики «обновления» (doi moi), начавшейся ещё во второй половине 1980-х годов, привела сначала к стабилизации экономического положения в стране, а потом к резкому взлету. По сравнению с началом 1980-х годов население страны выросло с 60 до 100 млн человек, доля в валовом мировом продукте увеличилась в 10 раз. Общая стоимость экспорта Вьетнама за 30 лет выросла почти в 600 (!) раз.
Темпы экономического роста СРВ сопоставимы, а иногда и опережают соответствующий показатель других быстроразвивающихся азиатских стран, включая КНР и Индию. При этом страна открыта для экономического сотрудничества с РФ, подтверждением чего является её вступление в ЕАЭС в 2015 году.
Опираясь на советский опыт и традиционно дружелюбные отношения (например, в СРВ в средних школах до сих пор массово изучают русский язык), российские компании могли бы гораздо более активно сотрудничать с вьетнамскими партнерами в целом ряде отраслей.
Вьетнам является одним из крупных производителей хлопка и обладает передовой текстильной промышленностью. В условиях антироссийских санкций РФ объективно заинтересована не только в расширении торговли сырьем и готовыми изделиями, но и в долгосрочной производственной кооперации в отрасли как на территории СРВ, так и в самой России.
Ещё в советское время были разработаны и начали реализовываться программы развития сельского хозяйства — выращивание гевеи с последующим получением необходимого промышленности натурального каучука, кокосовой пальмы, которая практически полностью используется для производства продукции медицинской, пищевой и других отраслей. Богатые морские ресурсы Вьетнама открывают целую линейку возможностей для участия российских компаний в этой всё более важной отрасли.
Россия могла бы предложить свои компетенции в модернизации железных дорог Вьетнама и содействовать строительству метрополитена в крупнейших городах страны — Ханое и Хошимине (бывшем Сайгоне). В бухте Камрань на юге страны, где ранее дислоцировалась советская военно-морская база, как и на территории вблизи порта Хайфон на севере, можно развивать совместное судостроение. Это важно для обеих стран, а западные санкции показали всю опасность практики международной аренды судов вместо развития собственного производства.
Во Вьетнаме бурно развивается производство электроники и цифровых технологий. Производственная кооперация в этой сфере и обмен компетенциями повысит конкурентоспособность обеих стран в мировой технологической гонке.
Экономический потенциал СРВ недооценивается её российскими партнерами, как и необходимость перехода в ряде отраслей от исключительно торговых отношений к производственной кооперации. Без понимания и объективного анализа всех потенциальных возможностей и рисков по каждому из проектов в каждой из отраслей сотрудничества лозунг «поворота на восток» может остаться реализованным лишь частично. Между тем главные центры экономического и политического могущества наступающей многополярной эпохи будут располагаться именно в Азии, в том числе в её Юго-Восточной части.