Как сберечь наших воинов на поле боя: СВО и тактическая медицина — интервью

***

Артём Николевич Катулин — травматолог-ортопед, кандидат медицинских наук, генеральный директор учебного центра тактической медицины, руководитель спецпроектов группы компаний «Концерн Калашникова» и преподаватель московского филиала Военно-медицинской академии. В интервью ИА REGNUM он рассказал о медподготовке и обеспечении силовых ведомств во время специальной военной операции, о проблемах тактической медицины. С профессиональной точки зрения он предположил, как можно изменить ситуацию к лучшему.

ИА REGNUM Стаж медицинской работы у вас 20 лет?

Артём Катулин: Если медицинской — 35.

ИА REGNUM А военной?

Артём Катулин: Ну, естественно, чуть меньше.

ИА REGNUM И сейчас, я так понимаю, вы в рамках Учебного центра тактической медицины работаете с подразделениями всех видов.

Артём Катулин: Все: гражданские, спасатели, военнослужащие, силовые ведомства и прочее. Учитывая то, что это нужно знать, по идее, всем, поэтому, естественно, мы работаем на абсолютно все слои нашего общества.

ИА REGNUM Если мы говорим «силовые ведомства», то это и Вооруженные силы, и Росгвардия, и МЧС?

Артём Катулин: Да, естественно.

ИА REGNUM Я бы хотел поговорить не вообще, а про специальную военную операцию. И то, как обстоит дело с тактической медициной у наших бойцов. Я имею в виду наших всех: и Вооруженные силы, и Народная милиция, и Росгвардия. Я понимаю, что у вас есть опыт и представления работы со всеми.

Артём Катулин: Да.

ИА REGNUM Как вы оцениваете? Расскажите поподробнее. Про подготовку, обеспечение.

Артём Катулин: Главное, чтобы люди спасались и могли спасти себя и товарищей. К сожалению, обеспечение в начале было «из рук вон плохо». К величайшему сожалению, это первое. Вплоть до того, что аптечка индивидуальная, которая дается военнослужащему, — это жгут Эсмарха, наши старые отечественные пакеты перевязочные индивидуальные и вариант не очень действенных обезболивающих и т.д. Далеко не все были этим необходимым обеспечены, уже не говоря о современных гемостатиках (местные кровоостанавливающие средства, применяющиеся непосредственно в ране — Ред.), современных перевязочных средствах, при ранениях в грудь — окклюзионными повязками, компрессионными иглами, шинами, средствами иммобилизации любыми. Уже не говоря о вариантах восполнения объема крови и прочем. Того, что есть, к сожалению, недостаточно.

Ситуация меняется, но незначительно. Плюс очень часто сейчас (я имею обратную связь из огромного количества мест) большое количество трофейного имущества медицинского. Но, к сожалению, больше 80% всех тех, кто его носят, не умеют им пользоваться.

То есть три основные проблемы, как я уже сказал, в самом начале: недостаток обеспечения должного — это первое, второе — не обучены военнослужащие и прочие. И третье — мотивация. Например, я проводил занятия в одном из подразделений, 150 человек, сводный отряд, из них более 40% отряда обучается из рук вон плохо. То есть не хотят. На вопрос: «Как же так?», они говорят: «А чего, если вдруг прилетит, нам же первая помощь будет не нужна. Нам только лопата да автомат». Но, замечу, мы же обучаем как раз тому, чтобы добраться, дотянуть до медиков, до той самой эвакуационной ячейки. А такое наплевательское отношение к себе и к окружающим приводит к ненужным потерям. Начиная с того, что всё-таки людей обучали, учили, кормили, поили, а в час икс они просто взяли и на пустом месте, просто из-за недостатка понимания и навыков взаимопомощи напрасно абсолютно погибли, умерли или что-то ещё с ними случилось. Это первое. И второе — при неправильно оказанной первой помощи они получают ненужные увечья, абсолютно ненужные увечья. Но все мы прекрасно знаем, что в Вооруженных силах до прошлого года в годовом цикле обучения выделялось всего лишь 6 часов медицинской подготовки. Это катастрофически мало. На данный момент ситуация по законодательству по бумагам улучшилась. Но только по бумагам. Потому что в документах написано, что 36 и 72 часа нужно обучать военнослужащего в год, но обучать его должен младший командир. На вопрос, кто обучает младших командиров, ответа пока однозначного нет.

ИА REGNUM Такая ситуация везде или только в каких-то конкретных ведомствах?

Артём Катулин: Нет, в большинстве силовых ведомств! Скажем так, сильно волшебные спецназы мы, наверное, отодвинем в сторону, но в большей части войск, ведомств, подразделений и так далее. Многие гибнут напрасно. Из числа наших убитых возможно было бы спасти 60%. Плюс, в отличие от нас, в некоторых других странах статистика ведётся несколько иначе. Например, у нас статистика ведётся медицинских потерь тогда, когда уже приехали медики и забрали раненых, — только тогда раненые попадают в статистику, они уже учитываются как перспективные, больные. То есть они дотянули. А собственно, надо же дождаться медиков. Там статистики нет совсем.

ИА REGNUM То есть просто чтобы было понятно: там, это где не довезли, был раненый, но не довезли до врачей.

Артём Катулин: Могли бы, да, могли бы довезти.

ИА REGNUM Там он в статистике отмечается как уже…

Артём Катулин: Уже да. Плюс огромное количество потерянных конечностей при неправильном использовании банальных жгутов. Может быть, эти жгуты и не надо было использовать. Или, может быть, было правильно обойтись какими-то другими средствами. Время остановки кровотечения, уже не говоря о фармакологической поддержке, ну и прочее. Что касается врачей — к самим врачам претензий никаких нет. Врачи и медработники делают всё, что они могут. Но, во-первых, их недостаточно. Во-вторых, обеспеченность их далека от идеальной, начиная от металлоконструкций и кончая всеми остальными вещами.

ИА REGNUM Наверняка, поскольку вы работаете в этой сфере, вы думали о том, что можно сделать с этим. То есть, как вы сказали, если эта проблема одинакова во всех ведомствах, и в народных милициях, и в наших ведомствах, соответственно, система как бы виновата целиком, никакого одного виновника мы вряд ли сможем найти?

Артём Катулин: Но, к величайшему сожалению, понимаете, проблема в чём, как я это вижу. Во-первых, некая косность системы, раз. Второе: к сожалению, ещё Жванецкий сказал эту замечательную фразу: «Лекарства те, которые есть, или те, которые лечат». Министерство обороны не может закупать современные средства, потому что они еще не сертифицированы. И получается замкнутый круг. Средства не сертифицированы, люди не обучены с ними работать… То есть, понимаете, да? Мы боремся, как можем, на своих уровнях. Мы обучаем людей как можно, мы помогаем. Все знают огромное количество историй о том, как народ пытается загрузить и МО, и Росгвардию необходимым оборудованием. Но почти все подразделения плачут, что у них ничего нет. Потому что потребности огромные и расход оборудования большой и постоянный!

ИА REGNUM Исходя из вашего понимания, в условиях реальной ситуации, которая сейчас в режиме реального времени развивается, что можно было бы сделать, чтобы эту ситуацию как-то улучшить? На системном уровне даже.

Артём Катулин: На системном уровне всё достаточно просто. Вот вы сейчас пришли, а на нашем занятии, до вашего прихода были студенты нескольких вузов медицинских. Что нужно сделать? Нужно менять концепцию обучения. Нужно во всех высших учебных заведениях, военных, медицинских и не только вводить не курсы ОБЖ или некий факультатив, а обязательно вводить циклы и лекций, и практических занятий по первой помощи, по тактической медицине и смежным специальностям. При этом моё глубокое убеждение, что нужно тратить на это достаточно много времени. Я думаю, что нужно примерно неделю раз в год. На каждом курсе. Почему? Потому что у человека на первом, втором, третьем, четвертом, пятом, шестом курсе, в зависимости от высших учебных заведений, меняется мировоззрение, у него расширяется кругозор, должен расширяться, накапливаются навыки, углубляется понимание и прочее. И когда вы даёте каждый год, постепенно, вроде бы одну и ту же простую, но очень важную и нужную программу, то они уходят с устойчивыми навыками, а не с общим «бла-бла-бла».

Нас всегда учили, что мы должны иметь широкое понимание и всегда, может быть, потом, где нужно использовать справочную литературу или что-то ещё. Сейчас же ситуация другая, мир несётся вперед. И то, как учили — утрирую — в 10-м классе, то в институте это уже не пригодится. К 10-му классу то, что мы учили в первом классе, ну, кроме букваря, всё уже будет по-другому. Всё это очень стремительно меняется. И, к величайшему сожалению, мы видим, ещё раз повторюсь, абсолютно напрасные смерти, абсолютно неоправданные потери конечностей и прочее.

ИА REGNUM Я бы хотел вернуться к вопросу… То, что вы говорите, я полностью согласен во введении первой помощи в систему образования и школьного, и университетского. Но мы понимаем с вами, что если это сделать сейчас, в 2022 году, то это даст эффект, условно, в 2026-м, не раньше. А вот в рамках ситуации с нашей военной операцией, вы видите какие-то меры, которые могли бы помочь вот прямо сейчас?

Артём Катулин: Создан учебный центр Военно-медицинской академии. Обучено огромное количество инструкторов, по бумагам. Количество инструкторов — 600 человек, если не больше. К величайшему сожалению, они мало что умеют в большинстве своем и, по моему мнению, не соответствуют высокому званию инструктора тактической медицины. Ведь для большинства уважающих себя врачей с высокими именами что такое первая помощь? Фигня, по большому счету, чего там — перебинтовать. Но вы же сами попробовали, да? Пойди, перебинтуй. Или вон они там ходят, сидят, перебинтовывают. Не зря же существует и развивается огромное количество медицинских отраслей: десмургия, базовая реанимация и прочее. Это должно быть как здрасьте. Но, к величайшему сожалению, этого нет. И что можно поменять, чтобы это было, скажем, завтра? К завтра это поменять невозможно. Точка. Вот есть опять же современные перевязочные средства, но никто их не производит в нашей стране, от слова совсем.

ИА REGNUM А чего нет совсем из перевязочных средств?

Артём Катулин: Нет хороших перевязок типа эластичных бандажей, например. Американцы тоже свистнули идеи у израильтян, просто поменяли такую закрутку на такую закрутку — и всё работает. Китайцы не думают ни о чём, просто копируют и выпускают, и сейчас это можно купить по 300, по 500 рублей. В апреле месяце эти же самые ИПП продавались по 1,5, по 2 тыс. рублей. Но сейчас, слава богу, логистика улучшилась, более-менее пришло всё на круги своя, всё работает худо-бедно. Но не дело, когда у страны нет своих перевязок. Начнем с простого. Жгуты. Мы производим их, кроме Эсмарха? Нет. Дальше. Воздуховоды мы производим, кроме переходника Гведела? Нет. Индивидуальные перевязочные пакеты, кроме стандартного нашего ППИ ватно-марлевого, производим? Нет. Окклюзионные повязки, необходимые при пневмотораксе, производим? Нет. Декомпрессионные иглы производим? Нет. Плазма есть везде? Нет. Понимаете, да? Я чего ни коснусь — нет.

ИА REGNUM То есть если я попробую перечислить проблемы, такие институциональные, вы меня поправьте: производство, сертификация, обучение и введение в повседневный оборот.

Артём Катулин: Да, и введение на законодательном уровне объема расширенной первой помощи. Для военнослужащих хотя бы. Сейчас разбираются три положения временных, по снабжению, по обучению, по оказанию первой помощи. Они разрабатываются, и когда это придёт? А вы же говорите, что это нужно вчера?

ИА REGNUM У некоторых людей есть такое представление, что вот якобы у нас было мирное время и воевали только спецподразделения, и поэтому у них всё было хорошо, а у всех остальных всё такое. Как Вам кажется, по общению с руководством, с командирами, начальниками, есть ли такое, что сейчас, когда начались боевые действия, у всех вдруг открылись глаза и все резко начали заниматься этой проблемой?

Артём Катулин: Нет. Что нам нужно сделать? Мы пишем. У нас пять уже вариантов методических рекомендаций, учебно-методических пособий по оказанию первой помощи, по тактической медицине. Пожалуйста, возьмите, мы берём опыт американцев, израильтян и прочих. Вот я нашёл: статистика смертей на дорогах России за последние пять лет, по данным Госавтоинспекции. 2017 год — 19 тыс. человек. 2018 год — 16 тыс. человек, 2019-й — 17 тыс., 2020-й — 15 700, 2021-й — 17 тыс. человек. То есть при нынешней ситуации среднестатистический маленький город — на выход. Каждый божий год. А туда можно добавить, умножить минимум на три, тяжёлых пострадавших, получится огромное число. То есть всего за пять лет погибло 85 176 человек. Ну, вот чем вам не война.

ИА REGNUM И здесь такая же статистика? То есть в теории при повсеместном знании и умении и обеспеченности так же 60%, вы считаете, можно было бы спасти?

Артём Катулин: Конечно. Напомню, что президент дал установку к 2030 году смертность снизить до нуля, а у наших заклятых друзей, если снаряд в голову не попал, то на поле боя почти никто не умирает. И при этом за человека, который получил ранение и которого отнесли от траншеи, дальше несет ответственность хирургия в больнице, которая должна его принять. То есть хирург должен обучить всех тех, которые будут все вот эти этапы осуществлять. Ещё раз повторюсь, нужно менять в целом и мировоззрение, и систему.

ИА REGNUM Чтобы условно закрепить и понимание сформировать: ситуация не поменяется, пока в головах не поменяется, что необходимость есть?

Артём Катулин: У нас же как? Чем мы сильны? Тем, что большинство прогрессивного человечества интересует один вопрос: почему люди знают, что они смертны, а живут как бессмертные? В своё время на одном из мероприятий, которое в 2004 году американцы спонсировали, они увидели, как люди правильно оказывают первую помощь. Они сказали, что не будут больше спонсировать это мероприятие. На вопрос «почему?» ответ: «Потому что таким образом вы крепите обороноспособность страны, а наши деньги не для этого».

Мы ездим по регионам, где люди, врачи, медработники, обучают персонал разный, там ГИБДД и прочее. У них основная проблема, вопрос основной — как создать мотивацию, чтобы сотрудники ГИБДД и прочие хотели оказывать первую помощь? Потому что все боятся это делать. У нас нет закона «доброго самаритянина». У нас нет адекватных волонтёрских систем. Кроме «Лиза-Алерт». У нас есть благотворительные фонды, люди стараются, помогают, но это всё равно капля. Это не система. А если каждый бы? Вон, статистика: 14% всех медицинских работников правильно проводит компрессию при базовой реанимации. 14%! И когда мне задают вопрос о наших курсах, когда говорят: «Мы медработники — нам скидки, да?» Я говорю: «Нет, вам не скидки. Вам должно быть что? В два раза дороже». Или, например, я вот сейчас ездил в один из регионов, пришел начмед, он говорит: «Ну, вы же тут». Я говорю: «Нет, я работаю, я выполняю вашу работу. Я понимаю все сложности очередного переходного периода. Но это ваша работа, ваши сотрудники должны это уметь, они умеют. Тестируем?» Да. Вопросы есть? Вопросов нет. И это же во всем. У нас есть очень умные светлые головы. Но все сидят и воют, просто воют. То есть они работают и воют. Почему? Чаще всего нечем работать. И то, что мы делаем, — это капля в море. Вот мы сегодня обучили 30 человек, завтра 30 человек. У нас ещё пока более 100 миллионов, пока.

ИА REGNUM Вы упомянули закон «доброго самаритянина». Есть ли какие-то ещё ключевые законодательные моменты или ведомственные установления, которые нам необходимы, чтобы менять к лучшему?

Артём Катулин: Есть 31-я статья 323-го Федерального закона, где всё прописано. Восемь состояний, при которых оказывается первая помощь. Там 11 мероприятий. Вопрос: 11 мероприятий решают проблему восьми состояний? Ответ: нет. Третий раз уже, насколько я знаю, в рассмотрении [законопроект о] расширенной первой помощи в Госдуме. Третий раз! Говорят, что её примут. Вопрос, примут ли её? И мы возвращаемся к чему? Что все должны покупать зарубежные средства. Но сейчас же это купить сложно. Почему производители наши ничего не производят? То, что необходимо? Всем невыгодно, получается, это производить.

ИА REGNUM В этом месте вопрос, мне просто неизвестно. То есть никакого, условно говоря, предприятия в рамках оборонзаказа медицинского у нас нет, получается, который бы занимался этим?

Артём Катулин: То, о чём мы говорим, это не совсем медицина. Мы же говорим про первую помощь. Есть первая медицинская помощь. Есть первая доврачебная, есть специализированная помощь. Это всё худо-бедно где-то как-то что-то. Но если мы говорим про первую помощь вообще, то наши производители делают жгуты только «Медплант». Огромное количество организаций производят реплики зарубежные, но они, к сожалению, чаще всего ниже качеством, и они почти все не сертифицированы.

ИА REGNUM Это коммерческие предприятия, не входящие в рамки оборонзаказа?

Артём Катулин: Конечно, нет. А в октябре была конференция, проходившая в Питере. Большие чины клятвенно пообещали после очередного НИРа, что они произвели очередной фурор — «слизнули» американский вариант аптечки. Это они обозвали как очередной НИР, они клятвенно обещали, что всё это будет сертифицировано к Новому году. Сейчас уже восьмой месяц пошел.

ИА REGNUM Есть вы, есть люди, которые вкладывают деньги и покупают за свои, за спонсорские деньги аптечки. Формируют их с вашим участием и не только. Посылают, обеспечивают. Если всё это как-то обобщить, как вам кажется, чья возьмёт? Низовая инициатива или давление сверху?

Артём Катулин: Я был некоторое время назад на большом мероприятии. Там сидели отцы-командиры, целые генералы. И там задавали вопросы, на которые они не могли ответить. И в конце концов один из генералов не выдержал и сказал: «А вот вы, начмед такой-то части, что вы скажете?» И я вот всем ставлю его в пример. Встаёт такой прям десантник, подполковник, встаёт, дословно, основные фразы: «Я такой-то, любую поставленную задачу мы выполним». Я думаю: вот молодец! «Но если вы спрашиваете моё мнение…» — и он примерно сказал всё то, что я вам говорю. И заканчивает: «Но любую поставленную задачу мы выполним. Доклад закончен». Ну вот как так научиться?

Вопрос ясен: наверное, с божьей помощью и с такой-то матерью мы все поставленные задачи выполним, наверное. Но очень жалко абсолютно напрасных смертей, абсолютно неоправданно потерянных конечностей.