США на Украине доиграются до ядерной войны — Foreign Affairs

Западные политики, похоже, достигли консенсуса по поводу конфликта на Украине: противостояние должно затянуться и зайти в тупик, чтобы ослабленная Россия согласилась в конечном счете на такое мирное соглашение, которое бы играло на руку не только Украине, но и США с их союзниками по НАТО. Хотя в высших эшелонах власти и признается, что и Вашингтон, и Москва могут пойти на эскалацию, чтобы получить преимущество или предотвратить поражение, там всё же предполагают, что катастрофической эскалации можно избежать. Мало кто представляет себе, что в боевые действия на Украине будут напрямую вовлечены американские военные или что Россия осмелится применить ядерное оружие.

Вашингтон и его союзники ведут себя слишком бесцеремонно. Хотя катастрофической эскалации можно избежать, способность противоборствующих сторон справиться с этой опасностью далеко не бесспорна. Риск этого существенно выше, чем принято считать. А учитывая, что последствия эскалации могут включать крупный вооруженный конфликт в Европе и, возможно, даже ядерное уничтожение, есть веские основания для дополнительного беспокойства, пишет американский политолог, профессор Чикагского университета, специалист по международным отношениям Джон Дж. Миршаймер в статье, вышедшей 17 августа в Foreign Affairs.

Чтобы понять динамику эскалации на Украине, необходимо начать с того, какие цели преследует каждая из сторон. С самого начала вооруженного конфликта и Москва, и Вашингтон значительно расширили свои амбиции, и теперь обе страны твердо стремятся к победе в конфликте и достижению грандиозных политических целей. В результате у каждой из сторон есть мощные стимулы найти способы победить и, что более важно, избежать поражения. На практике это означает, что США могут вмешаться в вооруженный конфликт, если им очень нужно будет победить или предотвратить поражение Украины, в то время как Россия может применить ядерное оружие, если жизненно необходимо будет одержать верх и избежать неизбежного поражения, что было бы вероятно, если бы силы США были втянуты в боевые действия.

Кроме того, учитывая решимость каждой стороны достичь своих целей, шансов на достижение значимого компромисса мало. Максималистское мышление, преобладающее сейчас и в Вашингтоне, и в Москве, дает каждой из сторон еще больше оснований для победы на поле боя, чтобы она могла диктовать условия возможного мира. По сути, отсутствие возможного дипломатического решения дает обеим сторонам дополнительный стимул подниматься по лестнице эскалации. То, что лежит дальше по ступеням, может быть чем-то поистине катастрофическим: уровень смертей и разрушений превышает уровень Второй мировой войны.

На карту у сторон поставлено очень много

Первоначально поддержка Украины со стороны США и их союзников заключалась в том, чтобы не дать России одержать верх и помочь договориться Киеву о благоприятном прекращении боевых действий. Но как только украинские военные начали наносить удары по российским войскам, особенно вокруг Киева, администрация Байдена изменила курс и взяла на себя обязательство помочь Украине одержать над Россией верх. Администрация также стремилась нанести серьезный ущерб экономике России путем введения беспрецедентных санкций. Как объяснил министр обороны Ллойд Остин цели США в апреле, США хотят ослабить Россию до такой степени, чтобы она больше не могла проводить спецопераций на Украине. Фактически США заявили о своем намерении выбить Россию из числа великих держав.

Более того, Соединенные Штаты сделали так, что от исхода конфликта зависит их репутация. Президент США Джо Байден, напоминает автор, дал самую резкую оценку действиям России и ее властей на Украине. Из-за подобных заявлений главы Белого дома становится маловероятным, что он отступит; если бы Россия одержала верх на Украине, по позициям США в мире был бы нанесен серьезный удар.

Расширились амбиции и у России. Вопреки расхожему мнению на Западе, Москва начала свою спецоперацию на Украине не для того, чтобы завоевать ее и сделать частью Великой России. В основном Кремль был озабочен тем, чтобы не допустить превращения Украины в оплот Запада на границе с Россией. Путина и его советников особенно беспокоило возможное вступление Украины в НАТО. Министр иностранных дел России Сергей Лавров лаконично отметил это в середине января, заявив на пресс-конференции: «Ключ ко всему — это гарантия того, что НАТО не будет расширяться на восток».

Для российского руководства перспектива членства Украины в НАТО является, как выразился сам Путин перед началом спецоперации, «прямой угрозой безопасности России», которую можно устранить, только развязав вооруженный конфликт и превратив Украину в нейтральное или несостоявшееся государство.

С этой целью представляется, что территориальные цели России заметно расширились с начала спецоперации. Накануне ее начала Россия строго следовала Минским соглашениям, в рамках которых Донбасс оставался бы частью Украины. Однако в ходе конфликта Россия взяла под контроль большие участки территории на востоке и юге Украины, и появляется всё больше свидетельств того, что Путин теперь намерен присоединить всю или большую часть этих земель, что фактически превратит то, что осталось от Украины, в государство-обрубок, неспособное нормально функционировать.

Угроза для России сегодня даже больше, чем до конфликта, главным образом потому, что администрация Байдена теперь полна решимости свести на нет территориальные приобретения России и навсегда подорвать российскую мощь. Что еще хуже для Москвы, Финляндия и Швеция вступают в НАТО, а Украина лучше вооружена и более тесно связана с Западом. Москва не может позволить себе проиграть на Украине и будет использовать все доступные средства, чтобы избежать поражения. Путин, похоже, уверен, что Россия в конечном счете победит Украину и ее западных покровителей. В начале июля президент России Владимир Путин заявил о том, что цели специальной военной операции будут достигнуты и «в этом нет никаких сомнений».

Украина, со своей стороны, преследует те же цели, что и администрация Байдена. Украинцы стремятся вернуть территории, взятые под контроль Россией, включая Крым, и более слабая Россия, безусловно, менее опасна для Украины.

Кроме того, они уверены, что могут победить, как ясно дал понять министр обороны Украины Алексей Резников в середине июля, когда сказал: «Россию определенно можно победить, и Украина уже показала, как это сделать».

Его американский коллега, по-видимому, с ним согласен.

По сути, Киев, Вашингтон и Москва решительно настроены на то, чтобы добиться победы и не дать победить своему противнику, из-за чего для компромисса остается мало места. Ни Украина, ни США, например, вряд ли согласятся на нейтральный статус Украины; на самом деле, Украина с каждым днем становится всё более тесно связанной с Западом. Маловероятно, что Россия вернет всю или даже большую часть территории, которую она взяла под контроль, тем более что враждебность, которая подпитывала конфликт в Донбассе между «пророссийскими сепаратистами» и украинским правительством в течение последних восьми лет, интенсивнее, чем когда-либо.

Если учесть эти противоречивые интересы, становится понятным, почему так много наблюдателей считают, что урегулирования путем переговоров не произойдет в ближайшее время, и поэтому предвидят кровавый тупик. Они правы в этом. Но наблюдатели недооценивают возможность катастрофической эскалации, которая заложена в затяжном конфликте на Украине.

Есть три основных пути эскалации, сопряженные с вооруженным конфликтом: либо одна или обе стороны преднамеренно идут на эскалацию для достижения победы, либо одна или обе стороны преднамеренно идут на эскалацию, чтобы предотвратить поражение, либо эскалация боевых действий происходит не по сознательному выбору, а непреднамеренно. Каждый путь может привести к тому, что либо США напрямую вступят в конфликт напрямую, либо Россия применит ядерное оружие, а возможно, и то и другое.

И здесь появляется Америка

Как только администрация Байдена пришла к выводу, что Россию можно победить на Украине, она стала направлять в Киев больше оружие и более мощные экземпляры. Запад начал наращивать наступательные возможности Украины, посылая ей такие виды оружия, как реактивная система залпового огня HIMARS, в дополнение к «оборонительным» типам противотанковых ракет Javelin. Со временем летальность и количество оружия увеличились. Стоит обратить внимание на то, что в марте Вашингтон наложил вето на план переброски польских истребителей МиГ-29 на Украину на том основании, что это может привести к эскалации боевых действий, но в июле в США не высказали никаких возражений, когда Словакия заявила, что рассматривает возможность отправки Киеву таких же самолетов. Соединенные Штаты также рассматривают возможность передачи Украине собственных F-15 и F-16.

Соединенные Штаты и их союзники также обучают украинских военных и предоставляют им жизненно важные разведданные, которые они используют для уничтожения ключевых российских целей. Более того, как сообщала The New York Times, у Запада есть «тайная сеть спецназовцев и шпионов» на территории Украины. Вашингтон может и не принимать непосредственного участия в боевых действиях, но он глубоко вовлечен в этот конфликт. И теперь он находится всего в нескольких шагах от того, чтобы его собственные солдаты нажимали на спусковые крючки, а собственные пилоты нажимали на кнопки.

Американские военные могут участвовать в боевых действиях разными способами. Можно рассмотреть ситуацию, когда конфликт затягивается на год или более, и не видно ни дипломатического решения, ни реального пути к победе Украины. В то же время Вашингтон отчаянно пытается положить конец противостоянию — возможно, потому, что ему нужно сосредоточиться на сдерживании Китая, или потому, что экономические издержки поддержки Украины вызывают политические проблемы внутри страны и в Европе. В этих обстоятельствах у американских политиков были бы все основания подумать о более рискованных шагах, таких как введение бесполетной зоны над Украиной или ввод небольших контингентов сухопутных войск США, чтобы помочь Украине победить Россию.

Более вероятен сценарий вмешательства США, если бы украинская армия начала разваливаться и всё указывало бы на то, что Россия вот-вот одержит крупную победу. В этом случае, учитывая решительный настрой администрации Байдена не допустить такого исхода, Соединенные Штаты могли бы попытаться переломить ситуацию, приняв непосредственное участие в боевых действиях. Легко представить, как официальные лица США посчитают, что на карту поставлена репутация их страны, и убедят себя, что ограниченное применение силы спасет Украину, не побуждая Путина применить ядерное оружие. В качестве альтернативы отчаявшаяся Украина может начать крупномасштабные атаки на российские города, надеясь, что такая эскалация спровоцирует массированный ответ России, который, наконец, вынудит Соединенные Штаты присоединиться к боевым действиям.

Окончательный сценарий вмешательства США предполагает непреднамеренную эскалацию: Вашингтон, сам того не желая, оказывается втянутым в вооруженный конфликт из-за непредвиденного события, которое развивается по восходящей спирали. Возможно, произошло случайное столкновение американских и российских истребителей, которые вступили в тесный контакт над Балтийским морем. Такой инцидент может легко привести к эскалации, учитывая высокий уровень страха с обеих сторон, отсутствие связи и взаимную демонизацию.

Или, может быть, Литва блокирует прохождение через свою территорию подпавших под санкции товаров, направляющихся из России в Калининград, российский анклав, отделенный от остальной части страны. Литва сделала именно это в середине июня, но отступила уже через месяц, после того как Москва дала понять, что рассматривает «жесткие меры», чтобы положить конец тому, что она считала незаконной блокадой. Однако министерство иностранных дел Литвы сопротивляется полному снятию блокады. Поскольку Литва является членом НАТО, США почти наверняка встанут на ее защиту, если Россия нападет на это прибалтийское государство.

Возможен и такой вариант развития событий, при котором Россия наносит удар по зданию в Киеве или по полигону где-то на Украине и непреднамеренно убивает значительное количество американцев, таких как работников гуманитарных организаций, оперативников разведки или военных советников. Администрация Байдена, столкнувшись с общественным возмущением дома, решает, что должна принять ответные меры, и наносит удары по российским целям, что затем приводит к обмену ударами между двумя сторонами.

Наконец, есть шанс, что боевые действия на юге Украины повредят контролируемую Россией Запорожскую атомную электростанцию, крупнейшую в Европе, до такой степени, что произойдет радиоактивное загрязнение всего региона, что побудит Россию ответить тем же. Дмитрий Медведев, бывший президент и премьер-министр России, дал зловещий ответ на эту возможность, заявив в августе: «Не следует забывать, что и в Европейском союзе есть атомные станции. И случайности там тоже возможны». Если Россия нанесет удар по ядерному реактору в одной из стран Европы, Соединенные Штаты почти наверняка вступят в конфликт.

Спровоцировать эскалацию могла бы и Россия. Нельзя сбрасывать со счетов возможность того, что Москва, предпринимающая решительные попытки остановить поток западной военной помощи на Украину, нанесет удар по странам, через которые проходит основная ее часть: Польше или Румынии, обе из которых являются членами НАТО. Существует также вероятность того, что Россия может начать массированную кибератаку против одной или нескольких европейских стран, помогающих Украине, что нанесет серьезный ущерб ее критически важной инфраструктуре. Такая атака может побудить США начать ответную кибератаку против России. Если это удастся, Москва может ответить военным путем; если это не удастся, Вашингтон может решить, что единственный способ наказать Россию — это нанести ей прямой удар. Такие сценарии кажутся надуманными, но они не невозможны. И это лишь некоторые из многих путей, по которым нынешняя локальная война может превратиться в нечто гораздо большее и более опасное.

Переход конфликта в категорию ядерных

Хотя российские военные нанесли огромный ущерб Украине, Москва до сих пор не хотела идти на эскалацию ради победы в этом конфликте. Путин не увеличил размер своих сил за счет крупномасштабной мобилизации. Россия также не наносила удары по украинской электросети, что было бы относительно легко сделать и нанесло бы этой стране огромный ущерб. Действительно, многие российские граждане ругают свою власть за то, что она не проводит спецоперацию более энергично. Путин признал эту критику, но дал понять, что при необходимости усилит ее.

Как насчет окончательной формы эскалации? Есть три обстоятельства, при которых Путин может применить ядерное оружие. Прежде всего, если бы в бой вступили Соединенные Штаты и их союзники по НАТО. Такое развитие событий не только заметно сместит военный баланс против России, значительно повысив вероятность ее поражения, но также будет означать, что России придется столкнутся в вооруженном противостоянии великих держав у своего порога, которое может легко перекинуться на ее территорию. Российские лидеры наверняка посчитали бы, что их выживанию угрожает опасность, что дало бы им мощный стимул применить ядерное оружие для спасения ситуации. Как минимум, они рассмотрят демонстрационные удары, призванные убедить Запад отступить. Невозможно знать заранее, положит ли такой шаг конец конфликту или приведет к его эскалации, выходящей из-под контроля.

В своей речи от 24 февраля, объявляя о начале спецоперации, Путин решительно намекнул, что он прибегнет к ядерному оружию, если Соединенные Штаты и их союзники вмешаются в конфликт.

Обращаясь к «тем, у кого может возникнуть соблазн вмешаться», он сказал, что «должны знать, что ответ России будет незамедлительным и приведёт вас к таким последствиям, с которыми вы в своей истории ещё никогда не сталкивались». Его предупреждение не ускользнуло от внимания Аврил Хейнс, директора национальной разведки США, которая в мае предсказала, что Путин может применить ядерное оружие, если НАТО «либо вмешается, либо собирается вмешаться», в значительной степени потому, что это будет означать поражение России.

Во втором ядерном сценарии Украина сама переломит ситуацию на поле боя, без прямого участия США. Если бы украинские силы были готовы разгромить российскую армию и вернуть утраченную территорию своей страны, нет никаких сомнений в том, что Москва могла бы легко рассматривать этот исход как экзистенциальную угрозу, требующую ядерного ответа.

В конце концов, Путин и его советники были настолько встревожены всё большим сближением Киева с Западом, что решили провести спецоперацию на Украине, несмотря на четкие предупреждения США и их союзников о серьезных последствиях, с которыми столкнется Россия. В отличие от первого сценария Москва применит ядерное оружие не в контексте конфликта с США, а против Украины. Она сделает это, не опасаясь ядерного возмездия, поскольку у Киева нет ядерного оружия, а Вашингтон не заинтересован в развязывании ядерной войны. Отсутствие явной ответной угрозы облегчило бы Путину рассмотрение возможности применения ядерного оружия.

В рамках третьего сценария конфликт заходит в затяжной тупик, который не имеет дипломатического решения и обойдется Москве чрезвычайно дорого. Отчаявшись положить конец конфликту на благоприятных условиях, Путин может пойти на ядерную эскалацию, чтобы победить. Как и в предыдущем сценарии, когда он переходит на эскалацию, чтобы избежать поражения, ответный ядерный удар США маловероятен. В обоих сценариях Россия, по крайней мере на начальном этапе, скорее всего, применит тактическое ядерное оружие против небольшого набора военных целей.

При необходимости Россия могла бы нанести удары малым и крупным городам в последующих атаках. Одной из целей стратегии было бы получение военного преимущества, но более важным было бы нанести решающий удар — вызвать такой страх на Западе, что Соединенные Штаты и их союзники быстро перейдут к прекращению конфликта на благоприятных для Москвы условиях. Неудивительно, что Уильям Бернс, директор ЦРУ, заметил в апреле: «Никто из нас не может легкомысленно относиться к угрозе, которую представляет потенциальное применение тактического ядерного оружия или ядерного оружия малой мощности».

Стороны могут накликать беду

Можно признать, что хотя один из этих катастрофических сценариев теоретически может произойти, вероятность их невелика и поэтому они не должны вызывать особого беспокойства. В конце концов, у лидеров обеих сторон есть мощные стимулы не допускать американцев к боевым действиям и избегать даже ограниченного применения ядерного оружия, не говоря уже о реальной ядерной войне.

Если бы подобное самоуспокоение работало. На самом деле, сторонники общепринятой точки зрения значительно преуменьшают опасность эскалации на Украине. Во-первых, вооруженные конфликты, как правило, имеют свою собственную логику, что затрудняет прогнозирование их хода. Ошибается тот, кто говорит, что с уверенностью знает, по какому пути пойдет конфликт на Украине. Динамику эскалации в военное время также сложно предсказать или контролировать, что должно послужить предупреждением тем, кто уверен, что событиями на Украине можно управлять.

Более того, как признавал прусский военный теоретик Карл фон Клаузевиц, национализм способствует эскалации современных войн до их крайних форм, особенно когда ставки высоки для обеих сторон. Это не означает, что войны нельзя ограничивать, но сделать это непросто. Наконец, учитывая ошеломляющие издержки ядерной войны великих держав, даже малая вероятность ее возникновения должна заставить всех долго и упорно думать о том, к чему может привести этот конфликт.

Эта опасная ситуация создает мощный стимул для поиска дипломатического решения нынешнего конфликта. Однако, к сожалению, политического урегулирования не предвидится, поскольку обе стороны твердо привержены своим целям, что делает компромисс практически невозможным. Администрация Байдена должна была работать с Россией над урегулированием украинского кризиса до того, как в феврале началась спецоперация. Сейчас слишком поздно заключать сделку. Россия, Украина и Запад застряли в ужасной ситуации, из которой нет очевидного выхода. Можно только надеяться, что лидеры обеих сторон будут управлять войной так, чтобы избежать катастрофической эскалации. Однако для десятков миллионов людей, чьи жизни поставлены на карту, это слабое утешение.