Этнический национализм и патриоты России

+++

Что такое патриотизм?

Патриотизм — это чувство любви к Отечеству, к земле, на которой родился и рос. «Любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам» — самое глубинное и первичное чувство человека. Это чувство напрямую связано с базовым, врождённым инстинктом человека — инстинктом самосохранения и рефлексом различения «свой-чужой».

Свои — это те, кто защищает и кормит, и они проживают на определённой территории. Чужие — это те, кто приходит извне, с других территорий, они несут с собой смерть и рабство. То рабство, что хуже смерти.

Именно потому патриотизм — это чувство иррациональное и потому эротическое. Любовь не обосновывается рациональностью, иначе это не любовь. Не выбирают семью и род, в котором рождаются. Это предопределено свыше и потому со временем обретает прямую связь с религией.

Сначала патриотизм санкционирован инстинктом выживания, зависимостью от рода и территории, на которой он кормится и выживает, защищая от набегов чужих племён. Потом патриотизм санкционируется накопленными духовными традициями предков. Так родовая самоидентификация перетекает в религиозную.

Духовная традиция — самая развитая технология выживания рода. Она уже не довольствуется только кровью и почвой. Кровь не гарантирует групповой взаимовыручки (главного условия выживания рода). Наилучшее взаимодействие с почвой становится технологией, где главную роль играют духовные практики. Племена растут, кровь смешивается. Родство по крови заменяется родством по духу.

Животворящая святыня!

Без них душа была б пуста.

Без них наш тесный мир — пустыня,

Душа — алтарь без божества.

Говоря «без них», Пушкин имеет в виду «родное пепелище» и «отеческие гробы». Гений русской поэзии уловил точную связь крови и почвы с Богом. Отечество — это не только ландшафт и климат. Это прежде всего связь с Высшим. Та связь, которая не губит, а животворит и хранит. Так патриотизм стал выбором не места, но веры.

Что такое национализм?

Национализм — это защитная реакция нации на угрозу утраты идентичности. Так как нации — понятие недавнее и в основном политическое, так как государства строились по принципу собирания субэтносов, то и национализм имеет несколько разновидностей: этнический, расологический, религиозный, политический. Этнический — это субэтносы, расологический — вид расы, политический — подданство, религиозность — принадлежность к конфессии.

Конфликт вида национализма с государством зависит от того, на каких принципах государство устроено. Мононациональные государства — это всегда силовое объединение субэтносов в суперэтнос, здесь этнический национализм суперэтноса — реальная скрепа. Многонациональные государства используют политический национализм (как в Америке и СССР, политическая нация «американец» или «советский человек») и религиозный национализм (как «православный» в Российской Империи).

В нынешней России парадоксальным образом не действует ни одна идентификационная скрепа. Общий язык не объединяет. Православному христианству сломали хребет в СССР, превратив его из религиозного идентификатора в культурный и даже этнографический (традиция купаться и святить воду на Крещение Господне и освящать яйца и куличи на Пасху у большинства никак не связана с исповедью и причастием). Политическая нация «советский человек» рухнула с распадом СССР. Неоязычество стало на сто процентов не религиозным, а политическим течением, к тому же новоделом, привнесённым извне, с берегов США и Канады.

Русские или «дорогие россияне»?

Многонациональная империя русского народа с его православием породила традицию совместного проживания с исламом и буддизмом национальных окраин. Политический проект требовал профилактики конфликта государствообразующего народа русских и включаемых в имперское строительство других народов и конфессий. Чтобы те чувствовали себя комфортно, русских стали подавлять, защищая национализм нацменьшинств. Русский шовинизм долго был жупелом большевиков и свергнувших их либералов.

Естественно, что на этой почве спонтанно возникло защитное движение русских в виде этнического национализма, особенно при виде того, как этнический национализм других наций защищён всей силой государственной власти. Национализм малых наций — защитная реакция на угрозу растворения в нациях больших. Национализм большой нации — защитная реакция на угрозу растворения в нациях малых.

После краха СССР во всех бывших республиках этнический национализм стал единственным интегратором новой идентичности. Мы видим это повсюду: в Казахстане, в Грузии, в Армении, в Азербайджане, в Молдавии, в Прибалтике, на Украине и даже в Белоруссии.

В России этнический национализм — это угроза общероссийской идентичности при отсутствии идентификатора «россиянин». Термин однажды скомпрометировал Ельцин, и после этого его применение стало политическим самоубийством. Однако если не русский и не россиянин, тогда кто?

Национализм и социализм: кто кого

Этнический национализм сейчас стал популизмом: для профанных масс это единственный понятный критерий патриотизма. Интеллектуалы этнического национализма используют расологию для апологетики своей теории. Их общая цель — подъём политической пассионарности русских на нерелигиозной основе. Религиозная пассионарность русских слабее, чем у национальных меньшинств России, а политическая сильнее.

Конфликт с либерализмом усиливает эту пассионарность и автоматически усиливает русский этнический национализм, которому нет внятной альтернативы. Пока он маргинален, но в ситуации идеологического и ценностного вакуума, который не в силах заполнить невнятные симулякры официальных пропагандистов, пытающихся как-то обыграть размытое понятие «консерватизм», этнический национализм постепенно занимает место главной идеологии масс.

Противостоять национализму может лишь социальная доктрина, которых сейчас две: либерализм и социализм. Либерализм скомпрометирован и умирает, его поддержание требует тоталитаризма. Социализмов всего два: интернациональный (классовый) и национальный. Классовый социализм и либерализм теперь вместе на помойке истории. Капитализм без либерализма может существовать только как национал-социализм. Или, как его стыдливо называют, социал-национализм. Хотя от перестановки слагаемых сумма не меняется.

Любой этнический национализм эволюционирует в национал-социализм. Кризис либерализма приводит к победе национал-социализма, погасить который может только социализм интернациональный, классовый. Но если классовый социализм табуирован, победе национал-социализма со временем нет альтернативы. Или многонациональное государство социализируется, или оно впадёт в национал-социализм и встанет на путь распада.

Ловушка для патриотов

Современный русский этнический национализм очень похож на этнический национализм украинцев. Это неоязыческое движение, враждебное традиции, так как традиция — это религия, которая провозглашает равенство наций перед Богом. Неоязычество отличается от язычества тем, что язычество — это ещё более древняя традиция, а неоязычество — это сатанизм, альтернативная религия, цель которой — уничтожение всех прежних религий.

Таким образом, этнический национализм русских — это ловушка для русских патриотов. Пойдя по этому пути, русские националисты придут к Бафомету, рунам и зигам. В пределе русский этнический национализм — это русский вариант полка «Азов» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Переведите с украинского лозунги «Азова» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) на русский, заменив там «Украина» на «Россия» — и вы получите то, во что превратится этнический патриот России в случае отсутствия препятствий своему движению.

Альтернативой этническому национализму может быть только социализм. Социальное учение вводит интегральные идентификаторы, собирающие народы поверх национальных барьеров. Либерализм копирует социализм в этом отношении. Оба они апеллируют к понятиям «свобода» и «справедливость». Этнический национализм применяет их только к своей нации, классовый социализм — ко всем народам без исключения.

Проблемой классового социализма является лишь его учение о революции. Именно поэтому оно отвергается не только буржуазией, но и массами. Они понимают, что революция — это десятилетия хаоса, в ходе которого возникает диктатура революционеров. Без неё всё возвращается к прежним порядкам.

Христианство плюс социализм: утопия или реальность?

Ещё одним интегратором является религия и основанный на её моральной базе социализм нематериалистической версии. Он существует как в европейском политическом христианстве, так и в радикальных версиях ислама типа ваххабизма. Это тоже своеобразный мусульманский социализм, отличающийся от социализма в Ливии времён Каддафи и Ираке времён Хусейна. Лишь в России не существует политической версии православного социализма. Политизация религии в РПЦ трактуется как ересь.

Для России это слабость и даже угроза: РПЦ сама давно стала политическим институтом и копирует методы государственного управления. РПЦ не может не быть политическим институтом, ибо окормляет миллионы людей. Это уже не только религия, но и политика. Продолжать сторониться политических форм участия в жизни — это риск отдачи патриотической повестки этническим национал-социалистам.

Нынешние патриоты России разбиты на три лагеря: интернационал-социалисты, этнические националисты и религиозные традиционалисты, среди которых есть яростно ненавидящие всех: либералов, социалистов и националистов-неоязычников. Религиозные традиционалисты разбиты на правых и левых. Правые — монархисты, левые — христианские социалисты. Между собой они не ладят и даже враждуют. В политике традиционалисты отсутствуют.

Всё это позволяет либералам, будучи в меньшинстве, легко бить патриотов поодиночке. И пока они их бьют, именно этнические националисты побеждают в лагере патриотов, выбиваясь из маргиналов в мейнстрим, так как повестка радикализируется. Некоторые их требования услышаны властью и импортированы в практику. Националисты недовольны — сделано мало и не полностью. На самом деле эта уступка является первым симптомом их победы.

Власть уступает дискурс

Власть, вводя в оборот термин «русские», проявляет одновременно непоследовательность и страх. «Русские» не термин из политического языка власти. Это имплантат из языка этнических националистов. Политическое поражение начинается с размывания собственного политического языка.

Проблема в том, что этнические националисты присвоили монополию на трактовку русскости. У них вы не увидите слова «русский — значит православный». Они добивают советскую идентичность на Украине — то единственное, что там осталось из чувства культурной общности с Россией. Власть они критикуют за «совковость», а к православию применяют «спираль молчания». Что вовсе не синоним дружелюбия. То есть отвергается вся прошлая историческая русская идентичность.

Что же они продвигают? Идею этноса, прививаемую тем же насилием, каким прививался он у бандеровцев, бесклассовость у коммунистов и толерантность у либералов. Русский в трактовке этнонационалистов выглядит агрессивно и жутковато. Причём все, кто не согласен, выставляются как карикатура и желчная сатира. Их правда не рассматривается вообще: этнические националисты тоталитарны и не скрывают этого.

Этнический национализм является соблазном наивного патриота и сильнейшим дезинтегратором России потому, что раскалывает не только русских и нерусских, но и самих русских. Как раскалывает русских и украинцев бандеровщина. До тех пор, пока этническому национализму нечего ответить, он будет побеждать, и неважно, чей это этнический национализм — русских, украинцев, немцев, евреев, поляков, татар, кавказцев или бурят.

Национализм и справедливость

Этнический национализм центрирован вокруг темы справедливости. Он требует справедливости для своей нации в ущерб прочим. Именно в ущерб, потому что малые нации требуют ущемить большие, а большие — малые. Их критерий справедливости количественный, а не качественный.

Но здесь количество переходит в качество: возникают правильные украинцы, правильные немцы, правильные русские и прочее. Неправильные подлежат репрессиям. Сначала идейно, потом организационно, а потом и физически. Мир видел это уже многократно.

Административное подавление этнического патриотизма — это способ проиграть ему. Это признание его правоты и силы. Особенно это заметно тогда, когда элита разложена и не способна к самоочищению и развитию. Так в Германии на смену бестолковым социал-демократам пришли национал-социалисты, на Украине на смену коррумпированным либералам пришли бандеровцы, а в исламских регионах на смену коррумпированным бабаям приходят ваххабиты.

Если российские патриоты продолжат своё идейное «плавание во всех океанах», они проиграют радикалам. Сначала идейно. Потом организационно. А потом и физически.

Русские — это кто?

Мы или справимся с вирусом этнического патриотизма, или он нас сожрёт. Как до этого сожрал не одно государство. Победить неоязыческий этнический национализм русских может только русский стык христианства и социализма. Только так русские уцелеют в истории и справятся с искушениями бесов безбожной этничности.

Достоевский русских без православия называл бесами. Он так и писал: «кто теряет свой народ и народность, тот теряет и веру отеческую, и Бога. … вот эта-то и есть тема моего романа. Он называется «Бесы».

Либерализм — это растленный грехом похотей человек вместо Бога. Этнический национализм — это нация вместо Бога. Оба они явление глубоко антирусское. Для Бога нет ни эллина, ни иудея. А что сверх того, то от лукавого.