От антироссийских санкций США пострадают все — Strategist

Несколько дней назад президентДжо Байден объявил, что США откроют доступ к своим стратегическим запасам нефти, чтобы свести к минимуму негативные последствия для американской экономики США от введенных против России санкций. Этот шаг в некоторой степени ослабит давление на цены на бензин. Однако принимаемых мер не достаточно, и администрация Байдена также стремится ослабить санкции в отношении Ирана и Венесуэлы, пишет старший научный сотрудник Австралийского института стратегической политикиДэвид Урен в статье, вышедшей 5 апреля в The Strategist.

Венесуэла и Иран — единственные два нефтедобывающие государства, обладающие значительными резервными мощностями, чтобы компенсировать сокращение поставок из России, однако против них введены запретительные меры.

В последние годы США стали захватывать нефтяные танкеры, идущие из Венесуэлы и Ирана, в открытом море и продавать их содержимое с аукциона, а вырученные средства направлять в фонд помощи жертвам терроризма в США. «Экономическое оружие» не применялось с такой силой против крупной державы с 1950-х годов, когда Советский Союз стал объектом всеобъемлющих санкций США.

Однако и Иран, и Венесуэла пострадали от международной экономической блокады с одинаковой интенсивностью и показали провал экономических санкций, которые вводил бывший президент СШАДональд Трамп, называя их кампанией «максимального давления», для достижения своих геостратегических целей. Трамп стремился к смене режима в обеих странах, но не добился этого ни в одной из них. По сути, консервативное исламское духовенство упрочило свой контроль над Ираном.

Способность санкций нанести долговременный экономический ущерб стране, против которой они вводятся, не подлежит сомнению. Исследование, основанное на новой базе данных о санкциях, начиная с 1950-х годов, показало, что комплексные запретительные меры уничтожили в среднем 77% двусторонней торговли между государствами, которые вводили санкции, и тем, кто становился их объектом.

Кроме того, для восстановления торговли требуется много времени, в среднем восемь лет после снятия санкций. Когда санкции снимаются, предприятия в странах, которые вводили санкции, продолжают проявлять сдержанность в части восстановления прежних связей, в то время как предприятия в странах, против которых вводились запретительные меры, привыкли к разрыву связей. Исследование также обнаружило свидетельства ослабления торговли перед введением санкций.

В среднем режим санкций длится шесть лет, но есть значительные вариации. Исследование (опубликованное в конце прошлого года) показало, что Лига арабских государств ввела санкции против Израиля на 66 лет, в то время как США сохраняли санкции против Северной Кореи в течение 58 лет и против Кубы — на протяжении 54. Ущерб торговле больше, когда санкции действуют дольше пяти лет.

Теоретически экономические санкции вводятся для создания трудностей как для элиты, так и для простых граждан, от поддержки которых зависит легитимность правителей стран, оказавшихся под санкциями. Как следствие, такие запретительные меры выражаются в политическом давлении на этих лидеров, чтобы они отказались от своего курса действий. Чтобы добиться таких результатов, должна быть четкая цель, и те, против кого вводятся санкции, должны верить, что санкции будут сняты, если они пойдут на попятную.

На практике санкции часто становятся формой длительного наказания, когда никакого иного варианта, кроме военного вмешательства, не остается, однако в таком случае нет четкого плана действий или графика пересмотра.

Успех или неудачу санкций бывает трудно оценить. Долговечность коммунистического правительства на Кубе часто приводится в качестве доказательства провала политики санкций США, но боль, которую пережила Куба, могла помешать другим левым правительствам в Латинской Америке экспроприировать американскую собственность.

Хотя санкции явно подтолкнули военных в Мьянме к отказу от абсолютной власти в 2011 году, угроза их введения не помешала им снова захватить власть 10 лет спустя.

Раньше говорили, что введение санкций против России из-за присоединения Крыма, возможно, не убедило ее оставить полуостров, но воспрепятствовало дальнейшим шагам на Украине. Это, очевидно, уже не так: угроза далекоидущих санкций не сдерживала действия президента России Владимира Путина.

В другом исследовании с использованием новой базы данных предпринимается попытка измерить успех санкций путем сравнения их заявленных целей с решениями властей, налагающих их, в отношении того, были ли они достигнуты. За исключением санкций, которые все еще действуют, было установлено, что 42% санкционных мер полностью достигли своих целей, а 16% достигли своих целей частично. Если включить все еще действующие санкции, вероятность успеха (полного или частичного) падает примерно до 30%.

С 1950 года 44% санкций были направлены на защиту демократии или поощрение прав человека, а 20% были направлены на предотвращение или прекращение вооруженного конфликта. За последние 20 лет борьба с терроризмом и поддержка прав человека стали более популярными целями, чем предотвращение и прекращение войны.

За последние 15 лет санкции стали вводиться всё чаще. С 1990 по 2005 год в мире действовало от 200 до 250 режимов санкций, около трети из которых были введены США. Доля США выросла почти до 50% при администрации Трампа, а общее число действующих лиц достигло пика в 550 человек.

Трамп резко критиковал войны на Ближнем Востоке, последовавшие за террористическими атаками в США в 2001 году. В своем важном внешнеполитическом выступлении перед выборами в США в 2016 году он заявил, что, в отличие от других кандидатов в президенты, «война и агрессия не будут моим первым побуждением». Напротив, отметил он, «финансовые рычаги и санкции могут быть очень и очень убедительными, но мы должны использовать их выборочно и с полной решимостью».

США все чаще вводят финансовые санкции, которые запрещают использование доллара США в отношениях с нацией, а не просто вводят эмбарго на торговлю. Эти меры обычно распространяются на третьи стороны — банку из третьей страны, облегчающему торговлю со страной, находящейся под санкциями, будет запрещено совершать операции в долларах США.

Причина, по которой санкции часто не достигают своих целей, заключается в том, что лидеры стран, против которых вводятся санкции, используют их для сплочения националистических симпатий. А когда экономические цели вступают в противоречие с целями национальной безопасности, последние обычно преобладают.

Эта динамика очевидна в Австралии. Экономическое давление Китая на Австралию действительно спровоцировало изменение политики правительства Австралии, но не в том направлении, в котором, возможно, желал бы Китай. Соображения национальной безопасности в настоящее время имеют первостепенное значение в управлении двусторонними отношениями.

Кроме того, экономика гибка: давление в одной части компенсируется в другом. Если торговля ограничивается, вместо этого может расти внутренний спрос. Санкции против Ирана оказали сильное влияние. Экономика сократилась на 9% за 2018 и 2019 годы, хотя к 2021 году ситуация в основном была восстановлена. Санкции означают, что за последнее десятилетие в Иране не было реального роста покупательной способности, но все не остановилось: бизнес продолжался.

Санкции в сочетании с некомпетентностью правительства нанесли гораздо больший ущерб Венесуэле, где показатель «покупательной способности» национального производства с 2016 года рухнул на 66%. Однако экономика Венесуэлы всегда была более узкой и менее развитой, чем иранская.

Российская экономика обладает достаточными размерами, разнообразием и сложностью, чтобы приспособиться, хотя несомненные трудности возникнут и олигархи будут сожалеть о потере своих лондонских домов и средиземноморских яхт.

Более широкий вопрос поднимает Николас Малдер из Корнельского университета, автор новой проницательной истории использования экономических санкций в период между Первой и Второй мировыми войнами. Экономические санкции использовались членами Лиги Наций для достижения интернационалистских целей: они считали, что «экономическое оружие», как они его называли (и название книги Малдера), может быть использовано для того, чтобы сделать националистические войны устаревшими.

Вместо этого они усугубили последствия Великой депрессии и подпитывали рост национализма в Германии, Италии и Японии, которые стремились достичь самодостаточности для преодоления экономических эмбарго за счет завоевания стран-поставщиков. «Блокадофобия» была движущей силой ко Второй мировой войне. Малдер цитирует заявление Адольфа Гитлера от 1939 года: «Мне нужна Украина, чтобы нас не заморили голодом, как в прошлой войне».

Санкции, призванные дисциплинировать страны, отступающие от общепринятых норм, могут скорее ускорить разрушение глобального сотрудничества, чем способствовать его восстановлению.