После Казахстана и перед Тайванем: что ждёт Монголию в новом мире?
Фактический распад единого Китая в результате революции 1911−1912 гг. резко ослабил его и без того условный контроль над Урянхайским краем (Тува) и Монголией. Они самоопределились как независимые от Китая государства. Их поддержала военно, административно, экономически и финансово Советская Россия, признав их независимость от Китая. Они перешли под фактический протекторат СССР.
Несмотря на известные колебания СССР в деле подтверждения её антикитайского суверенитета, свою независимость Монголия дважды подтвердила полноценным участием в вооружённой борьбе СССР против империализма Японии в 1939 и 1945 годах, расчленявшего остатки Китая. В 1945 году Китай по предложению СССР признал независимость Монголии, фактически в обмен на близкую ликвидацию другого советского протектората — Восточно-Туркестанской республики в китайском Синцзяне (1944−1949).
В конце 1980-х разрушитель СССР и советского блока государств Михаил Горбачёв лишил Монголию многолетней советской поддержки, оставив её наедине со всеподавляющей мощью Китая. Логично, что в этой ситуации Монголия, в законных поисках стратегического равновесия, которое хотя бы отчасти уравновешивало её практическую экономическую зависимость от Китая, выбрала экономические связи с Южной Кореей, политические и военные отношения с Японией и США. Ясно, что эти последние позволяют Японии и США обозначать часть «второго фронта» против Китая и со стороны Монголии, дополнительную к тюрко-исламскому фронту в Синьцзяне и затяжному историческому конфликту Китая с Индией.
Активность Китая в уже свершившемся изменении демографической ситуации в Синьцзяне, активность Китая в Туркестане, Афганистане и Пакистане вокруг идеологии «шёлкового пути», конечно, практически исключает опасность того, что эта, монгольская, часть фронта будет сколько-нибудь значимой вне конфликта Китая с Индией.
Но большой конфликт в этом регионе уже и не лежит в практической плоскости. Его максимальный потенциал — смута, превращение сопредельных Китаю стран в «расходный материал», бесконечный региональный конфликт, управляемый хаос «сдерживания» Китая, простое отвлечение его сил от главного — восточного, тихоокеанского фронта, проблемы Тайваня, за которым стоят США. Ясно, что крайняя экономическая зависимость Китая от США (и обратно) делает цену Тайваня для Китая очень высокой. Но она будет заплачена.
Современные события в Казахстане уже ясно демонстрируют не только явную заинтересованность Запада в поддержании антикитайского конфликтного потенциала к западу от Китая, но и ясную слабость Запада в регионе, которая даже управляемый хаос — после бегства США из Афганистана — уже не может сделать управляемым эффективно.
Приближается момент, когда Китай силовым путём вновь присоединит к себе Тайвань. А Япония и США, в конечном счёте, неизбежно смирятся с этим.
Всё это вместе взятое не оставляет 3-миллионной Монголии рядом с 1450-миллионным Китаем никакого исторического выбора. Уравновешивание китайского влияния влиянием Японии и США будет принудительно прекращено.
Современной Монголии придётся забыть прежнее предательство Горбачёва и искать геополитического равновесия на пути новых отношений с Россией. Несмотря на важные исторические знаки со стороны Путина, надо признать, что они пока не вызывают адекватного ответа со стороны Улан-Батора.
Это значит, что Монголии вновь предстоит осознать свою зависимость от Китая — уже не только реальную экономическую, которую недавно так ярко продемонстрировали проблемы с пограничной торговлей, но будущую — военно-политическую, когда Японии и США придётся полностью уйти из военной сферы Монголии. Кто придёт на их место, может ли придти на их место кто-то, кроме Китая, возможен ли здесь спасительный и рациональный союзнический баланс между Китаем и Россией? Это станет ясно в самое ближайшее историческое время.
Станет ясно не сегодня, не в связи с Казахстаном (связи Монголии с которым также очень ясны), но совершенно точно завтра — в связи с Тайванем, с его возвращением под власть Пекина.