«На пределе человеческих возможностей» — как строился Казанский обвод

ИА REGNUM 30 сентября 2021 года при участии Российского военно-исторического общества провело в пресс-центре ИА REGNUM (г. Москва) научную конференцию «Память народного подвига: тыл СССР и Сурский рубеж, 1941−1942 гг.». Кандидат исторических наук, доцент Института психологии и образования Казанского федерального университета, кафедра педагогики высшей школы, Екатерина Кривоножкина в формате видео-конференц-связи отметила, что в той ситуации, в которой находились строители Казанского обвода, оказалось всё население Татарии.

Казанский обвод как эпизод социальной истории войны

Справедливости ради хочу сказать, что тема военно-полевого строительства советскими учёными разрабатывалась ещё в Советском Союзе. Просто специализированная литература выпускалась малыми тиражами, была грифована, поэтому для широкого читателя она была практически недоступна. Я знаю, потому что сама занималась по материалам 70-х годов. Одна из таких книг, с которой я работала: «Военные строители в Отечественной войне. Боевой путь 29 Управления Военно-Полевого строительства (1941−1945)» (М., 1970). Она реферирована Российским научно-исследовательским институтом культурного и природного наследия им. Д. С. Лихачева и поэтому сегодня есть в свободном доступе. Что касается тех работ, посвящённых Казанскому обводу, которые вышли на территории Республики Татарстан за все предыдущие годы до нашей конференции, скажу честно, я не видела ни одной кандидатской или докторской диссертации, специально посвященной Казанскому обводу, как это, например, делают коллеги в Чувашии или Марийской АССР. Но значит, у нас всё еще впереди.

Но тема Казанского обвода всегда была предметом пристального внимания при изучении Великой Отечественной войны. И вот, например, в 2016 году, в 2017 году у нас на уровне правительства Республики Татарстан, на уровне главного архивного управления республики проходили совещания и конференции, посвящённые 75-летнему юбилея строительства Казанского обвода, другим событиям, связанным с Казанским обводом. И от сотрудников, и от председателя госкомитета республики по архивному делу неоднократно были обращения к работникам муниципальных органов власти с просьбой организовать работы по увековечиванию памяти Казанского обвода. В том числе составить списки участников строительства, рассмотреть установку билбордов, памятных знаков, которые иллюстрировали бы вклад татарстанцев в строительство этой оборонительной линии и приближение Дня Победы. Поэтому сегодня сбор материалов продолжается, и краеведами, и школьными музеями, и сотрудниками других ведомственных организаций, главами муниципалитетов это инициировано.

Хочу сказать, что из тех историков, которые в Татарстане работали и этой темой занимались, наверное, больше всех нас материалы подняла и изучила, к сожалению, год назад ушедшая в связи с коронавирусом наша близкая коллега Айслу Кабирова. Без неё очень плохо, но даже без неё эта работа продолжается.

Ну и теперь непосредственно к материалу, который мной был заявлен. Часть Волжского оборонительного рубежа, непосредственно проходившая по территории Татарстана, получила название Казанский обвод. Как и московская зона обороны, он образовывал полукружие вокруг Казани и проходил по территории Апастовского, Кайбицкого, Буинского, Тетюшского и Спасского районов, через станцию Урмары, райцентры Кайбицы и Апастово до татарского города Куйбышев. Дело в том, что у нас в Татарстане был свой город Куйбышев, в отличие от союзного Куйбышева. Его приемником в какой-то мере можно считать нынешний город Болгары. А почему в какой-то мере, потому что часть территории Куйбышева ушла под воду при строительстве Куйбышевского водохранилища в 1957 году. И часть населения татарского города Куйбышева, где заканчивалась вот эта оборонительная линия, оно было переселено в нынешний город Болгар. Руководить строительством Казанского обвода был назначен председатель совета народных комиссаров Татарской АССР С. Х. Гафиатуллин, начальниками военно-полевых строительств стали представители высшего руководства республики, строительные участки возглавили руководители райкомов и райисполкомов, а контролировали выполнение работ везде сотрудники НКВД.

Мобилизация населения на работу по строительству Казанского обвода началась с 25 октября 1941 года. Первых секретарей горкомов и райкомов партии обязали провести её в трёхдневный срок. Именно поэтому к 28 октября часть населения уже была мобилизована и собрана на той территории, где предполагалось строительство.

С высоты сегодняшнего времени очень сложно, а в некоторых местах, я бы сказала, практически невозможно объективно оценить ситуацию, в которой оказалось, прежде всего, руководство на местах. Вот представьте себе: осень 1941 года, Татарстан, аграрная республика (не побоюсь этого слова), потому что в буквальном смысле городом можно назвать Казань, старые купеческие городки Елабуга и Чистополь, ну и Зеленодольск — такой вот рабочий посёлок. Всё остальное — это абсолютно сельская местность.

К началу Великой Отечественной войны наша республика испытывала огромный дефицит трудовых резервов. В силу ряда причин трудоспособное население республики накануне Великой Отечественной войны убывает. Это связано было вот с чем. Во-первых, административное переустройство, в результате которого часть населения вместе с административными районами оказалось приписанным к Башкирии. Во-вторых, низкая урожайность в отдельных районах привела к тому, что население просто-напросто неорганизованно покидало эти территории, то есть так называемая «неорганизованная миграция», в том числе без паспортов, самотёком, уходя на стройки пятилетки, на лесосплав и другие места, где можно было прокормиться. В-третьих, порядка 140 тысяч человек было мобилизовано в Красную армию до начала войны — в 37-м — 38-м годах и по 22 июня 41-го года. Вот для этих людей служба в Красной армии в связи с войной затянулась до 45-го года, поэтому их в республике тоже не было. А за пять месяцев с начала 41-го года, как раз к началу войны, из Татарской АССР по оргнабору ушло более 35 тысяч трудоспособных мужчин и женщин, которые были переселены в Казахстан, в Карело-Финскую ССР, в Кустанайскую область, в Бурят-Монголию, в Сталинградскую область, на шахты Донбасса, металлургические заводы Днепропетровска, на Сахалин, в города Свердловск, Комсомольск и в другие области. Всего по оргнабору в 39-м — 41-м годах выехало примерно 134 тысячи человек трудоспособного возраста.

Представьте, начинается 22 июня, идёт мобилизация мужчин трудоспособного возраста на фронт, я уже сказала, что республика испытывает недостаток населения трудоспособного возраста, с 15 июля по 1 августа 41-го года состоялся призыв молодёжи ремесленного и железнодорожного училища, школы фабрично-заводского обучения. И женщины, и оставшаяся молодежь привлекаются к трудовой и гужевой повинности, а также для работы на промышленных предприятиях, на лесозаготовки, на торфоразработки и на другие необходимые работы. Поэтому сразу нужно оговориться, что строительство Казанского обвода этого рубежа было не единственным местом, куда были мобилизованы женщины, подростки, престарелые люди. При этом в республике полным ходом идёт эвакуация людей и предприятий из прифронтовой полосы, их всех надо принять, расселить, организовать питание и медицинскую помощь. И естественно, это тоже требует участия рабочих рук, трудоспособного населения.

Забегая вперед, оговорюсь, что в сельские местности было эвакуировано население нетрудоспособное — это престарелые, мамы с детьми, детские дома, детские сады, летние оздоровительные лагеря из прифронтовой полосы — из Московской, Смоленской областей, Ленинградской, Минской, Прибалтика была эвакуирована, и даже с театра военных действий у границы с Китаем тоже население в Татарстан было эвакуировано.

Что касается начавшейся в это время эвакуации промышленных предприятий с прифронтовой полосы, их эвакуировали в города Республики Татарстан, и трудоспособное население, точнее работники этих предприятий, были приписаны к своим эвакуированным предприятиям, поэтому они оказались в городе.

Плюс к этой огромной работе по эвакуации и размещению населения из прифронтовой полосы промышленных предприятий местному руководству ещё требуется собрать и сдать государству урожай, несмотря на неблагоприятные погодные условия и постоянные проливные дожди. При этом республика испытывает дефицит транспортных средств. В 38-м, 39-м, 40-м годах техника сильно изнашивается в Татарстане. Для работ в ремонтных мастерских практически не поступает станков, чтобы технику привести в порядок. Для сравнения: в 38-м году станков тех или иных типов поступило около 60 штук, в 39-м и 40-м году уже порядка по 18 станков, в первой половине 40-го года всего три станка. То есть в таких условиях технику держать в хорошем состоянии было невозможно. Кроме того, республика накануне войны испытывала страшный дефицит топлива. И всё, что можно было в начале войны отправить на фронт, было отправлено. То есть к осени 41-го года были мобилизованы 3016 грузовых автомашин, 149 легковых, 43 специальных, 390 тракторов, 184 транспортных прицепа. Остались только машины, подлежащие списанию. Естественно, что в таких условиях, когда техника выходит из строя или куда-то отправляется, большое внимание уделяется гужевому транспорту. Но накануне войны лошади, которые были в хорошем физическом состоянии, составляли только 37%, все остальные — это были лошади слабооткормленные и даже дистрофичные. Около 9,5% это были лошади дистрофичные, которые даже не могли стоять. Их привязывали веревками, фактически подвешивали для того, чтобы они хотя бы в стоячем положении могли быть зафиксированы. Это происходило из-за нехватки кормов, потому что с кормовыми угодьями у нас здесь было тяжело, особенно в регионах, удалённых от рек и водных артерий. Поэтому лошади в хорошем физическом состоянии тоже были отправлены на фронт. Вот в таких условиях требовалось собрать и направить людей для решения важнейшей задачи — организовать строительство заградительных укреплений, чтобы не пустить врага вглубь страны.

Неудивительно, что мобилизация проводилась на пределе человеческих возможностей, ценой огромного напряжения сил, опираясь на законы военного времени.

В работах по возведению Казанского обвода участвовали представители абсолютно всех социальных слоев населения: и колхозники, и рабочие, и служащие, и студенты, и домохозяйки разного возраста, разного сословия, разного состояния сил и здоровья. Уклонение от мобилизации или уход с места работы приравнивалось к дезертирству, что влекло за собой судебную ответственность. Но даже такие суровые меры не помогали в срок выполнить разнорядки по привлечению трудовой силы. В это же самое время наши местные власти были заняты мобилизацией населения на другие важные работы, поэтому в том количестве, в каком это было необходимо для строительства Казанского обвода, сразу собрать население было просто невозможно.

Хочу сказать параллельно, что в это время уклонение или уход с другого места работы, например, из школы фабрично-заводского резерва, куда направлялись молодые люди из колхозов, тоже рассматривалось как дезертирство и влекло за собой уголовную ответственность. Я вот просто в архиве читаю письмо:

«Дорогой Ильдар, приезжай. Отец занемог. Работать в колхозе некому. Что и удостоверяет председатель колхоза».

И вот молодые люди, которые получали такие письма и знали, что, если вот сейчас не обеспечить сбор урожая, то и семья будет всю зиму голодать, а и до этого жилось не сладко, срываются с места и, естественно, попадают под статью о дезертирстве.

Опять же, забегая вперед, я хотела это вынести на подведение итогов, но скажу сейчас: у нас в Татарской АССР Великая Отечественная война, наверное, не принесла беды и несчастья, а усугубила те, которые уже существовали, потому что мы с вами помним, что в 20-е годы всё Поволжье было охвачено голодом, в 30-е годы, по крайней мере во второй половине 37-го, 38-м, 39-м годах, ситуация-то лучше не стала. И архивные документы говорят, что люди опухали от голода, свиньи поедали своих поросят. Поэтому начало Великой Отечественной войны только усугубило те проблемы, которые были в республике до войны.

Согласно имеющимся документам, всего планировалось привлечь на строительство обвода примерно 282 тысячи человек, в том числе из Казани и Зеленодольска — 92,5 тыс. и 189,5 тыс. — из 36 сельских райнов республики. Мобилизации также подлежали 12 660 лошадей, 162 трактора, 71 автомашина. Это, по определению, было невозможно, потому что всё, что могло двигаться, уже было отправлено на фронт.

Каждый мобилизованный должен был иметь при себе зимнюю одежду и обувь, запас сменного белья, полотенце, рукавицы или варежки, постельные принадлежности, котелок, миску, кружку и ложку. Районные наркоматы, в свою очередь, должны были организовать в местах строительства питание, медицинское обслуживание и даже торговлю. Промышленные предприятия республики в срок от одного дня до двух недель должны были выполнить заказ на производлство инструментов для строителей обвода, хотя раньше таким производством никогда не занимались. Как показывают документы, часть заказов могла поступать на предприятия так называемым задним числом, когда, например, приходила «разнорядка», датированная 7 ноября, а её, допустим, подписывали в исполнение 12-м числом, хотя все необходимые работы должны были быть проведены в срок от 8 до 15 ноября. Это, собственно, и есть «задним числом».

Как показывают документы, такая ситуация складывается не только на строительстве Казанского обвода, но и других укрепрайонов страны. Для каждого района Татарской АССР наряд на поставку людей устанавливался в разные сроки и в зависимости от близости к рубежу — в среднем от двух до десяти тысяч человек каждый район должен был поставить. Более удалённые от строительства районы предоставили меньшее количество людей, те, которые были ближе к местам строительства укрепрайона, должны были дать до 10 тысяч человек. В первую очередь к строительству привлекались жители Казани и тех районов, по территории которых проходил Казанский обвод.

К сожалению, при мобилизации не учитывалось расстояние от места, откуда должны были люди прийти, до места, где велось строительство, — то есть расстояние между районами. Поэтому некоторым людям приходилось добираться в место назначения буквально неделями. К 3 ноября 1941 года на строительство рубежей в целом прибыло лишь 78 с небольшим тысяч человек от запланированного. Процент недопоставок только по Казани составил не более половины, то есть 50%. Аналогичное положение наблюдалось и по другим районам республики, потому что рабочие руки брать было просто неоткуда.

После обращения районного руководства в татарский обком ВКП (б) объёмы нарядов были уменьшены, но даже по сниженным нарядам набрать необходимое количество людей было очень и очень сложно. 3 ноября 41-го года на закрытом заседании бюро республиканского обкома партии были обнародованы случаи, когда на строительстве обвода оказались инвалиды, дети, беременные женщины и глубокие старики — 81 год бабушке, она еле-еле стоять может, а её привели строить обвод. Естественно, их приходилось отправлять обратно. Поэтому основная нагрузка легла на тех, кто ещё в состоянии был трудиться.

Много школьников было. У нас есть письма, которые отправляли родители девяти‑ и десятиклассников казанских школ. В частнисти, школа №11 Сталинского района, родители писали, что детей забрали как они есть, они уже стёрли за месяц работы всю обувь, одежды не было, родители материально не могли им ничем помочь, прислать им не могли, и вдруг услышали весть о том, что детей не отпустят домой до конца строительства, потому что работать некому, и поэтому ещё как минимум три месяца им предстояло там работать. Поэтому родители обращались в обком партии с просьбой, если, по крайней мере, нужны дети на трудработах, то перевести их ближе к Казани, чтобы они могли домой приходить ночевать, одежду менять, как-то с обувью решить вопрос. И мы видим, на документе ориентировка стоит — декабрь 41-го года, что детей нужно отправить домой. Но мы не знаем, когда их на самом деле отправили.

15 декабря 41-го года на возведении линии обороны работали более 107 тысяч человек. Оперируя к Федору Николаевичу Козлову, который привёл письмо о том, что студенты Казанского университета работали. На самом деле, Казанский университет — руководство, ректорат — писали письмо в обком партии с просьбой вернуть студентов. И мотивировали это как минимум невыполнением учебного плана. Потому что, согласно учебному плану, учебный год тогда начинался в августе, и учёба шла в среднем 6−7 часов в день — для того, чтобы весь учебный план выполнить. Особенно это касалось студентов четвёртого курса — при темпах работы, на которую их отправили, придётся их оставлять на второй год, чтобы освоить программу учебного плана. Самое сложное положение было у студентов пятого курса, потому что многие из них были мобилизованы на фронт, и их вернули обратно для того, чтобы они сдали госэкзамены в апреле месяце, получили диплом и обратно отправились на фронт. Но, получается, они приехали, начинается война, их отправляют в качестве мобилизованных на строительство обвода, поэтому они и сдать ничего не смогли толком, и диплом не получили, и на фронт отправиться не могут — в общем, очень тяжелая, безвыходная ситуация.

Практически все работы производились вручную, и приходилось брать с собой то, что мобилизованные взяли из дома, — лопаты, топоры, пилы, кирки, ломы. И когда пришли морозы, не стало хватать ломов и кирок. Руководители на местах пытались решить ситуацию доступными им способами — выкупали инструмент у местного населения или просто изымали. Но и этого не хватало. Старые кузнецы пускали в дело железный хлам, который удалось насобирать по избам колхозников. Инструменты, изготовленные на предприятиях Татарской Республики и соседних регионов в порядке спецзаказов, стали поступать на строительство ближе к его завершению. То что Федор Николаевич Козлов говорит, что в Татарстане, в отличие от Чувашии, применялись взрывные работы — сразу скажу, что эти работы начали применять только к концу строительства рубежа. Поэтому почти весь зимний период приходилось работать вручную. А подавляющее число строителей составляли девушки и женщины.

Как вспоминает участница, морозы той зимой достигали 40 °C, грунт на оголённых от снега участках промерз на глубину до полутора метров, его приходилось оттаивать кострами и долбить буквально по сантиметру. Для переворзки земли приходилось использовать телеги и сани. Нередкими стали случаи обморожения, болезни, производственные травмы.

И вот как вспоминает свою работу по строительству рубежа жительница Камско-Устьинского района Тимофеева:

«Чуть свет — на работу. Долбили мерзлую землю, копали укрепления. Одна стена 3—3,5 метра высотой, под ногами трехметровая траншея. Как нам объяснили, это, чтобы танки не прошли. Уже с первых дней копать было невозможно, забивали клинья, кувалдой работал пожилой мужчина, сильный, колотил вроде бы без устали, но и он надорвался и умер прямо в траншее. Морозы с каждым днем всё крепчали, выработка падала, отковырнешь кусочек мерзлой глины, а он со спичечный коробок. Сил нет. Ноги-руки отваливаются, пар изо рта на лету мёрзнет. Даже теплая одежда уже не помогала. Люди стали болеть, пошли сплошные обморожения, а каждый день начальство с контролем. За все время из-за морозов нам только один раз разрешили не выходить работу. И всё с начала: лом, кирки, кувалда и лопаты. Только в январе, когда все поняли, что вручную мерзлую землю уже не возьмешь, прислали саперов. Мы ямки выкапывали, те взрывчатку закладывали. Бух — и мы лопатами комья выкидывали».

Дефицит специалистов, в том числе инженеров, геодезистов, неопытность командиров, отсутствие топографических карт — ещё больше усложняли работу, а иногда делали её просто бессмысленной. Например, рыли противотанковые рвы, а потом закапывали, поскольку укрепполосы могли не сомкнуться друг с другом и направление трассы приходилось менять. Строители — те, кто был занят на этих работах, — видя это, писали возмущенные письма руководству республики. Например, в письме студентов Каазанского университета первому секретарю Татарского областного комитета ВКП (б) Алемасову говорится: «Здесь, в Кайбицком районе у всех уверенность, что это вредительство — мы роем ямы и вновь их закапываем». В документах говорится, что Казанская и Куйбышевская линии не могли соединиться как раз потому, что было предварительно неверно предусмотрено. Действительно, приходилось закапывать то, что уже выкопали, для того чтобы соединить две эти лини, и выкапывать заново.

Большой проблемой стало обеспечение строителей обвода тёплой одеждой. Как видно из документов, для выполнения плана по мобилизации в ряде районов людей снимали с других видов работ, не давая возможности собраться, отправляли прямиком на строительство обвода. Подавляющее большинство строителей приехали без сменной одежды, в непригодной обуви, без варежек. Купить это всё на месте оказалось очень сложно либо ввиду отсутствия денег, либо ввиду отсутствия самих товаров. Дело в том, что ещё накануне Великой Отечественной войны в республике не хватало таких необходимых в быту предметов, как топоры, лопаты, вилки, ножи, столовые и хозяйственные миски, тарелки, кружки. В недостаточном количестве изготавливались до войны пуговицы, зеркала, чемоданы, телеги, бондарные изделия, в том числе ведра, лоханки, бочки, кадки, мужские, женские сапоги, обувь, стеклянная посуда, оконные и ламповые стекла, гвозди, шурупы, кирпичи и многое другое. Длинные список чего не хватало до войны. Всё это, в том или ином количестве, поставлялось в республику из других регионов, в основном из районов Волгограда, Астрахани. Но с началом войны, как мы знаем, из этих регионов поступать всё это перестало, потому что предприятия переориентировались на выпуск военной продукции. Предприятия потребкооперации Татарстана, которые в незначительном количестве могли этот дефицит невилировать, тоже перешли на выпуск военной продукции. Поэтому даже купить, если бы и хотели сотрудники рубежа, не представлялось возможным в связи с отсутствием товаров.

В этой ситуации находились не только они, но и люди на других участках трудовых работ. По воспоминаниям той же Тимофеевой, только на месте сбора они поняли, как им повезло, что они — грузчики с пристани:

«У нас и спецовки казенное были, и ботинки нам выдали, и валенки мы взяли, а из других деревень люди были одеты плохо, на ногах лапти, которые очень скоро расползлись».

Руководство республики организовало для строителей Казанского обвода производство лаптей, рукавиц, телогреек, шаровар, но их было крайне недостаточно. Справедливости ради нужно отметить, что местное население, в домах которых размещались мобилизованные, делилось с ними своими тёплыми вещами, помогали, насколько это возможно, но, к сожалению, на всех тёплых вещей не хватало. Я уже говорила, что такая ситуация была не только на строительстве Казанского обвода. В это же самое время мы видим, как население практически всех частей Республики Татарстан, в том числе принимая эвакуированных, старается им помочь как может. Но во всех частях республики испытывается очень жёсткий недостаток тёплой одежды. Например в селе Ошняк Мария Павловна Усачева в письме об оказании помощи пишет: «Я живу здесь второй год. Я уже совершенно вся оборвалась. Дети мои все голые и босые. Самой мне совершенно не в чем выйти на улицу, жить очень тяжело. Последнее платье на теле, и больше смены нету. Спать, товарищи, спим мы уже второй год на голом полу, прямо страшно посмотреть, как мы живем».

В той ситуации, в которой оказались строители Казанского обвода, к сожалению, оказалось абсолютно всё населения Республики Татарстан, потому что и до войны было крайне тяжело и с продуктами питания, и с одеждой. В годы войны приняли эвакуированных. Силами женщин, детей и престарелых строили обвод. Поэтому тяжелое положение было одинаково для всех. Безусловно, люди, которые в это время спасали Родину даже в тыловом регионе, совершили подвиг. Но я хочу сказать, что для того времени строительство Казанского обвода и бытовые условия, которые там сложились, таковым не являлись, потому что все жили в одинаковых условиях. Одинаково ковали Победу, как на фронте так и в тылу.

Доклад кандидата исторических наук, доцента Института психологии и образования Казанского федерального университета, кафедра педагогики высшей школы, Екатерины Кривоножкиной «Казанский обвод как эпизод социальной истории войны» на научной конференции ИА REGNUM и Российского военно-исторического общества 30 сентября 2021 года «Память народного подвига: тыл СССР и Сурский рубеж, 1941−1942 гг.».