Байден угодит в ту же ловушку пренебрежения к РФ, что и Обама? — Bloomberg

Когда президент СШАДжо Байден вновь представляет Россию как державу, находящуюся в упадке, чья экономика почти ничего не производит, кроме нефти и газа, граждане США должны надеяться, что он на самом деле не верит в это. То, что это неправда, — только половина проблемы. Когда лидеры США раз за разом выставляют страну в таком образе, они навлекают неприятности, поскольку президент РоссииВладимир Путин одновременно и ненавидит, и любит, когда его недооценивают, пишетЛеонид Бершидский в статье, вышедшей 5 августа в Bloomberg.

Подобные разговоры уже давно ведутся в политических кругах США. Покойный сенатор Джон Маккейн любил называть Россию «заправочной станцией, маскирующейся под страну». В действительности всё совсем не так.

По данным Международного валютного фонда, Россия занимает 11-е место в мире по номинальному ВВП в долларах США, но с учетом паритета покупательной способности — 6-е место по величине, лишь немного меньше, чем у Германии. Если учесть, что Россия является лишь девятой по численности населения страной в мире, это на самом деле неплохо.

Официальное российское статистическое агентство Росстат недавно оценило полную долю нефти и газа в валовом внутреннем продукте России, включая их вклад в другие секторы, и пришло к 15,2% в 2020 году по сравнению с 21,1% в 2018 году. Это примерно вдвое превышает долю этого сектора в ВВП США, равную 8%.

Россия не является экспортной сверхдержавой, если не учитывать нефть и газ (которые, вероятно, будут обеспечивать надежный доход еще долгое время после ухода Путина), но у нее достаточно большой внутренний рынок, чтобы поддерживать одну из крупнейших и, что немаловажно, наиболее устойчивых экономик. Управляющие экономикой Путина успешно выжимают больше денег из внутренней экономики и меньше из энергоресурсов. Россия по-прежнему зависит от нефти и газа, составляющих 27,9% доходов федерального бюджета, но в последние годы эта доля значительно сократилась; в 2020 году совокупные поступления от налога на добавленную стоимость, акцизов и налога на прибыль предприятий впервые в истории России превысили отчисления в бюджет от углеводородов.

Иными словами, Путин ни в коем случае не испытывает «настоящих проблем» из-за российской экономики, безусловно, страдающей от дисбалансов, коррупции и медлительного роста. Также неясно, почему из-за предполагаемых экономических проблем он «станет более опасным». В конце 1980-х и вплоть до 2000-х годов благодаря настоящим невзгодам советские и российские лидеры, по сути, делались скорее податливыми, а не агрессивными.

Так что если Байден имел в виду то, что он сказал, он плохо информирован и делает ленивые выводы из неверной информации. Это может привести к неприятным последствиям.

Путин не любит публичное унижение, как обнаружил бывший босс Байдена Барак Обама в ущерб интересам США. Когда Обама назвал Россию «региональной державой», Путин не скрывал, что посчитал это «неуважением». Вскоре после этого пренебрежительного высказывания Обамы США столкнулись с вмешательством России в Сирию, которое нарушило их ближневосточные планы и показало, что Россия может проецировать силу далеко за пределы своего непосредственного окружения. Если кто-то считает, что Россия успешно вмешалась в президентские выборы в США в 2016 году, как, похоже, делают многие демократы, это проецирование может дойти до Белого дома.

Как убедительно показал Путин, динамичная открытая экономика, производящая популярные потребительские товары или программное обеспечение, не является предпосылкой для геополитического влияния. Преодолеть экономический вес относительно легко, когда есть достаточно денег на инновационное оружие и набор специалистов, а авторитарная политическая система позволяет принимать быстрые, часто лично мотивированные решения.

Недооценка такого умелого игрока, как Путин, в распоряжении которого находится огромная страна, не только вызывает его недовольство, но и дает ему возможность осуществлять агрессию. Учитывая, что ситуация на Украине остается нестабильной, военное присутствие США на Ближнем Востоке сокращается, а на большей части Африки царит хаос, будут регулярно появляться возможности для продвижения интересов России. Москва кое-что выиграет — как в Сирии и, возможно, в Венесуэле — и кое-что проиграет, как в Ливии и на Западных Балканах, но она всегда будет представлять серьезную угрозу интересам Запада.

К счастью для США, Байден не может недооценивать Россию так сильно, как ему хотелось бы, чтобы думали люди, и уж точно не так сильно, как Обама.

Например, в начале июньской встречи на высшем уровне с Путиным он назвал США и Россию «двумя великими державами», а не стал указывать на «региональный» статус РФ, как торжественно отметили некоторые сторонники Путина. Но тогда у Байдена была конкретная задача: он не хотел, чтобы не столь содержательный саммит обернулся полной катастрофой. А теперь, сделав недавно ряд пренебрежительных замечаний, Байден также преследует определенную цель: отвести критику в адрес его сделки с канцлером Германии Ангелой Меркель, которая позволила продолжить строительство российского газопровода «Северный поток — 2», несмотря на предыдущие попытки США заблокировать его. Издевательство над Россией в стиле Маккейна, похоже, сработало так же хорошо, как и простая риторика, — слова о «нефтяных скважинах и ничего больше», похоже, вытеснили сделку с Меркель в заголовках СМИ.

Если отделить дела от слов, то встреча Байдена с Путиным, ослабление давления на «Северный поток — 2» и отказ Байдена возложить вину непосредственно на российское правительство за недавние крупные кибератаки на цели в США — это признаки того, что Байден будет оказывать Путину больше уважения, чем Обама, — просто из предосторожности. Он, кажется, не склонен к унижению. Напротив, он изо всех сил старается показать, что отреагирует на враждебные действия со стороны Путина. В случае с российским лидером это должна быть более эффективная стратегия, чем пренебрежение: если он будет знать, что его воспринимают всерьез, как угрозу, он будет более осторожно рассматривать возможности для агрессивных действий.

Уважение к противнику — даже к такому, как Путин, «не имеющему представления о честной игре», — может быть более мощным оружием, чем пренебрежение.