Украина и Европа: шестой год печали

Определенное представление о таком восприятии дают результаты голландского референдума 2016 года, когда граждане Страны тюльпанов отвечали на вопрос: «Согласны ли вы на ратификацию Ассоциации между ЕС и Украиной?» «Да» ответили 38,51%, «нет» — 61, 49%. То есть почти 40% видели в украинцах своих «земляков по Евросоюзу».

Спустя шесть лет украинская команда Центр «Новая Европа» (ЦНЕ) провела исследование общественного мнения в Германии, Франции, Италии и Польше. Общей целью опроса было узнать, каково общественное мнение относительно Украины, а также выявить наиболее распространенные ассоциации с украинским государством. Это, конечно, не референдум, но, по сути, и голландский референдум, и проведенный опрос отражают именно уровень желания европейцев принять Украину в свою «лодку».

Назвать Центр «Новая Европа» беззаветно украинским очень сложно. Это специально обученные украинские ребята, целью которых определено осуществление проектной деятельности для продвижения европейских стандартов и практик на Украине, а также для сохранения поддержки лидерами общественного мнения, официальными лицами ЕС и НАТО европейской и евроатлантической перспективы Украины. Сама публикация «Как воспринимают Украину в странах ЕС?» была разработана на средства, предоставленные Open Society Initiative for Europe в рамках инициативы «Европеизация вне процесса» (Europeanisation beyond the Process). То есть уже с первых строк можно поставить и диагноз: это результат трудов той группы украинского политикума, которую у нас нежно называют «соросята».

Исследование проводилось с 22 по 29 сентября социологическим агентством Kantar Profiles Division: более 4 тысяч респондентов в возрасте от 18 до 65 лет ответили на шесть вопросов, включая один открытый. Хотя сам состав вопросов вызывает смутные сомнения в грамотности авторов. Ну, правда, вопросы «Какими вы видите отношения между ЕС и Украиной в долгосрочной перспективе?» и «Как вы считаете, членом которой из приведенных организаций Украина может стать?» — это, по сути, один вопрос — о перспективе вхождения Украины в состав ЕС/НАТО или перспективе остаться у разбитого корыта. Дробление и дубляж вопросов в таком случае являются лишь попыткой «размывания смысла» ответов.

Опрос показал, что относятся к Украине по-разному (дружелюбнее всего Италия), но общее восприятие Украины в европейском сознании становится еще более негативным, чем во времена голландского референдума.

К примеру — в вопросе борьбы с ковидом. Здесь составители опросника тоже порезвились в плане «стирания смыслов». На вопрос: «Учитывая нынешнюю пандемию COVID-19, как ваше правительство должно подходить к отношениям с восточноевропейскими государствами, которые не являются частью ЕС (в частности Украиной, Молдовой и Грузией)?» респондентам было предложено четыре варианта ответа: (1) Сотрудничать с ними теснее для обеспечения большей стабильности в ЕС; (2) Фокусироваться на собственных проблемах страны; (3) Оставить сотрудничество на текущем уровне и (4) Ограничить контакты рядом только тех вопросов, которые выгодны вашей стране. В «Новой Европе», вероятно, не захотели заметить, что три последних вопроса — это один и тот же ответ: «НЕ ПОМОГАТЬ!!! КАЖДЫЙ САМ ЗА СЕБЯ». В этом вопросе наиболее «доброй» к Украине оказалась Германия (25,5% за помощь), затем Польша (21,7%), Франция (17,2%) и Италия (15,5%). И такие результаты не удивляют, если вспомнить, как в начале года страны ЕС зубами выгрызали друг у друга поставки медицинских масок и защитного оборудования. А сейчас сюжет «антивирусная вакцина» заставляет только вспомнить фрагмент из «Всемирной истории» Мэла Брукса: когда в римском сенате решают, что делать: строить дворцы для богатых или жилища для бедных. Отцы Отечества дружно вскакивают со скамей и вскидывают к небу кулаки: «В Ж*ПУ БЕДНЫХ!». Это очень деликатный перевод с американского оригинала.

Ну, ладно… Эпидемии приходят и уходят, а вопрос интеграции Украины в Евросоюз остается. В исследовании «Новой Европы» за полноправное членство проголосовали 11% опрошенных немцев, 13,8% французов, 18,6% итальянцев и 21,2% поляков. Остальные формы сосуществования, от «близкого партнерства» до «текущего уровня сотрудничества» — это не более чем вариации на тему ответа «нет, видеть их в своих рядах мы не хотим». В целом же среди опрошенных полноправным членом ЕС Украину видели 16,2% респондентов. И это более чем в два раза меньше, чем во времена голландского референдума.

А почему не хотят видеть? Да потому что украинские лидеры 2014−2020 годов сформировали очень устойчивый ассоциативный ряд в отношении своей страны. Основные три ассоциации — это (1) война/конфликт с Россией — 12%; (2) бедность/безработица — 10,8%; (3) иммиграция/сезонные рабочие — 10,3%. Но, полагаю, самая печальная для Украины цифра в «ассоциативном секторе» опроса иная — 23,6% респондентов не имели вообще никаких ассоциаций с Украиной. В «Новой Европе» этот момент оценили оптимистично: «Это также положительная новость, поскольку этих опрошенных можно информировать об Украине и способствовать возникновению у них положительных ассоциаций со страной». Но на самом деле эту цифру можно рассматривать не как «не знали», а как «забыли». Как потерю интереса к Украине, который был неимоверно высок в 2014−17 годах. С тех пор эта тему «заслонили» события в Сирии, КНДР, Восточном Средиземноморье и т. д. — а Украина ушла из новостного фокуса Европы. «Не в приоритете», — как вынужден признать даже президент Зеленский.

Кстати, с Зеленским отдельный анекдот. Персонально европейские респонденты ассоциируют Украину с «Кличко /братьями Кличко» (1,6%), Путиным (1,4%), Бандерой (1,1%) и Лукашенко (0,5%). Менее 0,5% респондентов также вспоминают Юлию Тимошенко,Виктора Ющенко,Андрея Шевченко и Сергея Бубку. И только девять респондентов ассоциируют Украину с президентом Зеленским.

Можно подытожить, что «украинский кейс» и интерес к этому «случаю» в европейском мировосприятии находится в понижающемся и негативном тренде. И перспектива «евроинтеграции», за последние шесть лет стоившая Украине разрушения экономики и социума, все более переходит в разряд манипуляций внутриукраинской политической борьбы.