Ждать ли суда победителей-демократов над Трампом? – American Conservative

Член палаты представителей США из числа демократов прогрессивного толкаАлександрия Окасио-Кортес заявила недавно, что в будущем «подхалимы [президента-республиканца Дональда] Трампа» должны будут нести ответственность за свое «соучастие» в делах главы Белого дома, поэтому необходимо собирать базу их высказываний в Twitter, которые будут впоследствии использоваться в качестве доказательств, пишетПитер Ван Бурен в статье, вышедшей 30 ноября в The American Conservative.

Следите за развитием событий в трансляции: «Байден получает власть в США и намерен отменить законы Трампа — все новости»

Более того, существует соответствующий Проект привлечения Трампа к ответственности (Trump Accountability Project), а один из обозревателей издания The Washington Post написал как-то, что люди, помогавшие Трампу, не должны «никогда занимать должности во власти, входить в состав советов директоров компаний, работать на тех или иных университетских кафедрах или вообще приниматься в приличном обществе», подчеркнув, что соответствующий «список» имеется. Некоторые вообще говорят о том, что нужно создавать комиссии по установлению истины и примирению.

Но если «кровь», о которой вопиют некоторые, и будет «пролита», то случится это в рамках судебной системы. Уже слышны призывы спустить с поводка «гончих» минюста, развернуть «нюрнбергские процессы» с одной лишь целью — мести: по их мнению, Трамп и его родственники должны оказаться за решеткой — за что угодно, — а затем их нужно оставить без гроша в кармане.

Если учесть, отмечает консервативный публицист, что Трамп не несет ответственности за холокост, ГУЛАГ, похищения людей тайной полицией, геноцид, апартеид, пытки, создание тюрем за пределами США или отравление газом собственного народа, подобные призывы кажутся немного чрезмерными. Но во многих отношениях экстремальные времена уже настали, поэтому вполне оправдан вопрос о том, каковы же шансы того, что президент Джо Байден высвободит всю силу американской системы против своего бывшего соперника.

Их нет. Самое простое объяснение состоит в том, что возбуждение дел, унижение или преследование политических оппонентов после того, как они проиграли, — это дело третьего мира. Байден выиграл. Танцы на могиле Трампа или криминализация политических разногласий не имеют политической ценности.

Никто не пытался провернуть это с Ричардом Никсоном. Джордж Буш — старший помиловал, а не развернул уголовное преследование шестерых сотрудников Белого дома из команды своего предшественника Рональда Рейгана, которые были замешаны в деле Иран-контрас. Джордж Буш — младший не стал использовать мощь судебной машины против «лжеца» Билла Клинтона, тогда как Барак Обама не посчитал нужным привлечь к ответственности самого Буша — младшего, которого к тому времени прозвали «истязателем». Сам Трамп, несмотря на то, что часто призывал «запереть» свою соперницу по выборам и бывшую первую леди Хиллари Клинтон, ничего ей не сделал, когда у него была возможность попытаться. Меньше всего Байден хочет, чтобы судебное преследование оставило все раны открытыми. Нет, бывший вице-президент не станет выплескивать с грязной водой нелюбви к Трампу ребенка победы на выборах.

Байден также понимает, что если запустить эту машину преследований, остановить ее уже будет невозможно. Если он начнет преследовать своего предшественника, при очередной смене власти его будет ждать та же участь. Более того, Байден помнит безуспешность и «Рашагейта» [обвинений в сговоре команды Трампа с Россией], и попыток устроить Трампу импичмент, поэтому он вряд ли захочет начинать тот или иной процесс, заведомо обреченный на провал. Любое судебное преследование Трампа будет бесконечно связано с вопросами покрываемых адвокатской привилегией разговоров, конфиденциальных записей и споров относительно того, что является доказательством, а что нет, за которыми последуют слушания лоялистов по Хантеру Байдену и его самой выдающейся сделке с Китаем. Неужели кто-то считает, что Байдену и его минюсту нужно «вляпаться» в такое перед промежуточными выборами 2022 года? (И да, они уже думают о будущем.)

Таким образом, настоящие мечты о мести возлагаются на Южный округ Нью-Йорка, во главе которого стоит окружной прокурор Манхэттена Сай Вэнс, но который в конечном счете контролируется министерством юстиции Байдена, а в случае неудачи — на генерального прокурора штата Нью-Йорк Летицию Джеймс. Первый уже не смог в 2012 году предъявить обвинение детям Трампа, которых обвинили в введении в заблуждение инвесторов, а также становился объектом критики в связи с небрежной работой и преследованием политических мотивов. Последняя пользуется большой популярностью среди прогрессистов, которые видят в ней «сердитую цветную женщину».

Сейчас картина выглядит следующим образом: оба ведомства собирают компромат на Трампа, сдерживаясь лишь странным обычаем, который не позволяет им предъявить ему обвинение, пока он является президентом. Но 20 января, по завершении его полномочий, процесс пойдет. Вдобавок, если они смогут выдвинуть обвинения на уровне штата Нью-Йорк, ни о каком помиловании Трампа ни им самим, ни вице-президентом Майклом Пенсом с помощью разного рода ухищрений речи идти не сможет.

Если оставить в стороне непроверенный закон, позволяющий президенту самому себя помиловать, проблему двойной уголовной ответственности (благодаря которой в Нью-Йорке не смогли привлечь к ответственности Пола Манафорта), связанной с делом об импичменте или теми или иными расследованиями налоговой службы, а также вопросы юрисдикции и экстрадиции (Трамп — гражданин штата Флорида), то ищущим отмщения силам придется поискать что-то, за что они действительно могли бы привлечь бывшего главу Белого дома к ответственности, что-то вроде настоящего преступления.

В реальных судах обвинения Трампа в том, что он злой президент и принимал подлые решения по вопросам иммиграции, веса иметь не будут — желающие проверить могут попробовать найти для этого беспристрастное жюри. Самая большая проблема вокруг этого стремления отомстить — то, что обрекло «Рашагейт» с самого начала, — это лежащее в основе подобных обвинений предположение, что Трамп, должно быть, сделал что-то не так. Создать «преступление», например, такое, которое послужило толчком для импичмента, получилось только потому, что раздираемая межпартийной борьбой палата представителей была готова подыграть.

В свою очередь судебная система штата Нью-Йорк, которую нельзя назвать судом-кенгуру, предоставляет обвиняемым гораздо большую защиту, чем федеральные суды. Существуют строгие правила, регулирующие представление доказательств перед большим жюри, и даже незначительные процедурные ошибки могут привести к отклонению обвинительного заключения.

Тем не менее политически мыслящий прокурор всегда может найти способ предъявить обвинение ради самого такого шага, даже зная, что дело развалится, как только о нем забудут журналисты — так было в случае с Манафортом. Тем не менее еще теплится надежда, что, помимо шумихи в СМИ, с помощью такого шага в финансах Трампа можно будет найти «дымящийся пистолет». Со всем, что связано с налогами или финансами, есть одна проблема: нельзя забывать, что Налоговая служба США, Департамент доходов Нью-Йорка взимали с Трампа налоги на протяжении десятилетий. Что бы ни хотели отыскать юристы Южного округа Нью-Йорка, Налоговая служба США, министерство финансов, ФБР, власти штата Нью-Йорк, Комиссия по азартным играм штата Нью-Джерси и кто знает, кто еще, давно об этом знают, а если и подозревают что-то, то не могут собрать достаточно сведений для организации уголовного преследования Трампа.

Нынешний налоговый аудит Трампа со стороны Налоговой службы продолжается с 2010 года, и нет никаких указаний на его завершение в ближайшее время. Служба также имеет тенденцию завершать дела, требуя выплаты штрафов, поскольку мошенничество очень трудно доказать. В делах о налоговом мошенничестве от прокуратуры требуется доказать, что неправомерное поведение было преднамеренным, а это очень сложно.

Присяжные могут задаться вопросом, стоят ли консультационные услуги дочери Трампа $740 тыс., но если Трамп будет утверждать, что ценит их на таком уровне, это может стать надежной защитой от мошенничества, даже если вычет будет в конечном счете отклонен. Команда бухгалтеров Трампа также обеспечивает ему личное прикрытие для многих потенциально мошеннических претензий. Одна из причин, по которой Мюллер не смог предъявить Трампу обвинение в чинимых в эпоху «Рашагейта» препятствиях, заключалась в том, что было невозможно определить, что Трамп действительно намеревался совершить действия, характеризуемые по закону как коррупционные.

Другие полагают, что Трамп занизил стоимость некоторой своей недвижимости в Нью-Йорке для получения ссуд, что в худшем случае является гражданским правонарушением, которое обычно улаживается новыми оценками или штрафом. Город Нью-Йорк присваивает стоимость каждой собственности для целей налогообложения. Почти каждый владелец недвижимости в Нью-Йорке считает, что его оценочная стоимость слишком высока, и отталкивается до такой степени, что это даже не рассматривается в суде, а рассматривается в рамках процесса рассмотрения жалоб налоговой комиссией.

Владельцы хотят иметь более низкую стоимость, чтобы платить меньше налогов, за исключением случаев, когда они обращаются в банк за эквивалентом ссуды рефинансирования, когда они хотят, чтобы их собственность казалась более дорогой, чтобы получить более крупной ссуды. Затем именно банк решает, какова стоимость собственности, чтобы выступать в качестве залога, посредством собственной комплексной проверки.

Это такое же искусство, как и наука. Помимо обычных факторов оценки местоположения, некоторые здания в Нью-Йорке являются знаковыми или известны своей торговой маркой (как в случае с «Башней Трампа»), историей, которую они представляют, и так далее. У некоторых просто более красивый вид или под самыми окнами еще пять лет будут строить двери. Иногда банк щедро оценивает объект недвижимости, потому что в обмен на ссуду он обеспечивает другой ценный для себя бизнес.

Переоценка или недооценка недвижимости в Нью-Йорке может быть спортом, но как за преступление из-за него никто никого не отправит в тюрьму. Можно представить себе то коматозное состояние, в котором будут находиться представители жюри, пока бухгалтеры будут объяснять многоуровневые льготы Трампа и то, как их стоимость вычитается из оцененной и рассчитанной минфином суммы для расчета налогооблагаемой стоимости, которая затем умножается на текущую ставку налога для конкретного назначенного класса собственности. А на следующий день они бы рассказывали о комплексных сервитутах, которые берут свое начало еще в 1979 году.

Все, что осталось от дел с оговоркой о вознаграждении, слишком незначительно, чтобы кому-то это было интересно. Никто всерьез не думает, что в заявлениях о препятствиях в отчете Мюллера есть хоть какой-то воздух.

Остается только возвращать к жизни историю порнозвезды Сторми Дэниелс. Так, на переданных по телевидению слушаниях в Конгрессе в 2019 году Майкл Коэн показал чек на $35 тыс. от Трампа, который предположительно был частью $130 тыс., выплаченных Дэниелс по соглашению о неразглашении с тем, чтобы она молчала о своем романе с Трампом. По словам Коэна, это была противозаконная попытка заткнуть ей рот.

В том, что касается дела, основанного на каких-то событиях, предшествовавших приходу Трампа во власть, и зависящего от свидетельских показаний алчной порноактрисы, нарушившей подписанное ею соглашение о неразглашении конфиденциальной информации, и преступника, исключенного из адвокатской коллеги, который пытался сладкими речами выбраться из тюрьмы, здесь, как говорится, всё сложно. Настолько сложно, заключает Ван Бурен, что это заслуживает отдельной статьи.