МВД и Центр противодействия экстремизму борются с антифашистами?

На своём собственном примере узнал, что такое государственная система, которая меня, довольно известного антифашистского активиста и публициста, в этом самом фашизме и обвинила, да и ещё попробовала официально за это судить! Да-да, вы не ослышались.

Если провести аналогию с терзающей весь мир коронавирусной инфекцией, то организм заражённого человека погибает не от самого вируса, а от того, что «сошедшая с катушек» иммунная система начинает уничтожать органы и ткани самого человека. С нашим МВД и Центром противодействия экстремизму (ЦПЭ) произошла аналогичная трансформация. Иммунная система государства и общества начала борьбу с самим этим обществом и его силами, которые это общество и государство защищают. Если иммунную систему человека, заражённого коронавирусом, вовремя не успокоить соответствующими лекарствами, то человек погибнет, так и иммунная система государства доведёт это государство до очень нехорошего состояния. Но также важно и найти сам вирус, который сплёл себе уютное гнёздышко в недрах МВД и науськивает иммунную систему в виде полиции, ЦПЭ и судов на защитников общества.

Рассказываю, в чём дело. Ещё в марте меня по повестке вызвал в центр противодействия экстремизму (ЦПЭ) очень молодой опер и сообщил, что в отношении меня проводится проверка по поводу «пропаганды либо публичного демонстрирования нацистской атрибутики или символики». КоАП РФ Статья 20.3. Якобы некий аноним написал жалобу на сайт МВД по поводу размещения на моей странице моей же собственной статьи «Журналист Foreign Policy не увидел фашизма в детском лагере «Азова» (организация, деятельность которой запрещена в России), которую я написал и разместил в 2016 году. В этой статье рассказывается о том, как журналист одного из наиболее авторитетных западных изданий посетил молодёжный лагерь неонацистского батальона, где дети рисуют в дневниках свастики, поют песни о том, как они убьют всех русских, занимаются военной подготовкой. При этом западного журналиста они уверяют, что в этом нет никакого фашизма, и он им верит. Статья была проиллюстрирована фотографиями боевиков «Азова» (организация, деятельность которой запрещена в России), вскидывающих руки в нацистском приветствии, фотографией министра внутренних дел Украины Арсена Авакова, который награждает боевиков «Азова» (организация, деятельность которой запрещена в России) и лидера «Азова» (организация, деятельность которой запрещена в России) Андрея Билецкого на фоне символа собственного движения — «волчьего крюка», который использовали ССовцы. Статья, таким образом, изобличает фашистскую сущность самого «Азова» (организация, деятельность которой запрещена в России), властей Украины, вскармливающих эту структуру, и лживую сущность западной журналистики, которая готова закрывать глаза на очевидные проявления фашизма в угодных им антирусских движениях.

И вот именно за эту статью, где есть иллюстрации боевиков «Азова» (организация, деятельность которой запрещена в России) на фоне символов, изобличающих их как прямых потомков гитлеровцев, Центр противодействия экстремизма вознамерился привлечь меня к ответственности. Пришлось несколько раз посетить это заведение для дачи пояснений. Указал им на то, что в статье 20.3. КоАП России также сказано, что «Положения настоящей статьи не распространяются на случаи использования нацистской атрибутики или символики, при которых формируется негативное отношение к идеологии нацизма и экстремизма и отсутствуют признаки пропаганды или оправдания нацистской и экстремистской идеологии». На это мне в ЦПЭ сказали, что всё прекрасно знают, что они просто вынуждены отработать сигнал, взять необходимые пояснения и закрыть уже это дело. Тем не менее через месяц опер запросил мою характеристику на работе, а потом снова попросил приехать, чтобы я дал ещё одно пояснение. Якобы теперь уже дело точно списывают в архив.

И вот 12 мая мне звонят из отдела полиции №4 Мотовилихи, участковый, майор Светлана Молчанова: «Нам поступил материал о привлечении вас к ответственности за демонстрацию нацистской символики. Вам надо подъехать». Прихожу. У меня забирают паспорт, тут же составляют протокол об административном нарушении по статье 20.3, где говорится о том, что статья якобы была размещена 12 марта 2020 года, а не в 2016 году. Тут же мне сообщают о том, что я задержан, дают бумаги и о моём задержании, где указано, в какой одежде я был задержан и кому из родственников надо сообщить о моём задержании. Объявляют, что сейчас под конвоем меня повезут на суд.

При этом с материалами дела ознакомиться не дают. Майор Молчанова сначала в этом отказала, заявив, что у меня на это будет ещё много времени, а потом, когда она ушла, дело оказалось у её сотрудника полиции, который заявил, что материалы мне давать нельзя, так как я их уничтожу. Позвонил Молчановой и добился того, чтобы мне дали хоть мельком посмотреть дело, но вот фотографировать материалы запретили. Мол, на это надо будет потом написать отдельное заявление.

Приехали с конвоем в Мотовилихинский районный суд. Примерно час просидели в коридоре, где мимо нас в наручниках и под охраной с овчарками заводили в зал судебных заседаний задержанных. Когда наступила моя очередь, то суд так и не начался. Судья Шатова О.С. вынесла определение, согласно которому материалы дела суд возвращает на доработку в полицию, так как в протоколе напутаны даты, когда именно была выявлена доблестными сотрудниками ЦПЭ моя преступно антифашистская статья — 12 или 4 марта. Фотографировать материалы дела мне так и не дали, сказав, что для этого мне надо будет потом написать отдельное заявление, и мне определят день, когда мне позволят сделать фотокопии.

Однако из материалов дела, на которые мне удалось хоть и мельком взглянуть, следует, что сотрудники ЦПЭ рапорт за рапортом требуют привлечь меня к ответственности. И начальство ЦПЭ их в этом, похоже, глубоко приветствует. По крайней мере, под рапортом молодого опера стоит виза «согласен» начальника ЦПЭ ГУ МВД России по Пермскому краю А.Н. Мелюхина. При этом на словах они меня заверяли, что проверка — чистая формальность, им известна моя антифашистская позиция и просто по долгу службу они обязаны отработать поступивший сигнал от анонима.

И вот 13 мая с утра опять звонок из Мотовилихинского отдела полиции, сообщают, что они «устранили» изъяны протокола, снова требуют меня приехать в полицию. Опять задержали и повезли в суд. И там по моему ходатайству рассмотрение дела назначили на 20 мая.

Сейчас же хотел сделать некоторые выводы, вытекающие из произошедших событий.

• ЦПЭ и участковый Мотовилихинского отдела полиции игнорируют текст статьи 20.3, из которой следует, что демонстрация нацистской символики не является нарушением в случае, если «формируется негативное отношение к идеологии нацизма и экстремизма и отсутствуют признаки пропаганды или оправдания нацистской и экстремистской идеологии».

• На словах говорят, что нужны просто пояснения, а на деле составляют рапорты, справки, протоколы.

• Сотрудники ЦПЭ фактически пытаются привлечь антифашистского активиста за фашизм.

• В том, что мишенью выбран я, человек с известной политической антифашистской позицией, автор десятков резонансных аналитических работ и даже соавтор одной книги, в которых разоблачается деятельность неонацистских движений в Перми, в России, в мировом масштабе.

Я прекрасно помню времена, когда в Перми проводились марши численностью до 700 человек, организованные неонацистами, где выкрикивались зашифрованные нацистские лозунги, а со сцены их митинга пелись песни с закодированными нацистскими приветствиями. И полиция со своим ЦПЭ молча шла в охране этих шествий, не вмешиваясь. Только после статей активистов, разоблачающих этих «русских националистов» именно как фашистов, от них отвернулась патриотическая общественность Перми, а органы смогли предъявить им обоснованные претензии. Потому что по-настоящему с фашизмом могут бороться не силовики, а интеллектуалы, которые могут осмысливать, анализировать, расследовать, предъявлять свои выводы обществу и государству.

Хочется спросить, а где же был ЦПЭ, когда в музее Пермь-36, обласканном властью, на средства иностранных политических фондов десяткам тысяч детей со всего Пермского края промывали мозги о том, что они живут в преступном государстве, а бандеровцы являются героями, на которых надо равняться? И только когда активисты вскрыли реальную ложь прозападных пропагандистов, их связи, их публичное оправдание фашистских преступников, неповоротливая государственная машина ещё несколько лет отбирала музей у иностранных агентов и наконец прекратила эту профашистскую вакханалию за бюджетный счёт.

Так что же происходит сейчас? Органы государственной власти начинают бороться как с фашистами с теми самыми интеллектуалами-антифашистами, которые защищали и защищают общество? А зачем они это делают? Чтобы у общества не осталось защитников? И что это за вирус такой поселился в органах государства, который натравливает государственную машину на интеллектуалов-антифашистов? А ну как он и исповедует тот самый фашизм?