Германский бундестаг в русле «эпидемического» сценария Фонда Рокфеллера

Содержание доклада Фонда Рокфеллера о сценариях глобального развития, в который был вписан прогноз эпидемии вирусной пневмонии, но в привязке не к нынешнему, а к 2012 году, получило подтверждение уже в официальном государственном источнике. Один из блогеров обнаружил на сайте германского бундестага сценарный «Доклад о защите населения с риск-анализом — 2012». И раскрыв самые общие моменты этого документа, поместил на него ссылку, позволяющую прочитать его полностью. Здесь мы посмотрим на ситуацию по горячим следам публикации. А подробное обсуждение этого доклада впереди, в следующем материале, где мы сравним его основные положения с докладом Фонда Рокфеллера, остановившись на интересных частностях, которыми он изобилует. И, забегая вперед, уже сейчас обнаруживается удивительное сходство двух документов — и в объявленных сроках эпидемии, и в ее географии, и в количестве предполагаемых жертв.

Три общих соображения прежде, чем перейти непосредственно к опубликованному блогером обзору немецкого доклада. Первое. На самом деле официальный статус документа бундестага отнюдь не говорит о его приоритете над докладом НКО «Фонд Рокфеллера». В глобалистике все обстоит ровным счетом наоборот. Рокфеллеровский доклад — концептуальный документ вышестоящего уровня, в котором изложен не только «эпидемический» сценарий, но и вся последовательность смены следующих сценариев. От эпидемии — к ремейку терпящей сейчас, казалось бы, бедствие глобализации. А от нее — к всеобщему хаосу и разделению мира и человечества на «глобальный город» и «глобальную деревню» — транснациональные, организованные поверх, а точнее вместо государств и сквозь уже «бывшие» к тому времени государственные границы.

Доклад бундестага — документ исполнительный, нижестоящий и привязанный к «прогнозу» сценариев Фонда Рокфеллера, рассматривающий только один из этих сценариев — первый («Lock Step») и только в оптике одной страны — Германии. Но Германия, как об этом рассказывал наш легендарный разведчик генерал Юрий Дроздов и признавал в своих мемуарах («Моя жизнь в политике») экс-канцлер ФРГ Герхард Шредер, тесно привязана к США Канцлер-актом, обязывающим каждый шаг внутриполитической жизни согласовывать с Вашингтоном вплоть до 2099 года. Поэтому у автора этих строк нет сомнений, что документы, подобные немецкому, существуют и в самих США, и в других странах, являющихся их вассалами-сателлитами. Исследователь теневых процессов в мировой политике Дэниэл Эстулин, например, упоминает о плане 55/2 («Обработка сада»). Документ предусматривает участие армии США в подавлении гражданских беспорядков и координацию Пентагоном деятельности Национальной гвардии штатов. Поэтому сегодняшние действия Дональда Трампа по вводу войск в крупные города — отнюдь не экспромт. Кстати, в плане 55/2 США упоминаются через запятую с «любым последующим политическим объединением», то есть не исключается распад страны, в условиях которого координирующая роль кризисного управления переходит к FEMA, аналогу российского МЧС (хотя на самом деле наоборот: это МЧС срисовывали с FEMA). Политолог Владимир Штоль приводит конкретные примеры секретных двусторонних документов, например с Италией, позволяющих США осуществлять вмешательство, в том числе полицейское и военное, во внутреннюю политику стран НАТО в случае угрозы их выхода из блока. И т. д. Все это — не новость и ни какие не «конспирологические измышления». Эпидемия — безусловный повод для такого вмешательства.

Второе. У власти на Западе два «контура». Первый, видимый, — государства и правительства, управляющие с помощью конституций, законов, подзаконных актов, органов власти с их исполнительно-распорядительными функциями и полномочиями, надзорных и правоохранительных органов, судебной системы и т. д. Еще этот «контур» включает межгосударственные объединения вроде ЕС и НАТО, а также международные организации: ООН, группы «двадцати», «семи» и т. д. Второй «контур» — концептуальная власть, как сформулировал в свое время этот феномен Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев), у которого первенство во внедрении этого термина долгое время оспаривали авторы популярной в 1990-е годы «Концепции общественной безопасности «Мертвая вода». А им на смену в 2000-е пришли безымянные, но легко угадываемые создатели четырехтомника «Проект Россия» с двумя художественными приложениями, выполненными в жанре детективной социально-политической фантастики, — «Воины креатива» и «Праведный меч».

Концептуальная власть, представленная закрытыми транснациональными субъектами, управляет иначе, чем государственная. Она не руководит, а создает мизансцены, в которые помещает первый «контур», побуждая его действовать не в своих интересах, а по сложившимся обстоятельствам. Ракеты из околокорейской акватории по Японии и Гавайям, ликвидированные силами ПРО США в январе 2018 года, — одна мизансцена, и помещенный в нее Дональд Трамп принялся искать «выходы» на Ким Чен Ына, чтобы не быть втянутым в большую войну без собственного ведома. Коронавирус — другая мизансцена; мы сегодня все без исключения ощущаем себя в какой-то иной реальности. Так вот смена реальностей — это всего лишь смена мизансцен, и нам буквально за квартал продемонстрировали, как переворачивается мир со всеми его, казалось бы, «на века» укоренившимися константами. Это — стратегия. А вся текущая политика — суть тактически-ситуативное реагирование на мизансцену, и когда этот хаос приведет к искомым результатам, «заинтересованные» наблюдающие опять сменят мизансцену, и что-то подсказывает, что пойдут они по той самой рокфеллеровской «цепочке» сценариев.

Управляемой сменой мизансцен, кстати, был и распад СССР, и не случайно, что именно с 1992 года начинается активная фаза формирования системы «устойчивого развития», которой отводится ключевая роль не только «в цепочке», но и в целой группе документов и институтов ООН.

Что находится в основе разделения «контуров» власти на первый и второй? Две карты мира. Одна — хорошо известная нам политическая карта мира государств, другая — корпоративная карта мира, поделенного на сферы влияния транснациональных банков и корпораций, которая кардинально отличается от первой, но которую, в отличие от нее, не публикуют. Но она непременно имеется, если не в картинке, то в умах и интересах «конечных бенифициаров» глобальной «рыночной» экономики. Им и принадлежат основные идеи сценариев, разработанных «яйцеголовыми» интеллектуалами из ведущих think tanks с обоих берегов Атлантики.

Третье. Скорее всего, что связка глобальных сценариев с национальными, которая продемонстрирована Фондом Рокфеллера и германским бундестагом, существует не только в реализуемом «Lock Step» — сценарии глобальной пандемии и преодоления ее последствий, но и в трех остальных сценариях рокфеллеровской «цепочки» — «Clever Together», «Hack Attak» и «Smart Scramble». Это такой интегрированный суперсценарий эволюции всей мир-системы в определенном направлении, отвечающем определенным групповым и корпоративным интересам.

А теперь к основным позициям документа бундестага. Речь в нем идет, напомним, о сценарии «всемирного распространения гипотетического модифицированного вируса SARS («тяжелого острого респираторного синдрома»)», возбудителем которого «…может бытьSARS-Coronavirus».

Во-первых, авторы доклада отмечают, что «эпидемия начнется в феврале в Юго-Восточной Азии и оттуда быстро перекинется в Европу и США. Перечень мер, которые будут принимать правительства, в разных странах будет разный, но главные среди них — карантин и самоизоляция».

Во-вторых, сказано, что «распространение вируса не окажет отрицательного воздействия на окружающую среду и животный мир, но возможен некоторый ущерб для животноводства и птицеводства, поскольку фермеры будут болеть. Учреждения культуры практически не пострадают, особенно те, которые занимаются сохранением исторического наследия. Максимальный урон, согласно прогнозу, будет нанесен отраслям народного хозяйства, которые обеспечивают каждодневные потребности рядовых людей в товарах и услугах. Речь, видимо, идет в первую очередь о среднем и малом бизнесе на местах. И поскольку рядовым людям придется совсем плохо, и они будут отчаянно протестовать, ожидаются серьезные перемены в политике».

Отмечается, что «крупные корпорации пострадают меньше. Инфраструктурные отрасли, такие как энергетика и связь, устоят. А про туризм, ресторанное дело, театры и концерты можно забыть на много лет. Пассажирские авиалинии исчезнут как класс, останутся лишь грузовые авиаперевозки».

В-третьих, общее количество жертв «оценивается числом до 7,5 миллиона человек, к которому можно прибавить от трети до половины пропавших без вести» (без вести «пропадут» погибшие в своих квартирах одинокие старики; в острой фазе эпидемии будет не до них). «Продолжительность всемирной вирусной эпидемии в прогнозе оценивается тремя годами. В документе приведены графики, на которых волна заболеваемости проходит три пика с уменьшающейся амплитудой».

Разве не видно, что те стадии развития пандемии коронавируса, указанные в документе бундестага, которые уже пройдены, обнаруживают очень много сходства с тем, что происходит вокруг нас. Кроме одного — сроков, 2012 года; и это несовпадение, как уже приходилось отмечать на примере доклада Фонда Рокфеллера, объясняется тем, что сценарий пандемии не единственный и реализуется во взаимодействии с другими сценариями, которые в немецком докладе не прописаны. Но — угадываются.

И разве не понятно, что именно продолжительность и «кровавый» характер сценария, изобилующего фантастическим количеством жертв, сопоставимым с очень крупными военными конфликтами и даже мировыми войнами, вызывает у власть предержащих всех стран такую оторопь и такую спорадичность действий, включая порой избыточность реакции. Это не от умысла или зла. Это — от страха неопределенности, хотя и умысел в определенных случаях не исключен.

Можно долго и шумно обсуждать и дискутировать на тему, что нас ждет. А можно, будучи предупрежденными и, следовательно, вооруженными, — предуготовиться. На нашей стороне — фактор времени, обусловленный размером наших пространств, которые в сравнении со скученной Европой и океаническими побережьями США, являются на пути эпидемии серьезным препятствием. Слом и преодоление чужих сценариев возможен, но только при ряде условий:

И совершенно понятно, что выполнение этих условий, являющееся следствием их осмысления и сделанных в результате его выводов, предполагает наличие у нас, в России, своего второго «контура» власти. И что-то подсказывает, что он у нас имеется. Иначе не объяснить, как удалось сохранить страну на тех крутых поворотах, куда нас бросила история вследствие распада Советского Союза. Чудес в этом мире не случается, особенно в условиях, когда на дезинтеграцию, фрагментацию и распад России вслед за СССР все эти годы работали очень многие — и внутри страны, и за ее пределами.

Ну, а то, что этот «контур», в отличие от Запада, где он легко просматривается в структуре акционерного капитала ведущих транснациональных банков и корпораций, у нас внешне не проявлен и не засвечен в сфере публичной политики, — это наше безусловное и безоговорочное преимущество. Правда, с другой стороны, это указывает на серьезную зависимость нашего бизнеса, лишенного доступа к концептуалитету, от внешних «контуров». Но об этом, правда, мы и так хорошо осведомлены.

Отсюда вывод: единственным надежным условием выживания в обстановке, когда глобальные сценарии приведены в действие, остается максимальное укрепление суверенитета. Чем его больше — не только в политике, но и в экономике, — и чем выше уровень самодостаточности страны, тем выше вероятность выйти из замкнутого сценарного круга, по которому сегодня запускают человечество. Превратившись одновременно в новую «точку сборки» для тех, кого этот замкнутый круг ущемляет. Поэтому не поддаемся панике и — думаем.