Быть или не быть. Пятый срок Путина

«Путин идет на пятый срок!», «Путин убил демократию!». Я не верю в демократию, или точнее в то, что продается нашему обществу, да и любому другому современному «демократическому» обществу как непреложная ценность или, упаси боже, идеал. Идеалом может быть развитие или, если речь идет о тёмных контрмодернистских и постисторических идеологиях, — неразвитие, регресс. Но тогда для этого все средства хороши — деградировать можно и под сапогом диктатора, и в сладкой неге вседозволенности. Разница лишь в уровне получаемого при этом кайфа от сладкого смрада тления и распада. Демократия как самоценность — это фетиш, которым «разводят» доверчивого обывателя.

Я не верю в сменяемость власти как залог развития общества, о чем поют демократические пропагандисты со всех утюгов. Просто потому, что я еще ни разу не видел ни одного общества, которое обеспечивало бы настоящую сменяемость власти иначе, кроме как через революции (мягкие или жесткие, сверху или снизу, в данном случае неважно). Не госперевороты, а именно революции, потому что полноценная сменяемость власти — это сменяемость элит. В противном случае это смена говорящих политических голов. Нравится такое — любуйтесь братской Украиной. И революции действительно могут и неоднократно приводили к мощному развитию страны. Но для этого должна к власти прийти контрэлита развития на место сгнившей предыдущей элиты. И хорошо, если в условном октябре 1917 года есть большевики или якобинцы во время Французской революции, а если их нет?

Тогда сначала встает вопрос технологический. Кто-то всерьез возьмется каждые четыре года выращивать контрэлиту для обеспечения сменяемости власти через сменяемость элит? Ну тогда пусть этот кто-то расскажет, как это можно сделать. Особенно, если учесть, что за четыре года у власти старая контрэлита и элитой стать не успеет. В противном случае сменяемость власти каждые четыре года — это фарс, это смена истеблишмента, который стоит на плечах никуда не девающейся, но воспроизводящейся элиты. И заметьте, именно буржуазной. Плоха диктатура пролетариата, хороша диктатура буржуазии?

С другой же стороны, настоящие прорывы и развитие, а также длительное устойчивое существование обеспечивали себе лишь те народы, элиты и государства, которые сумели найти работающий инструмент обеспечения преемственности элит, как и преемственности их стратегических целей.

Невозможно, например, понять, чем двухголовая гидра под названием «элита США», поделенная на демократов и республиканцев, отличается от дракона китайской компартии? Почему в одном случае бесконечную карусель чередования «слонов» и «ослов», за полным исключением даже малейшей возможности победы кого-то третьего, нужно называть демократией, а избрание, например, председателя КНР — диктатурой. Важно здесь лишь то, что и там и там была найдена своя работающая формула обеспечения преемственности элит и их стратегических целей, а отнюдь не смены власти.

Демократия может быть, как правило, оптимальным инструментом легитимации главы формально деидеологизированных (что отнюдь не обязательно) государств, их истеблишмента и всех институтов власти. В связи со светским характером современного общества (я говорю в целом, есть безусловно, люди верующие), «помазание божие» стало невозможным. Настало время «помазания» на царство со стороны народа путем выборов. Российской элитой было решено, что это оптимально с точки зрения взятого ей почти 30 лет назад курса: мы встраиваемся в Европу — значит, мы должны играть в игру под названием «демократия». Кто-то, как Китай или Иран, осуществляет процесс иначе. Но не это главное.

Трагедия гибели что Российской империи, что Советского Союза — это трагедия отсутствия элитного субъекта стратегического целеполагания и оформления стратегической или даже метафизической преемственности элит. Элита начинает вырождаться тут же, как только государство достигает определенного уровня достатка, благополучия и спокойствия. Через два-три поколения, она уже и не помнит, для чего, собственно, она собиралась. Мировой коммунизм строить? Ну так его еще поди ж придумай, как построить, а «европейская семья народов» вот она, под боком, всё придумано до нас.

И тогда наша благословенная вырожденческая КПСС чуть ли не с большей страстностью начинает агитировать за «евроинтеграцию», чем буквально двумя поколениями ранее — за «земшарную республику советов», рушить под это безумие государство, строительство которого было полито кровью миллионов русских людей на двух мировых и Гражданской войнах. Тех, кто сражался за свое право определять, каким путем пойдет наша страна. И всё это сдабривается песнями с крокодиловыми слезами на глазах о «миллионах жертв ГУЛАГа», коллективизации, индустриализации, намеренно раздутых в сотни раз, чтобы затмить этими «пузырями земли» те несоизмеримо большие и страшные жертвы, которые мы понесли на алтарь идеи, от которой мы отвернулись, и права иметь возможность эту идею осуществлять.

Великий поэт Н. Некрасов в своей поэме «Поэт и гражданин» писал, обращаясь к уже омещанившимся, но не до конца оскотинившимся представителям российского общества от лица своего лирического гражданина: «Иди и гибни безупрёчно. Умрешь не даром, дело прочно, когда под ним струится кровь». Настоящая элита должна слышать пролитую кровь на алтарь светлых идей. Собственно это, в сущности, и отличает нас от животных — почитание наших мёртвых и их жертв. Только человек живет одновременно в настоящем, прошлом и будущем. Убери хоть одно звено — и всему конец.

Шекспировский Гамлет видит свою единственную миссию в том, чтобы связать воедино «порвавшуюся дней связующую нить», и осуществляет это опять же через свою собственную жертву. Но в этом как раз и состоит настоящая миссия любой полноценной элиты — держать целой «цепь времен», а уж если не удержал, то во что бы то ни стало восстановить. Есть ли хоть что-то из этого в современной нашей российской элите? Если и есть, то она очень старательно это скрывает.

Так что же сделал 10 марта, выступая в Госдуме, Владимир Путин? В том-то и дело, что ничего. Верней, он зафиксировал отсутствие в России настоящей элиты, он зафиксировал осознание того, что, замкнув управление государством на себя и мастерски осуществляя политику баланса, за всё это время ни им, ни кем-либо другим не была создана система преемственности элит и власти. И дело здесь далеко не в том, что у нас «молодая демократия» и еще «не созрели государственные институты». Вопрос намного серьезней.

Это значит, что он не может никому передать свое политическое наследство без риска на следующий же день быть свергнутым с пантеона со всеми своими достижениями. Он — это консенсус элит, а консенсус элит — это он в ситуации, когда настоящей элиты нет. Он подходит к той же черте, перед которой в своё время оказывались Грозный и Сталин. Элитариев полно, а элиты нет. А потом смута. Это рок нашей страны, который пора бы, подобно царю Эдипу, разорвать.

Как сказал в своем выступлении президент Путин. Цитата:

«Мы уже многое смогли сделать, и еще многое предстоит сделать. По крайней мере до 2024 года. А там — видно будет…»

Если на что и можно было бы потратить отведенное время (будь оно нам отведено), так именно на описанное выше, потому что сейчас на переднем плане стоит не вопрос, какими нам быть, всё намного острее — быть или не быть.