В России хотят делить имущество супругов по-новому

Внесенный в Государственную думу законопроект о совместном имуществе супругов затрагивает одну из наиболее острых и болезненных для россиян тем ­ — имущественные отношения в семье, особенно — между супругами. Характерно, что буквально неделю назад в Лондоне было вынесено знаковое решение по иску Натальи Потаниной к Владимиру Потанину, поставившее точку в многолетней мучительной попытке жены отсудить у бывшего мужа активы на сумму свыше $6 миллиардов. Суд Потаниной отказал, подтвердив справедливость решений российских судебных инстанций и сделав иностранную юрисдикцию намного менее привлекательной для жен состоятельных россиян, которые прежде стремились разделить супружескую собственность за пределами родины.

Одной из причин «бракоразводного туризма» являлось то, что российское законодательство долгое время не обеспечивало всех потребностей в урегулировании имущественных отношений внутри семьи и на случай прекращения отношений между супругами или их развода.

Подготовленный законопроект предлагает внести изменения в многочисленные законодательные акты и является попыткой восполнить существующие пробелы с учетом практики по бракоразводным делам и делам о разделе имущества, а также наследственным, банкротным и алиментным процессам.

Первая и, безусловно, очень важная тема, к которой возвращает законодателя законопроект — понятие «имущества» (в данном случае — супружеского) и его соотношение с термином «собственность».

Поскольку право собственности — вещное право и в традиционном понимании может распространяться только на движимые и недвижимые вещи, его объектом формально не считаются другие виды имущества. Поэтому применение термина «супружеская собственность» в отношении, например, бездокументарных ценных бумаг или прав требования было не вполне корректным. Авторы законопроекта предлагают избавиться от этого понятия и ввести новый термин «цельный имущественный комплекс», чтобы все активы, а также долги супругов и их обязательства не выпадали из состава супружеского имущества и подлежали разделу.

В состав цельного имущественного комплекса супругов предлагается включить движимые и недвижимые вещи, имущественные права (включая безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, доли в уставных капиталах, паи), а также общие долги (обязательства) супругов.

Кроме этого, документ затрагивает проблему «презумпции согласия» одного из супругов на распоряжение вторым супругом общим имуществом. Это огромная проблема в российской правоприменительной практике, и в законопроекте справедливо отмечается, что чтобы «презюмировать» такое согласие даже в семье, где отношения полностью построены на доверии, необходима прозрачность, финансовое и имущественное раскрытие и понимание обоими супругами реального состава общего имущества. Тем не менее, проект, к сожалению, не учитывает то, что сама эта презумпция рассчитана прежде всего на контрагента по сделкам с общим имуществом, а не на того супруга, который, намереваясь совершить такую сделку, вообще не считает нужным испрашивать согласие второго супруга, предполагая его. На мой взгляд, следовало бы прямо указать на то, что согласие должно быть испрошено, особенно для ситуаций, когда закон не предъявляет прямых требований к его письменной форме.

Еще одним моментом, который не предусмотрен законопроектом, но связан тесно с затронутой проблемой, является отсутствие у российских судов механизма розыска активов, что принципиально отличает нас от уже упомянутой Великобритании. Именно это позволило бы решить наиболее существенную и распространенную трудность, возникающую при разделе имущества между супругами: тот, кто не заинтересован в разделе, имеет возможность сокрыть и вывести активы, а тот, кто заинтересован, — фактически лишен официальных возможностей их установления и розыска. В связи с этим к семейным адвокатам часто обращаются с задачей помочь не только разделить имущество, но и установить его состав и место нахождения.

Важно, что в предлагаемых изменениях в законодательство предусмотрен механизм исполнения давно существующего, но на практике нереализуемого правила о выделе супружеских долей до фактического раздела имущества: такие доли, а также конкретные объекты прав, которые подлежат передаче каждому из супругов при разделе, должны быть четко установлены, что позволяет существенно сократить в том числе сроки и стоимость судебных разбирательств по этим вопросам.

К несомненным плюсам следует отнести и положение о рассрочке или отсрочке выплаты денежной компенсации в счет передаваемой одному из супругов доли в общем имуществе при разделе (раньше применялось по аналогии из ГК РФ). Также предлагается предусмотреть возможность обеспечения данной компенсации залогом или запретом на отчуждение имущества, получаемого супругом в результате раздела, до момента выплаты компенсации второму супругу. Такая мера видится вполне эффективной.

Охвачен законопроектом и институт брачного договора, хотя этот инструмент, который на самом деле является самой цивилизованной формой урегулирования всех имущественных отношений между мужем и женой, по-прежнему рассматривается по остаточному принципу. Трудно не согласиться с предложением авторов законопроекта об исключении оценочного критерия того, что брачный договор ставит одного из супругов в «крайне неблагоприятное положение» в качестве основания признания брачного договора недействительным. Норм о кабальных сделках в таких случаях, как правило, достаточно, а широкие неконкретные понятия, напротив, часто делали брачные договоры неустойчивыми и уязвимыми для оспаривания.

Хочется надеяться, что внесенный законопроект станет только началом для развития семейного и гражданского законодательства в части регулирования имущественных отношений в семье, а его широкое общественное обсуждение будет поводом для правового просвещения не только тех 50 000 российских семей, чье состояние оценивается в миллионах долларов, но и всех тех, кто хочет быть уверенным и в сегодняшнем, и в завтрашнем дне, особенно — внутри своей семьи.