Перемен требуют наши сердца
Я решил написать эту статью, наткнувшись на интервью декана экономического факультета МГУ А. Аузана на «Эхе Москвы», посвященное «Прямой линии с президентом». А. Аузан в своем интервью дал очень любопытную периодизацию 20 лет правления В. В. Путина, основанную на изменении двух графиков: уровня реальных доходов населения и уровня поддержки первого лица, который отражает отношение населения к власти. По мнению А. Аузана, после обвала 1990-х гг. в «нулевые» годы уровень доходов рос, и росла вследствие этого поддержка населением власти. Этот этап продолжался до 2011 г., когда популярность власти начала падать, и падала три года подряд.
Но в 2014 году власть нашла подходящий ответ на запросы общества: «Хотите нематериальных ценностей? Пожалуйста, Россия — империя, сверхдержава!». И с 2014 по 2018 гг. доходы падали, а поддержка росла. Но все закончилось после выборов президента в 2018 г., поддержка начала не просто падать, а обваливаться после назначения нового-старого правительства, за которым последовала пенсионная реформа, повышение НДС и так далее.
Общество ждало качественных перемен, а власть хотела стабильности. И в первую очередь стабильности хотел крупный капитал, присваивающий себе принадлежащую обществу ренту, а также банкстеры (банкиры-гангстеры), грабящие общество с помощью высоких процентных ставок и вывоза капиталов в оффшоры. Их все устраивает в нынешней ситуации, также как все устраивало помещичий класс перед революцией 1917 года. За что они и поплатились.
Раньше, по словам А. Аузана, и население стремилось к стабильности, т. к. у населения после 1990-х превалировали настроения высокого избегания риска и неопределенности. Но с осени 2018 г. социология стала показывать, что люди перестали бояться неожиданных и неопределенных ситуаций. А это приводит к ситуации, когда резко повышается социально-политическая турбулентность, что очень плохо для власти, утверждает А. Аузан. Сейчас общество находится в том же состоянии, что и во время Перестройки, когда Виктор Цой пел:
«Перемен требуют наши сердца,
Перемен требуют наши глаза,
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен Перемен!
Мы ждем перемен!»
И не случайно группа ученых, состоящая из политологов, социологов, экономистов и психологов, заявила о революции гражданского сознания в России. А такой осведомленный политолог, как В. Соловей, прогнозирует скорый политический кризис: «С моей точки зрения, мы находимся в начальной — она скорее носит латентный характер — фазе политического кризиса. В следующем году, в 2020-м, этот кризис приобретет открытый характер. Это будет масштабный общенациональный кризис, именно политический. Он продлится около двух лет и закончится сменой политического режима».
Давайте немного помечтаем
Но этого кризиса вполне можно избежать, если власть будет отвечать тем устремлениям и чаяниям россиян, которые сформировались к настоящему времени. Россияне очень чувствительны к несправедливости: к несправедливому распределению общественного богатства, к массовой бедности населения в самой богатой природными ресурсами стране мира, к наплевательскому отношению «слуг народа» — чиновников к своему «хозяину» — народу. Можно смело утверждать, что стремление к справедливости — это национальная черта характера русского этноса.
И особенно напрягает россиян вопиющее неравенство в нашем обществе: с одной стороны, ужасная бедность значительной части населения страны, а с другой, кричащее и кичливое богатство небольшой кучки богачей (не более 1−2% населения страны). Не случайно такой крупный исследователь неравенства в мире, как Т. Пикетти, одно из последних исследований посвятил именно неравенству в России, которое он сравнил с уровнем неравенства в Российской империи 1905 г., что и привело в результате Российскую империю к революции 1917 г.
И главное, чего хочет население России — это роста благосостояния до уровня развитых стран. Тот факт, что РФ обладает третью природных богатств нашей планеты, но при этом имеет 20 млн нищих при 3−5% богатых, и только 20% населения страны составляет средний класс (в развитых странах он превышает половину населения), а у нас больше половины населения составляют бедные, говорит о крайней неэффективности российской власти. Она просто не умеет сбалансировать интересы различных социальных слоев населения. И поэтому доверие к власти падает.
Но, как утверждает президент РФ, повышения благосостояния россиян нельзя достичь без экономического прорыва и мощного подъема экономики с выходом на качественно новый, более высокий уровень развития. Хотя ответ на вопрос: «Способно ли сделать этот прорыв новое-старое правительство?», очевиден: «Абсолютно не способно!». Об этом свидетельствуют 10 лет стагнации экономики под управлением одних и тех же лиц, руководимых одной и той же либеральной экономической догматикой. Поэтому и доверие к власти исчерпано и расти в обозримом будущем оно не будет.
Требование перемен возникло от того, что поколение «выживших» в 1990-х гг. уходит на второй план, и вперед выходит относительно сытое поколение 2000-х гг., которое хочет жить как в Европе или в США, не покидая своей Родины. Оно задается вопросом: «Почему, чтобы жить по-человечески, мы должны уезжать из России, в которой мы родились и которую мы любим?» И, не найдя ответа на этот вопрос, наиболее креативная часть россиян выходит на третий уровень пассионарности, когда общество беременно социальным взрывом и готово к пассионарному толчку.
Но я не мечтаю о «социальном взрыве», так как хорошо знаю как историк, к чему приводят подобные «трансформации» в обществе. В прошлом веке Россия их переживала дважды: первую я изучал очень внимательно, а во второй в 1980-х годах принимал самое активное участие.
Как исследователь я четко понимаю, что Россия получила Революцию и Гражданскую войну именно потому, что не смогла своевременно решить проблему неравенства и несправедливости в российском обществе 100 лет тому назад, на чем делает акцент и Т. Пикетти. Поэтому я убежден, что сейчас мы снова наступаем на те же самые грабли, только в другом историческом контексте.
Вследствие всего вышеизложенного я мечтаю, чтобы наша власть не дожидалась революции снизу, как 100 лет тому назад, а произвела бы ее сверху. Я надеюсь, что президенту В. В. Путину надоело, следуя указаниям МВФ, подчиняться идеологии Вашингтонского консенсуса и отсиживаться в окопах «таргетирования инфляции». Такая политика неизбежно приводит к отставанию России от ведущих стран мира и превращению ее во второразрядное государство.
Подобной политикой возмущен даже заместитель премьер-министра РФ по оборонной промышленности Ю. Борисов: «Промышленный сектор, который производит продукцию, живет впроголодь, обслуживая финансовые институты. Финансовые институты, которые ничего не производят, а призваны только обеспечивать процессы организации производства и внедрения продукции, имеют прибыль в разы больше, чем производитель».
Я надеюсь, что наш национальный лидер уже устал от стагнации российской экономики и падения благосостояния россиян, от проявления массового недовольства рядовыми жителями страны, от падения авторитета власти и рейтингов самого президента, от массовых протестных выступлений жителей России, недовольных своим социально-экономическим положением, от угрозы социального взрыва, наконец.
И, устав от всего этого, президент России Владимир Путин призовет Георгия Жукова, простите, описка по Фрейду, Сергея Глазьева, и предложит ему изменить модель экономического развития России, предоставив полный карт-бланш для реализации его Стратегии опережающего развития.
Либералы утверждают, что «генеральный способ решения проблемы — это повышение производительности труда, развитие экономики и на этой базе увеличение текущего уровня жизни граждан». Но они ставят телегу впереди лошади, так как именно низкие зарплаты обуславливают низкую производительность труда в России, и пока у нас существенно не вырастут зарплаты, ни о каком росте производительности труда не может быть и речи.
Мировой исторический опыт показывает, что повышать производительность труда, внедряя новые технологии и инновации, предпринимателей вынуждают конкуренция и рост зарплат, когда становится экономически выгоднее не использовать дешевую рабочую силу, а вкладываться в новые технологии и инновации. Об этом я подробно писал в статье «Дешевый труд россиян — тормоз экономического развития» на ИА REGNUM ранее.
Зарплаты основной массы россиян не позволяют им удовлетворять даже самые насущные потребности по воспроизводству своей рабочей силы, о чем свидетельствует постоянный рост потребительского кредитования в стране. А уж о развитии своего человеческого капитала не приходится и говорить при медианной зарплате в 27 тысяч рублей в месяц — это зарплата выживания, а не развития. Средняя же зарплата в 40 с лишним тысяч рублей только искажает картину нищеты россиян, и именно поэтому ее так любят приводить наши чиновники.
Поэтому первое, что сделал бы Сергей Глазьев, возглавив правительство страны, он начал бы ежегодно увеличивать пенсии и зарплаты бюджетников на 15−20%. Это увеличило бы доходы россиян, повысив спрос населения на внутреннем рынке, что неизбежно привело бы к подъему экономики РФ. И никакого роста инфляции при этом не было бы, что подтверждает российская статистика 1999−2000 годов, так как малый и средний бизнес отреагируют моментально на рост спроса населения, дав существенный прирост ВВП.
Реформа госуправления и судебная реформа
На ПМЭФ-2019 либералы говорили о необходимости структурных реформ, а предприниматели главным условием улучшения предпринимательского климата и обеспечения роста российской экономики называли реформу госуправления и формирование независимой судебной системы. Но либералы, как всегда ставят телегу впереди лошади, так как не структура экономики определяет ее модель развития, а наоборот, экономическая модель определяет структуру экономики.
Старая модель экономического развития неизбежно будет отторгать неадекватную ей структуру экономики: «сколько не говори халва, а во рту слаще не станет», и сколько не говори об уходе от сырьевой экономики и переходе к инновационной, ничего не изменится, пока не изменится сама модель развития и пока не станет выгоднее делать инвестиции в экономику, а не стричь ренту.
Осуществление судебной реформы, я думаю, Глазьев оставит либералам. Здесь они вряд ли смогут что-то ухудшить, а улучшить им вполне по силам, так как частная собственность реально требует защиты, и в первую очередь от рейдерства, объективно присущей нынешней рентной экономической модели, установленной либералами. Поэтому судебную реформу можно оставить нынешнему премьер-министру РФ Д. А. Медведеву.
А вот реформу госуправления либералам поручать ни в коем случае нельзя, так как в соответствии с либеральной догматикой государство должно максимально уйти из экономики, исполняя роль «ночного сторожа», охраняющего частную собственность. Россия уже пережила реформирование либералами госуправления в 1990 годы, которое привело практически к развалу государства.
С другой стороны, роль государства, как «ночного сторожа», абсолютно не соответствует формирующемуся в настоящее время Интегральному мирохозяйственному укладу (МХУ) (см. исследования Дж. Арриги, С. Ю. Глазьева и так далее), которому принадлежит будущее. Основные черты его закладываются в странах Азии, таких как Япония, Китай, Южная Корея, Индия, Вьетнам и так далее, где государство играет роль инициатора и координатора развития экономики.
Поэтому Глазьев в первую очередь начнет делать качественные изменения в структуре государственной власти, отвечающей за экономическое развитие, так как важнейшую роль в будущем Интегральном МХУ играют органы индикативного стратегического планирования, существующие во всех вышеупомянутых странах, но которых нет в РФ. Для организации и обеспечения системы стратегического управления экономикой РФ необходимо создать Государственный комитет по стратегическому планированию (ГКСП РФ) при президенте РФ.
Но в отличие от Госплана, разрабатывавшего директивные (то есть обязательные к исполнению) планы развития СССР, ГКСП РФ будет заниматься стратегическим индикативным (то есть носящим рекомендательный, как в Китае или Японии, но не обязательный характер) планированием и прогнозированием развития на 5, 10, 15 и 25 лет.
ГКСП РФ будет разрабатывать конкретные проекты экономического развития, охватывающие, как отдельные регионы и ведомства, так и все регионы и министерства РФ, увязывая их с межотраслевыми балансами страны, под которые будет выделяться проектное государственное финансирование с жестким контролем расходования средств.
Ускоренное формирование шестого технологического уклада (VI ТУ) и управление научно-инновационной деятельностью, пронизывающее все сферы экономики, делает управление наукой как отдельной отраслью в формате министерства заведомо неэффективным.
Поэтому в целях реализации системного подхода к управлению НТП и сквозного стимулирования инновационной активности будет создан при президенте РФ Государственный комитет по научно-техническому развитию РФ (ГКНТР РФ), как надведомственный федеральный орган, отвечающий за разработку государственной научно-технической и инновационной политики, а также координацию работы отраслевых министерств и ведомств по ее реализации.
ГКНТР РФ будет сформирован как коллегиальный орган в составе руководителей РАН, соответствующих министерств и ведомств, федеральных институтов финансирования и поддержки НИОКР. ГКНТР призван будет наладить сквозной «конвейер знаний» от фундаментальной науки через прикладные разработки к использованию инноваций на предприятиях и в госкорпорациях. Его, по моему мнению, может возглавить известный организатор науки, член-корреспондент РАН М. В. Ковальчук, а финансирование НИОКР можно было бы осуществлять через банк «Россия».
Третьим элементом формирующейся системы стратегического управления призван стать Госкомитет по антимонопольной политике и защите конкуренции РФ (ГАПЗК РФ), который также целесообразно вывести из подчиненности правительству РФ. Кроме антимонопольной политики, защиты конкуренции, тарифов и цен в его ведении должны быть административные споры между госорганами и бизнесом. Его, по-моему, мог бы возглавить последовательный борец против монополизма и либеральной идеологии известный экономист д. э. н. М. Г. Делягин.
Еще одной независимой от правительства РФ структурой должен стать Росстат, который может возглавить заслуженный экономист РФ А. Н. Клепач. Без честной и грамотной статистики в наше время невозможно осуществлять эффективное управление экономикой. Но только независимый Росстат позволит властям иметь не «лукавую цифру», а честную и объективную информацию, которая даст возможность принимать правильные и своевременные решения по внесению изменений и дополнений в стратегическое планирование и экономическую политику РФ.
В рамках Росстата необходимо создать Центр мониторинга деятельности предприятий и организаций в целях сбора, накопления, анализа и обобщения статистической, опросной, феноменологической и иной информации о состоянии отечественных предприятий и организаций. Этот центр позволит накапливать объективную информацию обо всех предприятиях и организациях формирующих российскую экономику и держать «руку на пульсе» этих организаций.
Независимый Росстат мог бы возродить планы академика В. М. Глушкова по организации системы ОГАС на базе квантовых суперкомпьютеров VI ТУ, которая лишит чиновничество благодатной коррупционной почвы. При этом формирование новых органов госуправления не приведет к росту численности чиновничьего аппарата, а будет сопровождаться параллельным сокращением их численности, как в федеральных, так и в региональных органах власти минимум в 2 раза за счет цифровизации и повышения эффективности работы государственных институтов.
Возможна и ликвидация целых институтов государственной власти, таких, к примеру, как институт полномочных представителей президента РФ в федеральных округах, который уже выполнил поставленные перед ними В. В. Путиным задачи по обузданию региональной вольницы, сформировавшейся при Б. Н. Ельцине, и подчинению регионов президентской власти на местах, став в настоящее время анахронизмом, тормозящим развитие экономики.