Копия российско-украинского конфликта: США давят на КНР через Тайвань

Тема политических зон влияния важна для каждой без исключения страны. Блоки государств порой распадаются, от империй отделяются «суверенитеты», сменяются режимы, но связи между людьми остаются. Как, впрочем, и география, неожиданно превращающая бывшего союзника в инструмент врага. Для России подобной «головной болью» является Украина, для КНР — остров Тайвань, не признавший в 1949 году зарождение нового Китая.

Предыстория

До 1966 года атмосфера враждебности Запада к Пекину, как и к СССР, не ослабевала. Поэтому Китайская Республика (Тайвань) долгое время обладала большей легитимностью в мире, нежели коммунистический Китай, в том числе являясь единственным представителем «китайской нации» в ООН.

К 1971 году, с подачи советника по национальной безопасности США Генри Киссинджера, политика всеобщего давления сменилась на идеи отпочкования КНР от СССР — «сдерживание без изоляции». В июле того же года американский президент Ричард Никсон направил Киссинджера в Пекин с секретной миссией установления дипломатических отношений, а на Тайвань ушла не менее секретная телеграмма о том, что всё это делается «для блага азиатских народов».

Спустя год произошел первый визит президента Америки в материковый Китай, а к 1979 году не только укреплены дипломатические отношения, но и провозглашен просуществовавший до сих пор «Принцип одного Китая». Новая политика признавала существование на карте лишь одного китайского государства, отменяла союзнический договор 1954 года с Тайванем, а также его признание как отдельной страны. На последовавшем далее голосовании в Совбезе США отказались применять право вето в вопросе признания китайской делегации, а Тайвань, вышедший из Организации Объединенных Наций в знак протеста, оказался не у дел.

Тем не менее США не были бы собой, если бы не заложили под регион новую «мину» замедленного действия, и ей оказался «Закон об отношениях с Тайванем».

Новый документ гарантировал военную защиту острову в случае гипотетической агрессии Пекина и разрешал поставки летальных типов вооружений. Тем самым вбивался клин в любое поглощение острова Китаем, а также в мирное воссоединение Тайбэя с материком. Сегодня мы наблюдаем следствие именно этой стратегии, применение давно заложенного инструмента, пролежавшего в ожидании много лет.

Процесс впервые активизировался в 2008 году, когда президент Тайваня Чэнь Шуйбянь неожиданно заявил: «единого Китая больше не существует, есть Тайвань — и это отдельная страна». Однако на тот момент, радикального обострения отношений с КНР США не требовалось, поэтому вскоре национально настроенный лидер оказался в эпицентре коррупционного скандала и был тихо «заменен».

Резко ситуация изменилась с приходом Дональда Трампа. С 2017 года провокации вокруг острова нарастали, 2 декабря 2018 года состоялся первый за почти 40 лет разговор президента США и лидера Тайваня, а уже 3 января 2019 года руководитель КНР Си Цзиньпин предупредил «сепаратистов» и США о том, что в случае провозглашения независимости острова КНР будет применена военная сила. Вашингтон в ответ заявил, что в соответствии с Законом об отношениях будет защищать остров теми же методами.

Ситуация резко накалилась, но, как и в случае с Украиной, Грузией или КНДР, задача Вашингтона состояла не в развязывании мирового конфликта, а в максимальном нагнетании атмосферы с целью усиления в регионе своего присутствия. Открытое налаживание отношений с островом означало фактическое признание его мятежных властей, что не могло не вызвать реакцию Пекина, в США это прекрасно понимали.

Пытаясь спровоцировать КНР на необдуманные шаги, Вашингтон планировал конвертировать их в потерю лица Китая, а Киев и Тайбэй сделать симметричными гирями на ногах альянса Москвы и Пекина.

Следующий виток напряженности произошел в апреле 2019 года, сразу же после визита российского президента в Пекин. Тогда у берегов Китая появились два ударных американских эсминца, демонстративно пройдя по Тайваньскому проливу.

Третий — нынешний виток напряженности, призванный окончательно эскалировать ситуацию, был спровоцирован Соединенными Штатами в июле, когда прямо в разгар важнейшего визита Си Цзиньпина в Москву американские СМИ сообщили о предстоящей продаже Тайваню партии вооружения на сумму 2,2 млрд долларов.

Видя, что прошлых провокаций оказалось недостаточно, Вашингтон заранее вложил в этот ход максимум провокационности. Разом была одобрена продажа Тайваню 108 танков M1A2 Abrams, 250 переносных зенитно-ракетных комплексов Stinger, 409 ПТРК Javelin, 1240 тяжелых противотанковых ракетных комплексов TOW, 14 гусеничных бронированных ремонтно-эвакуационных машин M88A1, 16 тягачей, более 300 пулеметов и так далее.

И это при том, что в территориальном аспекте Пекин рассматривает остров как своенравную, но всё же внутреннюю провинцию, а не как соседнюю страну. В тот же день президент Тайваня Цай Инвэнь заявила, что также не признает принципов «единства» и теперь сворачивает курс предыдущих властей на уход от Китая.

Иными словами, каждый раз, когда Путин и Цзиньпин укрепляли союз Пекина и Москвы, Соединенными Штатами разыгрывалась «тайваньская» и «украинская» карты. При этом Вашингтон явно убежден, что на этот раз Китай попадет в расставленную ловушку и пойдет на жесткий ответ после начала непосредственных поставок в будущем. Иными словами, США считают, что имеющихся противоречий хватит для частичного повторения опыта Киева и Москвы, но действительно ли «украинизация» Тайваня достигла таких пределов?

Язык

Тайванцы, как это обычно и бывает с искусственно разделенными народами, сегодня считают себя китайцами в большей степени, нежели материковых китайцев. Несмотря на то, что у обеих стран национальным языком является китайский, его формы и положения действительно отличаются.

Как украинский язык до 2014 года по всем законам лингвистики был наречием русского языка — диалектом с привнесенными заимствованиями, так и «тайваньский» китайский — это лишь древняя форма традиционного китайского языка. С правовой точки зрения отличия заключаются в том, что китайский язык на Тайване называется «государственным китайским», а в КНР, просто «общим диалектом».

Более того, как и в российско-украинских отношениях псевдоисторики на гранты из-за рубежа пытаются использовать словоформы «Киевская Русь» в качестве доказательства первичности Украины, так и тайваньские прозападные силы заявляют, что поскольку их язык является диалектом династии Мин, правившей Китаем до династии Цин, то и Тайвань по определению первичен. Тем более что формы иероглифов, в отличие от упрощенных версий используемых сегодня в КНР, на острове более традиционны.

История и Философия

Несмотря на общее понятие Поднебесной, в перспективе подразумевающее распространение китайцев по всему миру, Тайванем и КНР эта философия воспринимается по-разному. Сама идея трех эпох является общей, но при этом друг друга на одной стороне они к настоящему времени уже не видят.

Корни этого во многом залегают там же, что у Киева и Москвы, поскольку современное становление «независимости» обрисовывалось на Тайване в период японской оккупации. То же самое происходило в разное время на восточных склонах Карпат, в Галичине и прочих территориях современной «западной» Украины, где Австрийская империя и Польша в период оккупации этих земель отрабатывали социальные технологии разделения народа.

Китайский Тайвань находился под управлением Японии с 1895 по 1945 год, и, разумеется, за 50 лет японская система образования радикально повлияла на «раздвоенную» самоидентификацию тайваньцев. И хотя к концу этого периода они еще не были полноценными японцами, тождественными гражданам КНР они себя уже не считали. Тем более что мировой конфликт для обеих сторон протекал по-разному.

Как и в истории с землями Украины до появления СССР, территории Тайваня оккупировались врагом с целью ассимиляции, что означало переформатирование ментальности и отрыв от родной страны. В этом случае даже если бы земли вернулись в состав империи, то уже в виде троянского коня, что и случилось. Оккупация Японией Тайваня была образцовой, уничтожались преимущественно аборигены острова, для самих же китайцев открывались школы, промышленность и религиозные места, из острова делали витрину, одновременно переписывая менталитет.

Оккупация и войны против материкового Китая для Токио были противоположными по значению, в виде геноцида, зверств, рабства и политики на полное уничтожение. В результате после японской оккупации современные тайваньцы прекрасно относятся к японцам, а китайцы, наоборот. Это разделяет народы красной линией и воспринимается точно так же, как поощряемое Западом восхваление нацистов на Украине для нашей страны.

Религия

С религией всё аналогично. На Тайване были возрождены старые верования исторических времен Китая, в КНР же ввиду социалистического наследия этот процесс лишь начинается и идет в своеобразных формах. Разумеется, партнеры Тайваня все эти годы делали всё, дабы нюансы мировоззрений сторон как можно сильнее дифференцировались.

Политика

За последние десятилетия в политическом дискурсе Тайваня многое зависело от партии, имевшей фактическое большинство. Это либо партия «Гоминьдан», выступающая за объединение с Китаем, либо оппозиционная ей партия «Миньцзиньдан», пропагандирующая «демократические ценности» и окончательный курс на Японию и США вместо КНР. Таким образом, на настроения в Тайване влияет тот факт, кто из них находится у власти, и это еще одна из причин, почему США так форсируют дестабилизирующие события.

Дело в том, что курс действующего правительства Тайваня долгое время был ориентирован на Запад с одновременным сворачиванием политики интеграции с Пекином. Население же Тайваня, имеющее плотные экономические связи с материком, сделало из этого собственные выводы.

На недавних праймериз, посвященных будущим президентским выборам в 2020 году, с разгромом победил кандидат от партии «Гоминьдан», мэр портового города, известный своей приверженностью к идее единства китайской нации. Он легко обошел основателя корпорации Foxconn миллиардера Терри Гоу, чем вызвал в Вашингтоне ощутимую нервозность. Теперь кандидат регулярно проводит встречи с высокопоставленными официальными лицами из КНР. А что обычно делают США в подобной ситуации — прекрасно показал пример соседней с нами Украины.

Не случайно Дональд Трамп подписал указ, разрешающий американским госчиновникам впервые с 1979 года официально посещать Тайвань для переговоров. После чего кандидатом со стороны правящей Демократической партии Тайваня стал действующий прозападный президент Цай Инвэнь.

Получится ли у США в той или иной мере повторить ситуацию с Киевом или, напротив, КНР вовремя извлечет полезные уроки из опыта Москвы, покажет время. Пока лишь очевидно, что эскалация ситуации продолжит нагнетаться, как только практическая подготовка к поставкам дестабилизирующих ситуацию ракетных, сухопутных и противовоздушных вооружений будет завершена.

По планам Запада, это должно привести к сохранению антикитайского курса Тайваня, а также дать повод к милитаризации пролива, поставив под угрозу китайский торговый экспорт через ЮКМ. Для Вашингтона это одна из главных целей, причем не менее значимая, чем игра на повышение ставок, призванная помочь склонить Китай к согласию по иным международным вопросам.

Тайвань становится очередной нестабильной точкой, хаотизированной американской «демократией», но таковы сложности, которые для своего становления обязан преодолеть многополярный мир.