Ладожский канал: бывшие «водные ворота» Петербурга

Когда Пётр I решил прорубить «окно в Европу», он не забыл и о «воротах». «Водными воротами» на двести лет стал построенный при первом российском императоре Ладожский канал. Позднее он получил имя Петровский, а сейчас зовется Староладожским. Судоходство по нему началось 12 мая 1731 года.

Ладожский канал начали строить еще в 1719 году. Столица империи даже не отметила совершеннолетия, но Петр I строил планы далеко вперед. Он намеревался торговать с Европой по Балтике, и для этого просто необходимо было расширить пути сообщения.

Примерно одновременно с закладкой Петербурга Пётр занялся строительством и Вышневолоцкой водной системы — старейшей искусственной водной системы в России в районе Вышнего Волочка. К слову, даже свое название этот город получил неспроста: Пётр потребовал прорыть канал между реками Цной и Тверцой, потому что там пролегал старый торговый путь — древний волок между двумя реками.

В Вышневолоцкую водную систему входят реки Тверца и Мста, водораздельный участок с каналами и водохранилищами, Сиверсов и Вишерский каналы, она соединяла Волгу с Балтийским морем. Однако один из участков пролегал по буйному Ладожскому озеру.

Переход судов по этому озеру оказался крайне опасным, корабли постоянно тонули из-за штормовых ветров, унося с собой на дно ценные грузы — не только купеческие товары, но и материалы, необходимые быстро строящемуся Петербургу.

«Какой великий убыток на вся годы чинится на Ладожском озере от худых судов, и что одним сим летом тысячу судов пропало», — писал Петр 19 сентября 1718 года.

Было решено озеро обойти стороной, построить новый путь, соединяющий Волхов и Неву. Каналостроение вообще считается одной из составных частей петровских реформ. И над проектом Ладожского он поработал лично, сделав первые наброски. Затем за работу принялись директор Морской академии, автор первого русского сочинения по механике Григорий Скорняков-Писарев и немецкие инженеры Лиценрот и Гоутер.

Согласно проекту, длина Ладожского канала составляла 111 км, ширина — около 25 м, глубина — на 2,1 м ниже уровня Ладожского озера, он начинался около города Новая Ладога и заканчивался в Шлиссельбурге в истоке Невы, где река берет начало из Ладожского озера. Канал проектировался без шлюзов.

«Нужда требует, дабы канал от Волхова в Неву был учинен: того ради оную работу, яко последнюю главную нужду сего места, немедля начать и у работы того канала быть работникам со всего государства», — писал Петр в своем указе. Под «сим местом» имелся в виду Петербург.

Разумеется, для грязной работы планировалось привлечь крепостных, солдат и вольнонаемных. Но считается, что в первый день, 22 марта 1719 года, на стройку вышел сам император, собственными руками нагрузил три тачки грунтом и отвез их по деревянному настилу к месту будущей плотины у Новой Ладоги.

В самом начале, с 1718 по 1723 годы, строительство велось весьма поспешно, а подход был по сути «эмпирическим», работы велись наугад. Это вызвало непреодолимые технические трудности. Скорняков-Писарев и немцы трудились так небрежно, что окончательно дискредитировали себя. Смертность на стройке также была крайне высокой, там трудились тысячи людей, а царю приходилось постоянно посылать новых, которым даже жалованье вовремя не платили. В совокупности туда привлекли более 60 тыс. человек: казаков, драгун и вольнонаемных людей. Тех, кто знал грамоту, даже обучали основами арифметики, гидравлики, механики и геометрии.

Изначально канал должны были сдать за два года. Но денег в казне не хватало из-за затянувшейся Северной войны, в связи с чем Петр даже ввел обязательный «канальный налог». Крестьян вынуждали платить 70 копеек со двора, купцов — по 5 копеек с каждого рубля доходов. Так что, по сути, на стройку сбросилась вся Россия, по масштабности она уступала разве что самому Петербургу и Кронштадту.

Война с Персией на время ослабила внимание императора к канальным делам. Но осенью 1723 года Петр прибыл на важную стройку с инспекцией и по ее итогу приказал троих упомянутых подрядчиков — Скорнякова-Писарева, Лиценрота и Гоутера — арестовать и судить «за неискусное ведение дел». Обнаружился и дефект проекта, который не учитывал возможное понижение воды в Ладожском озере и обмеление канала.

Теперь строительством занялось государство напрямую. Руководить Петр назначил своего сподвижника, генерала немецкого происхождения, графа Бурхарда Миниха. Того в 1721 году в Россию привез князь Долгоруков, чтобы заниматься «инженерными делами», и граф не подвел: представил Петру чертеж нового укрепления Кронштадта.

«Спасибо Долгорукову, он доставил мне искусного инженера и генерала», — отметил царь.

Именно этот инженер доказал Петру, что «водные феерии» в Стрельне затопят огромную территорию, и убедил его перенести загородную резиденцию в Петергоф. Миних считается основным устроителем судоходства на Неве и Балтийского порта, в связи с чем позднее его возведут в генерал-лейтенанты, затем — в генерал-аншефы и наградят орденом Святого Александра Невского.

Однако пока до этих регалий еще далеко, дефектный проект Ладожского канала надо срочно исправлять, а обратиться за помощью некуда — сооружение выходило совершенно уникальным по европейским меркам.

Миних обратился к опыту западноевропейского каналостроения и создал систему дополнительного водопитания канала. Твердый грунт, обнаружившийся при копке, тоже мешал строителям. Решили предусмотреть уменьшение «глубины искусственной желобины» примерно на метр и поддержание воды в канале выше уровня Ладожского озера.

Это, в свою очередь, потребовало от Миниха создать резервуары, бейшлоты (плотины), шлюзы, выравнивающие уровень воды в бассейнах, водоспуски. Шлюзы устроили на концах канала, а водоспуски — там, где он пересекается с реками, впадающими в озеро. Водохранилища должны были питать канал водой, что нужно для нормального прохождения судов через шлюзы.

Все эти сооружения долгое время не только отлично функционировали, но и сохраняли свои художественно-архитектурные особенности. Шлюзы первоначально были плитными и деревянными — одинарными, двойными и тройными. Количество камер и длина шлюзных быков зависели от требований судоходства. Позднее, в первой трети XIX века, на канале построили спаренные гранитные шлюзы.

Водоспуски во времена Петра были деревянными и плитными, в конце XVIII века стал популярен тип арочного водоспуска в виде арочного гранитного моста, который известен только благодаря Ладожскому каналу.

С середины XVIII века канал облицевали гранитом. Эта работа была выполнена мастерски, например, колонны шлиссельбургского моста. Деревянная и каменная отделка нужна была не только для укрепления берегов, но и для красоты канала, на откосах дамб которого устроили настоящие «садовые аллеи». В начале следующего столетия стали применять чугун для сооружения подъемных механизмов, фонарей, опор моста нового устья при модернизации канала. Позднее, в середине XIX века, баланс между эстетическим и утилитарным был утрачен в пользу последнего, о чём свидетельствуют непропорциональность сооружений и невнимание к художественным деталям.

Сам канал питался водой из рек и специальных прудов-резервуаров на южной стороне. Там же строили «зюйдские» речные водоспуски, а озерные «нордские» возводили на севере. Северные водоспуски были нужны для хранения воды летом и спуска лишней воды осенью. Южные водоспуски питали Ладожский канал в засушливую пору. Всего на протяжении канала их было 13 штук, причем все они отличались друг от друга по конструкции и архитектуре. При некоторых водоспусках на рубеже веков даже построили каменные караульные дома. Все эти сооружения придали изящество доселе диким ландшафтам.

Петр I проехал по каналу на своем ботике еще в 1724 году. Он проследовал от Новой Ладоги до деревни Дубно — остальные участки были еще не готовы. Больше Петр свое детище не посещал.

С 1725 года на стройке Ладожского канала уже трудились 7 тыс. вольнонаемных и 18 тыс. солдат регулярной армии. Миних улучшил их бытовые условия, решил проблему со своевременными выплатами жалованья, работа закипела. К 1726 году удалось закончить участок длиной около 29 км между Волховом и селом Черное. На участок сразу пустили суда, чтобы они доставляли материалы к месту строительства, что значительно продвинуло дело вперед. К осени 1728 года канал смогли довести до реки Кобоны.

Стоит отметить, что после смерти Петра I процесс временно замедлился, но графу Миниху удалось убедить Екатерину I неустанно продолжать строительство. Оставалось лишь завершить участок от реки Кобоны до Невы с крайне каменистыми грунтами. Рытье удалось закончить к октябрю 1730 года. Екатерина пожаловала Миниху деревню Леднево и старый путевой дворец в Новой Ладоге.

12 мая 1731 года уже императрица Анна Иоанновна открыла судоходство по всему каналу целиком, лично разрыв лопатой последнюю поперечную стенку в Шлиссельбурге.

«Объявляем чрез сие, что Ладожский канал ныне в окончание приведен и с наступающей сего года весны всякие суда и плоты без всякого задержания и бывшего страху, из реки Волхов прямо в Неву-реку проходить будут…» — писала Анна Иоанновна.

Канал стал крупнейшим гидротехническим сооружением Европы. Суда перемещали с помощью конной (бечевой) тяги, когда лошади шли по обеим сторонам булыжных бечевников в зависимости от направления движения судов. Иногда использовали бурлаков.

После появления Ладожского канала грузооборот по внутренним речным системам страны возрос многократно. Это помогло губерниям развивать торговлю, ремесла, народные промыслы. Посевные площади также увеличились, как и демографические показатели — местные поселения стали развиваться очень быстро, в том числе за счет бывших строителей канала. В деревнях появились каменные сооружения.

Однако уже спустя десять лет эксплуатации без надлежащего ухода шлюзы и водоспуски Ладожского канала стали разрушаться, канал засорился и обмелел. Миниха к тому моменту отправили в Сибирь по ложному обвинению. Но кроме него никто с каналом справиться не мог, так что в 1762 году его из ссылки вернули приказом Екатерины II. Миних был назначен на должность генерал-директора канала. Был построен новый вход — Екатерининское устье, что повысило пропускную способность. Навигация по каналу велась от 100 до 200 дней в году. Однако в XIX веке он неизбежно перестал справляться с потоком судов. Тогда он и получил название Староладожский.

Староладожский канал остается одним из самых масштабных строительных проектов эпохи Петра Великого, он не только обеспечивал связь «глубинки» и Петербурга, но и заметно повлиял на развитие и образ жизни Шлиссельбурга, Новой Ладоги и других поселений на его трассе. Сегодня же он полностью зарос травой и камышом. Канал очень грязный, дно почти не имеет проточного течения, и для судов он совершенно непригоден.