Русская библиотека во Львове и Украинская библиотека в Москве

Введение в тему

В последние дни из головы не выходят отголоски двух разновременных событий, в которых я принимал участие. Раннее событие связано с Культурным центром при Русском обществе во Львове (далее РКЦ), второе — с московской Библиотекой украинской литературы (ниже БУЛ). Общественной организацией я руководил со дня её основания в 1988 году пять лет; по окончании полномочий возвратился на родину. А в учреждении ГУК ЦАО столицы РФ работал в конце нулевых годов; уволился восемь лет тому назад, не вынеся, образно говоря, тлетворного запаха от «оранжевого пятна», будто занесённого к нам с киевского Майдана. И вот оттуда и оттуда две вести, хорошая и плохая. Как водится, начну с плохой.

Последнее прибежище

Перенесёмся во Львов, теперь более чем зарубежный. Известное гнездо украинского интегрального национализма. Роль его в событиях Майдана трудно переоценить. Здесь «русский дух» начал выветриваться уже в перестройку. Тем не менее Русское общество и культурный центр при нём худо-бедно переживали лихолетье русско-украинских отношений. Достигалось это тем, что организация занималась сугубо культурологической деятельностью, причём уделялось внимание культуре основного населения. Правда, за годы своего существования РКЦ постоянно подвергался погрому со стороны национал-радикалов. Старинное, в стиле модерн, здание не успевало залечивать раны на наружных стенах, по ночам исписываемых оскорбительными надписями. Преступники не находились. Неизвестные же уничтожили бюстик Пушкина при входе. Недруги русской культуры проводили и открытые демонстрации её унижения. Строение дважды горело, теряя в огне ценные вещи, документы, книги единственной русской библиотеки в регионе. Последний поджог практически лишил общество литературы на родном языке. Что не сгорело, испорчено при тушении пламени. Подчёркиваю: книжное собрание не содержало ни одного произведения, оскорбительного для украинцев, также ни одно мероприятие РКЦ даже намёком не было направлено против истории и духовного наследия страны. Но, как говорится, это были лишь цветики…

Два года тому местная власть начала процесс лишения недвижимости общественного объединения русскоязычных жителей, по конституции нэзалэжного новодела — полноправных граждан страны. Причиной тому стало якобы возмущение коренного населения существованием у них, жертв «путинской агрессии», «центра влияния Москвы» (?). И повод отыскался: неспособность общества провести назревший ремонт здания, печальный вид которого усугубил последний поджог. В самом факте предельной нищеты брошенных здесь Москвой, как и повсюду на постсоветском пространстве, соотечественников — прямая вина Москвы, её творения «Россотрудничество». Во Львове в тощую кассу РКЦ из консульства РФ иногда «капало» на проведение скромных культурных мероприятий, но такой достойной финансовой поддержки, какую оказывают Будапешт, Варшава, Бухарест, например, своим диаспорам в регионе, русской общине и не снилось. Только однажды мне удалось выпросить толику деньжат у Фонда РМ на культурные программы подопечных львовян, да последний лидер областной организации О. Лютиков наскребал по сусекам на реконструкцию захоронений павших воинов Великой Отечественной войны, на восстановление памятного знака первопечатнику Ивану Фёдорову, другие добрые дела. А ту сгоревшую библиотеку собирали всем миром. И вот даже остатки её уже не служат общественности, разобраны по домам последних хранителей русскости в Галиции. Ведь Львовский областной совет IV сессии VII созыва от 25 октября 2016 г. решением № 271 постановил «принять меры по возвращению здания по адресу: ул. Короленко, 1а, г. Львов и передать… на баланс коммунального предприятия Львовского областного совета…» Русско-культурной организации было предписано освободить здание до 14 ноября того года, чтобы после капитального ремонта передать его организациям, связанным с деятельностью «АТО». Герои-де войны с Россией до сих пор не имеют ни своего музея, ни достойного места для собраний. Обращения владельцев здания за помощью к президентам Украины и России, в ОБСЕ остались без ответа. Кремль повёл себя так, будто проблема касалась не соотечественников в соседнем государстве, а ничейных пингвинов в Антарктиде. Я пытался достучаться в другие двери. Один деятель, способный горы сворачивать, отозвался так: «Я пытался организовать поддержку. Везде потерпел поражение. Наша беда в деградировавшем обществе. С грустным взглядом, полным сочувствия, В. И.».

И всё-таки все прошедшие с тех пор полтора года русские львовяне и все те, кто разделяет их беду, всё ещё надеялись, что решение депутатов будет пересмотрено в пользу потерпевшей стороны или отменено свыше. И погрузившееся в темень и немоту, с опечатанными дверями здание вновь оживёт русской речью. Подать новый иск лишенцам не по карману, сейчас хороший адвокат в нэзалежной стоит 25−50 тысяч гривен. Русская разобщённая диаспора — это, в целом, приспособленцы и смирившиеся со своим статусом нацмэншыны; они давно махнули рукой на равнодушную к их проблемам прародину. Фактически уже бывшие участники рассеянного русского движения разочарованы в своей значимости как культурного ядра русскоязычного населения, напуганы, растеряны. Настроение сводится к фразе «всё равно ничего не получится».

На днях последние надежды на наш спасительный «авось» приказали долго жить. Подтверждается сообщение ИА «Дывысь инфо» о подготовке к открытию в отнятом у москалей здании «Будынка воина» (читай, Дома ветеранов «Русско-украинской войны», происходящей в головах «героев» Дебальцево).

Такова плохая новость… Перехожу к другой. Но оговариваюсь, она хорошая только по сравнению с изложенной. Причём хорошая не для всех, но я ведь говорю от своего имени и тех, кто разделяет мою позицию.

Конец московского центра украинской русофобии

В Москве (свидетельствует УНИАН) завершилась ликвидация Библиотеки украинской литературы по ул. Трифоновской, 61. Но не упоминается, что обширное собрание литературы на мове существует при Украинском культурном центре на Старом Арбате. Лично я не встречал никого, кто бы возмущался, что в Москве нет отдельной Библиотеки н-ской литературы имени Лесных братьев, других подобных. До недавнего времени оставалась ещё на фасаде добротного, содержавшегося в порядке библиотечного здания вывеска, но на днях её сняли. Теперь здесь будет, есть сведения, Центр развития туризма Москвы (учреждение, заметьте, лишённое милитаристического запашка). Разумеется, УНИАН снятие вывески передаёт в трагических тонах, усиливая трагизм непроверенным слухом о якобы уничтоженной части книг. Но на самом деле книги ведь просто переместили туда, где находится литература на иных языках, языках народов зарубежья. Ведь Украина теперь за рубежом, да ещё с китайским размахом отгораживается от «северного соседа» «Стеной Яценюка» с бойницами под стволы НАТО. Не так ли? Нельзя же одновременно быть родной по литературе и враждебно чужой во всём ином. Случай особый. Давайте-ка освежим память тем, что касается БУЛ.

В 2007 г. я обратил внимание на протестные акции патриотической молодёжи Москвы у стен БУЛ. Вызвала их откровенная, судя по проводимым мероприятиям в библиотеке, пропаганда укронационализма и русофобии. Место «разумного, доброго, вечного» превратилось в центр русофобии. Я отозвался статьёй «Охота на бронтозавра». Похоже, её заметили. Вскоре новая директриса БУЛ Н.Г. Шарина, которую «бросили» на горячее место, пригласила меня на должность гл. библиотекаря. Я полвека прожил на Украине, владел «мовой»; литературу, написанную на ней, читал в подлинниках; разбирался в межнациональных русско-украинских отношениях. Полагал, что тем самым буду полезен новой руководительнице без достаточных знаний в специфическом учреждении культуры.

Сразу обнаружились буквально залежи русофобской литературы «на языке Степана Бандеры». Составил список «грязных книг» для Шариной, указал ей на недостатки в организации работы библиотеки, пользователями которой были, по преимуществу, «украиномовные» граждане России. Гражданской обязанностью директора БУЛ, коллектива работников было участие в воспитании патриотов России, а не какой-либо иной страны, пусть самой «братской». Как перестроить работу в БУЛ, я неоднократно предлагал в служебных записках, разработал «Концепцию работы Библиотеки украинской литературы». Сначала Шарина прислушивалась к рекомендациям, высказывала намерения начать должные преобразования в этом учреждении ГУК ЦАО Москвы. Но вскоре, как предполагаю, у Натальи Григорьевны появились настойчивые и опытные советчики, умеющие убеждать невежд и колеблющихся. Как бы то ни было, Шарина стала всё чаще противодействовать должным мероприятиям, намедни ею же одобренным.

Так, в День украинской соборности был демонтирован стенд, наглядно рассказывающий об истинных лицах нашей общей истории, благодаря которым украинские этнические земли оказались собранными в одно целое. Вместо него появилась выставка, прославляющая петлюровский «Дэнь злукы» 1919 года, когда только на бумаге «соединились» киевская УНР и львовская ЗУНР, которые в реальности уже не существовали. Далее Шарина под различными предлогами отказалась отмечать годовщину петровского Гражданского шрифта, общего для двух народов; юбилей нашего общего же первопечатника Ивана Фёдорова; уклонилась от представления в библиотеке результатов творчества тех писателей-малороссов, которые в своих произведениях воспевали русско-украинское единство. Видимо, зависимость Шариной от «тайных советников» стала столь велика, что она не побоялась вызвать недовольство в правительстве Москвы и МИД РФ, чьи представители приняли приглашение на отменённую вдруг ею в последний час презентацию сборника статей современного автора на украинскую тему. Что-то более важное и соблазнительное для неё стояло на кону.

В моё отсутствие Шарина приняла известного своей русофобией поэта из Киева Дмытра Павлычко, чью книгу «За нас», воспевающую Джохара Дудаева, Шамиля Басаева, их головорезов, также оскорбляющую ветеранов Великой Отечественной войны, я обнаружил в читальном зале. Потеряв надежду повлиять на Шарину добрым убеждением и служебными обращениями, опасаясь за расползание «оранжевого пятна из центра Москвы», я стал обращаться к общественности через СМИ (см. статью «Дело Кононенко живёт и побеждает Наталью Шарину»). Мой публицистический «sos» поднял на новые акции протеста патриотическую молодёжь из ОД «Местные» и «Евразийцев», появилось в печати письмо неравнодушных москвичей в адрес мэра С.С. Собянина. Преподаватель МГИМО, издатель, академик А.Н. Самарин предоставил мне, уже уволившемуся с должности в БУЛ, возможность провести весной 2011 года пресс-конференцию в Москве под названием «Библиотека украинской русофобии», вызвавшую интерес прессы России и Украины. Муниципальный депутат района Якиманка Д. Захаров заявил в печати о своей решимости ликвидировать это «бандеровское подполье» и, по всей видимости, именно он обратился в «органы правопорядка». Причастных к делу допросили. Я дал интервью «День-ТВ», в котором несколько раз повторил, что для налаживания работы в специфической библиотеке достаточно просто убрать Шарину с руководящего места, поскольку она полная невежда во всём, что касается Украины.

Дважды начинавшееся следствие наконец закончилось судом. Шарину признали виновной, помнится, в «возбуждении национальной ненависти и вражды» по ст. 282 УК РФ, добавилась сюда и растрата государственных средств в сумме более двух миллионов рублей. Осудили её к 4 годам условно.

Заключение

Но, наверное, судьба Библиотеки украинской литературы важней. Что с ней? Спешу успокоить возмущённых таким «варварством».

Как сказано выше, библиотечные фонды были переданы в Библиотеку иностранной литературы, где любой том, который вы когда-то задумали получить в БУЛ возле станции метро «Рижская», теперь можно взять по иному адресу. Именно там, где москвичи и приезжие читают на своих родных языках Шота Руставели, Омара Хайяма, Якуба Коласа, например. И над входом в соответствующий отдел посетитель прочтёт: «Библиотека украинской литературы». Так что ничего, кроме смены адреса, украинской книге в Москве не угрожает. Главная для неё опасность — Шарина — отведена благодаря общественному гласу.

Но я опечален судьбой другой библиотеки, начало которой было положено при мне во Львове. Вернее, судьбой её обуглившихся снаружи останков.

Сегодня в Подмосковье я распаковываю коробки с книгами из моей домашней библиотеки, которые намеревался отправить во Львов нашим погорельцам.

Увы, отправлять некуда…