Украина приблизила себя к войне: Наблюдатели покидают Донбасс

Российские офицеры прекращают работу в совместном центре контроля и координации режима прекращения огня (СЦКК) в Донбассе. Наблюдатели покинут линию соприкосновения во вторник, 19 декабря. Причиной такого решения стало препятствование работе российских сотрудников СЦКК со стороны Киева, а также регулярные хамские выходки в адрес российских офицеров.

Работа СЦКК осуществлялась в рамках реализации Минских соглашений, в сферу его ответственности входил контроль за соблюдением режима прекращения огня и обеспечение безопасности наблюдателей ОБСЕ. Центр находится на украинской стороне линии фронта, и с августа украинская сторона препятствовала работе российских сотрудников на линии соприкосновения, о чем те регулярно сообщали.

Были и многочисленные выходки в духе типичных для майдана мелких подлостей — от ограничения перекуров и запрета на общение с местным населением до ареста начальника штаба российского представительства в СЦКК. На дремучее хамство долгое время закрывали глаза, но когда и выполнять прямые обязанности стало невозможно, российские власти приняли решение о прекращении участия в работе центра.

Последствия у этого решения серьезней, чем может показаться. Выход российских офицеров из состава СЦКК фактически означает, что мониторинга на линии соприкосновения больше не будет (если только вы не готовы верить Украине на слово). Также это означает, что наблюдателей ОБСЕ больше никто не прикрывает (если только вы не готовы положиться на Украину). Те и так были не слишком активны, а теперь, вероятно, вообще исчезнут с радаров. Между двумя армиями никого нет.

Вся история СЦКК, от его создания до сегодняшнего дня — как капля воды, в которой отражается сущность майданной власти. Центр был создан в те недели, когда украинские войска панически бежали с фронта, и их надо было спасать. В то же время Украина отказалась придать работе СЦКК формальный статус и, например, фиксировать нарушения письменно: им привычнее в мутной водичке, когда свою вину за обстрелы можно скинуть на «самообстрелы российско-террористических войск».

Реакция украинского МИД и говорящих голов из Верховной рады была предсказуемой. Они обвинили Россию в провокации и срыве Минских соглашений. В Киеве привыкли вольно интерпретировать все заключаемые договоры. СЦКК физически существует, а раз так, то вопросы об эффективности его работы (и об ограничениях для его российских сотрудников) «неуместны».

Другое обвинение Киева в адрес Москвы: Россия, мол, подталкивает Украину к прямым переговорам с ополченцами. Это совершенная правда, и подталкивает Украину к таким переговорам не только Россия, но и все остальные. И это вообще-то нормальная для войны, в том числе и гражданской, ситуация: прямой контакт двух воюющих сторон с целью прекращения войны.

Даже если включить майданную логику, по которой чеченско-бурятские сепаратисты лишь послушно исполняют приказы Кремля (так майдан экстраполирует собственную несвободу в свои представления обо всех остальных), то суть от этого не изменится. Почему бы и не поговорить с ополченцами, если те исполняют приказы достаточно послушно?

Но на такой шаг в Киеве идти не хотят. Ведь это было бы признанием, что в Донбассе тоже живут люди. В майданной риторике такие понятия отсутствуют напрочь. Говорится о чем угодно — о восстановлении контроля над границей, о победе, о суверенитете — но только не о том, что там живут люди, которые что-то думают о происходящем и как-то к происходящему относятся.

Майдан не умеет думать сам и не хочет позволять этого другим. Их мечта — «восстановление суверенитета», зачистка, вышиванки. Ничего этого, конечно, не будет. Поэтому они и стоят у линии соприкосновения, «самообстреливая» ополченцев. Люди вместе с их домами, заводами и мнениями им даром не нужны.

Было бы неверным приписывать майдану излишние интеллектуальные способности и предполагать, что российских офицеров намеренно выдавили из СЦКК. В теории это возможно, а на практике неизвестен ни один случай, когда майданные власти думали бы хотя бы на полтора шага вперед. Обычно они наваливаются всей массой на ближайшую цель, а потом разгребают последствия.

Именно так произошло и в данном случае. Российским офицерам хамили не из далеко идущих политических соображений, а просто потому, что майдан провоцирует расцвет свинства в украинской власти и украинской армии. Российских офицеров не допускали к линии соприкосновения не для того, чтобы они ушли, а потому, что мелкое пакостничество и тяга к созданию мутной атмосферы — это базовые черты майдана.

Скорее всего, прекращение работы СЦКК было для Киева неожиданностью. Оно дает козыри «партии войны», ведь если на линии соприкосновения никого нет, то все дозволено. Вообще-то в Киеве хотели бы сохранить status quo, потому что выиграть эту войну невозможно, попытка силового прорыва прибавит критиков на Западе, а мир с ополченцами — критиков из числа своих нацистов.

Но сохранять status quo с каждым месяцем все труднее. Невозможно бесконечно раскручивать спираль истерики и предполагать, что последствий не будет. Будут. Нацисты хотят в бой. Им обещали. А теперь им и спрашивать никого не надо. Нацистские батальоны стоят рядом с войсками ВСУ, но отдельно от них.

Любое решение Киева в этой ситуации ухудшит его положение. Попытка наступления приведет к поражению. Отсутствие наступления грозит тем, что нацисты пойдут свергать недостаточно зверское правительство. Любое движение через линию соприкосновения может привести к проблемам с Западом. Любой ход проигрышный. Так всегда и бывает, если не уметь думать на два шага вперед и если при управлении 35-миллионной страной руководствоваться не интересами реальной страны и реальных людей, а интересами своих капиталов и мест во власти.

Единственная и очень большая проблема состоит в том, что расплачиваться за дальнейшее движение Украины к ее очередному, вероятно, последнему, слому приходится — ежедневно, ежечасно и ежеминутно — жителям Донбасса.