Платная госмедицина: «невыгодных» больных вытеснят на кладбище?
За 25 лет жизни в новой, капиталистической России мы повидали многое: и «лихие 90-е» с катастрофическим обнищанием населения, и разрушение науки и производства, и разграбление советского наследства, и крах образования, и перевод «социалки» на коммерческие рельсы… Тем не менее в нас (даже рожденных уже после развала СССР) еще теплятся «перестроечные» надежды: что простые граждане вдруг окажутся кому-то нужны, что «плохие» люди в бизнесе и власти сменятся «хорошими» и страну начнут не разграблять, а стремительно развивать.
Понятно, что признавать расхождение желаемого и действительного — всегда трудно (ведь дальше с этим надо будет что-то делать). Однако реальность наносит удар за ударом, и игнорировать ее становится день ото дня все опаснее. Для ряда наших сограждан это уже — вопрос буквальной жизни и смерти.
Ключевая особенность капитализма (российского и любого иного), которую мы никак не можем усвоить, — в том, что главной для него является прибыль. Все на свете он превращает в источник денег: не только производство, но и науку, образование, медицину, религию, человеческие отношения. Все, что мешает получению прибыли, он «оптимизирует» (уничтожает): отрасли промышленности, культуру, «социалку» — и даже самого человека. Один из ярчайших представителей «лихих 90-х» — Анатолий Чубайс (никуда из власти не ушедший) — говорил об этом прямо: все люди, «не вписавшиеся в рынок», вымрут, и волноваться за них нечего. Ведь главное не они, не их счастье, а все та же прибыль.
Ровно в этом же — суть текущей тенденции к «коммерциализации» всего и вся, в первую очередь — «социалки»: образования и медицины. Школа должна зарабатывать на учащихся, а больница — на больных. Если же вы из «бедных» — вас ждет печальная участь. И если школа предложит вам «просто» плохое образование, то медицина (по большому счету) — страдания и мучительную смерть.
Скажете, что это — преувеличение? К сожалению, нет. Примеры этого есть не только в дальних регионах России, но и в центре российского «благополучия» — Москве. Так, жертвами погони больничного и министерского начальства за прибылью оказались пациенты онкологического отделения Лечебно-реабилитационного центра Минздрава России на Иваньковском шоссе (СЗАО), обслуживающего не только саму Москву, но и Подмосковье.
Рассудив, по всей видимости, что онкологические больные — самая беззащитная категория пациентов, руководство центра действовало бесцеремонно: находившуюся на просторном втором этаже онкологическую поликлинику (где осуществлялся прием пациентов) перенесли в маленькое подсобное помещение, не предназначенное ни для работы врачей, ни для нахождения там пациентов. На новом месте почти нет вентиляции (люди уже падают в обмороки), в час пик оно переполняется посетителями — и неясно, что с ними будет, например, в случае пожара. Врачи и медсестры вынуждены работать в тесных помещениях, больше напоминающих кладовки.
«Освобожденные» таким образом нормальные помещения (под «раздачу» попали еще и койки радиологии) отдали — как вы могли уже догадаться — под платные услуги. Понимает ли начальство Лечебно-реабилитационного центра (его директор — Игорь Никитин — практикующий врач, замдиректора по развитию Георгий Бармотин хоть и занимался «развитием бизнеса», но тоже работал врачом), кем оно жертвует ради пресловутой денежной выгоды? Вопрос риторический. Их действия уже вызвали протест среди пациентов, вылившийся (пока что) в жалобу в администрацию президента. Однако этот «переезд» — лишь верхушка айсберга реальной проблемы.
На всю Москву и область онкологией занимаются, помимо отделения Лечебно-реабилитационного центра в СЗАО, лишь Онкологический диспансер в Балашихе и МОНИКИ (Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. М. Ф. Владимирского). Причем последний занимается только гематологией (болезнями крови). Препаратов и квалифицированных врачей-специалистов в области не хватает, так что многие пациенты из Подмосковья идут лечиться в онкологическое отделение Лечебно-реабилитационного центра в Москве. Финансирование, выделяемое на лечение онкологии, сокращается и в столице, и в области.
Теперь же, когда московское отделение приносят в жертву стремлению начальства к расширению платных услуг, у тяжелобольных людей оказывается отнятой последняя надежда. Фактически лечение онкологических больных делают невозможным — и обрекают их на верную гибель. Руководство больницы перемещает их из больничных помещений в подсобку, а министерство — прямо на кладбище.
Все это — на фоне постоянного роста числа онкологических больных в России. По некоторым оценкам, смертность от рака в ближайшие годы станет больше, чем от какого-либо другого заболевания.
В итоге, какими бы фразами о «высшем благе» ни прикрывались сторонники «коммерциализации» медицины, их действия оказываются яснее всяких слов: когда встает вопрос о прибыли, их не смущают никакие человеческие жертвы. Такова природа любого капиталиста: он «продаст» и клятву Гиппократа, и свою врачебную честь. Рядовому гражданину, живущему (хочет он того или нет) все еще в советской культуре, трудно принять эту простую мысль: кажется, что денежные интересы, коррупция и т.п. могут быть где угодно, только не в сфере медицины, где на кону стоят жизни людей. Но практика неумолима: «коммерциализация» неизбежно проникает во все сферы капиталистического общества, такова сама природа капитализма. И, конечно, известную фразу о том, что капитал пойдет на любое преступление ради 300% прибыли, нужно понимать буквально.
Что делать в такой ситуации — и кому? Как становится ясно из вышеприведенного примера с онкологическими больными, спасение утопающих — дело самих утопающих. Никто больше не заинтересован в защите рядовых граждан, кроме них самих. На 25-м году новой России люди не стали внезапно кому-либо нужнее. Дело любого капиталиста — во врачебном халате или без него — получать прибыль за счет окружающих. И дело тут не в каких-то конкретных фигурах, а в самой системе.
Противостоять тенденциям «коммерциализации» — задача самого простого народа. Никому другому это не нужно. Рядовые граждане не должны опускать руки и давать себя запугать: речь в конечном счете идет об их существовании — в случае пациентов больниц это более очевидно, в других случаях — менее. Притесняемым необходимо сорганизовываться, бить во все колокола, в пределе — брать в свои руки контроль над всеми процессами общественной жизни, куда пытается проникнуть бизнес. Люди должны отстаивать свои интересы, свое видение блага, не ожидая, что кто-то сверху будет ставить их счастье выше собственной выгоды. Иного источника для положительных изменений в России нет. Как нет и объективных оснований для его появления.