США – КНР: Ядерной войны не будет

Группа американских авианосцев — «армада», как назвал ее Дональд Трамп, приближается к Корейскому региону; а вице-президент США Майкл Пенс, похоже, на днях проинформировал своих высокопоставленных политических и военных южнокорейских коллег об американском сценарии развития событий. Неожиданная и совершенно безумная северокорейская риторика, якобы угрожающая тяжелыми последствиями для США и грозящая превратить Сеул в «огненное море», не собирается ослабевать, скорее наоборот. 19 апреля, например, телевидение Северной Кореи показало фильм, имитирующий нанесение ракетного удара по США.

Китайский президент Си Цзиньпин после Мар-а-Лаго и унизительного обеда под канонаду снова имел беседу с Трампом, призвав США «проявить сдержанность» в свете последних президентских ночных твитов, которые настойчиво указывают на то, что Трамп хочет начать действовать в Северной Корее скорее раньше, чем позже, — с китайским сотрудничеством или без него.

Предложение администрации США, переданное госсекретарем Рексом Тиллерсоном в Пекин в прошлом месяце, также заключалось в том, что Китай должен работать вместе с ними, чтобы добиться от Северной Кореи отказа от ядерного оружия. По мнению США, это беспроигрышный вариант для всех заинтересованных сторон. Но ответ Китая заключался в том, что США должны отказаться от ежегодных совместных военных учений с Южной Кореей в обмен на продолжение «диалога и консультаций» с Кореей Северной — опосредованных Китаем. Это равносильно отказу от ответа, поскольку китайские власти не могут даже надеяться на то, что администрация Трампа согласится с любым из этих предложений. А Северная Корея, в свою очередь, никогда не согласится на обязательства, которые приведут к отказу от ядерного оружия.

«В основе нежелания Китая двигаться в направлении решения вопроса Северной Кореи многие видят два фактора: 1) страх перед наплывом северокорейских беженцев в Китай по мере падения режима КНДР и 2) страх перед геополитическими последствиями воссоединения Кореи на северо-восточной границе Китая», — пишет Чарльз Бартон на страницах издания Globalandmail.

«Но, во-первых, Китай располагает огромными ресурсами для контроля своей границы с Корейским полуостровом. Во-вторых, воссоединенная Корея может и присоединиться к китайскому лагерю в геополитическом смысле, поскольку стратегическая необходимость военного присутствия США на полуострове будет устранена.

Объяснение политики Китая (фактический отказ от действий в отношении корейской угрозы) больше связано с внутренними факторами. Китай часто характеризовал свои отношения с КНДР как «близкие, как губы и зубы» [Мао Цзэдун]. Обе страны имеют одни и те же политические и социальные институты, унаследованные от сталинской России, и долгую историю очень тесного сотрудничества между коммунистическими партиями и военной элитой.

Одно из самых неудачных последствий закрепления династии Кима в Северной Корее — то, что наследники не могут последовать китайскому примеру «открытия и экономических реформ». Они не могут просто взять и отвергнуть прошлое — как это сделал Китай, признав, что Культурная революция была «десятью годами бедствия». Программа реформ Пекина возможна, но недоступна для режима Пхеньяна, который поколениями опирается на «совершенное» наследие правления Кима (несмотря на экономическую катастрофу, бедствие народа и отсутствие самого понятия «права человека») и политику в стиле средневекового шекспировского королевства. Интриги, дяди и убийства сводных братьев с постоянной закулисной политической возней и военными позами смотрятся в современном мире довольно странно.

Тем не менее последствия возможного воссоединения Кореи (по типу воссоединения Германии) могли бы стать политически дестабилизирующими в первую очередь для самого Китая. Обнародование секретных документов, возможные иски о возмещении ущерба со стороны угнетенных, неизбежные публичные суды по поводу коррупции и продажности и связей с китайскими «губами и зубами» и северокорейской политической и военной элитой вызовут огромный интерес среди граждан Китая. Параллели с китайской системой возникнут сами собой. Северная Корея слишком тесно связана с руководством КПК. И угроза, которую это создает для политической стабильности материковой части Китая, вполне могла бы привести к началу конца однопартийного правления Коммунистической партии Китая. Более того, скорее всего, при желании найдутся материалы, которые покажут соучастие режима КНР во многих вопросах, связанных с КНДР, которые серьезно уронят международный престиж Китая», — делает вывод Чарльз Бартон.

Напомним, в октябре 2017 года грядет всекитайский конгресс КПК, на котором будет переизбрана основная часть политбюро Китая… Таким образом, КНР парализована. Ей не остается ничего другого, кроме как бездействовать в отношении Северной Кореи. Если Пекин будет работать с США, чтобы нейтрализовать ядерную угрозу КНДР, крах северокорейского коммунизма, конечно, станет необратим, но это будет иметь и сопутствующие последствия для политического будущего самого Китая.

Если Китай не предпримет никаких действий, он оставляет за США возможность принять односторонние меры без поддержки (и участия) Китая, что поставит крест на стремлениях Китая стать будущим гегемоном Восточной Азии.

Второй вариант представляется наиболее вероятным сценарием будущего. «Показывать сдержанность», как пытался урезонить Трампа китайский лидер, это не тот язык, который будет использовать твиттер-президент США Дональд Трамп в данной ситуации.

«Эра стратегического терпения окончена… Только за последние две недели мир стал свидетелем силы и решимости нашего нового президента — это проявилось в действиях, предпринятых в Сирии и Афганистане», — сказал в ходе визита в Южную Корею вице-президент США Майкл Пенс. «Северной Корее лучше не проверять решимость или силу вооруженных сил Соединенных Штатов в этом регионе». Пенс также сказал, что он «очень верит в то, что Китай надлежащим образом повлияет на Северную Корею… Но если Китай не сможет справиться с Северной Кореей, Соединенные Штаты и наши союзники смогут».

Единственное, что сделал Китай, — это приостановил импорт угля из Северной Кореи в феврале 2017 года, перекрыв основной источник доходов для Севера. Но совсем торговлю с Северной Кореей не прекратил.

«Связь Китая с коммунистическими лидерами Северной Кореи сформировалась еще до принятия в 1950 году решения Мао Цзэдуна об отправке солдат Народно-освободительной армии сражаться в корейской войне. Именно тогда Мао и сказал, что обе стороны «так же близки, как губы и зубы».

«Судя по сложившейся ситуации, Северная Корея — скрытый враг Китая, а Южная Корея может быть другом Китая», — говорит известный историк корейской войны Шэнь Чжихуа (Shen Zhihua). «Мы должны ясно видеть, что Китай и Северная Корея больше не братья по оружию, и в краткосрочной перспективе нет никакой возможности улучшения отношений между нашими странами», — цитирует историка The New York Times. Но, скорее всего, это уже ни на что не повлияет.

На данный момент события разворачиваются стабильно плохо. Китайское правительство решительно возражает против американской системы противоракетной обороны («комплекс высотной зональной противоракетной обороны»), которую планируется установить в Южной Корее, опасаясь, что ее можно использовать для слежки за Китаем. Но, стоит отметить, что некоторые китайские эксперты критикуют и всплеск антиюжнокорейского риторики из Пекина как контрпродуктивный.

Государственная газета «Глобал таймс», которая представляет официальную политику правительства Китая, на прошлой неделе предупредила, что Северная Корея столкнется с более жесткими санкциями, если продолжит проводить ядерные испытания. 17 апреля газета повторила это предупреждение, указав, что Китай приостановит поставки нефти в Северную Корею, если будет еще один тест. Но американская «армада» плывет… и, похоже, никто ее разворачивать не собирается.