Неизвестность. Ужас. Пень

Реальные маньяки чаще бывают в лифтах и лесополосах, чем в залах кинотеатров. В этом смысле фильмы ужасов оказываются почти самым безопасным местом. Но есть ещё одна игра. Уже с создателями фильма. Давайте, напугайте нас. Вы пугаете, а нам не страшно. Перехитрите нас. Мы тоже не лыком шиты. Сможете? А если убийца — нечеловечески могущественен… В данном случае это ещё и продолжение когда-то легендарного фильма, который открыл новую «псевдодокументальную» эру фильмов ужасов. Поэтому для кого-то это, если угодно, ещё и дань памяти. Мол, вот мои родители ещё смотрели первую часть этого фильма ужасов… После этого, собственно, ища утешения в объятьях, они меня и зачали.

Мой приятель оператор, с которым я планирую снимать небольшое кино, пожаловался как-то (и это общее место), что цифровые камеры меняют культуру съёмки. Сейчас снимать можно «километрами». Во времена плёнки это было бы невозможно. Там ценилась каждая минута, а в отечественных реалиях — каждая секунда, каждый метр.

Фильм снят на цифру. Во всяком случае, он снят подчёркнуто в свободной манере, но, что интересно, за этим скрывается довольно серьезная работа монтажёра и оператора. С точки зрения монтажа это интересный фильм. Где монтаж как бы скрывается за естественными «шторками», мельтешением веток, перебросками камеры, «помехами», разфокусом, монтажом по взгляду, который тоже притворяется случайностью. В этом есть определенный стилистический шок, нет, шик… Вызов «мейнстриму», если угодно. Конечно, подобная цифровая съемка может восприниматься только в век, когда камер почти больше, чем людей. И сейчас такое время. Погружение в «селфи», «хоумвидео», «видеоблоги», «любительское порно», «реалити-шоу», «съёмки с войны на телефоны» и так далее…

С точки зрения рассказывания истории постепенно становится всё равно, что именно происходит. Фильм скатывается в кошмарный сон. Это сделано довольно тонко. Первое «драматическое» событие — проколотая нога одной из героинь при переходе реки. (Позже мы увидим, но не поймём, что именно за паразит поселился в теле бедной жертвы, да это и не очень важно). Вообще фильм полон иррациональности. Которая иногда решается подчёркнуто эстетизированно. Например, интересно снятая сцена у костра, где соединяются тёплые и прохладно-серые оттенки леса. Мне симпатична такая стилистика. Примерно в этой же сцене проявляются какие-то потусторонние звуки и шумы. Очень мягкое возникновение конфликтов, плавное перетекание одного события в другое в мутноватом псевдодокументальном потоке. Мы боимся неизвестности, и главная задача «саспенса» — эту неизвестность нагнетать. Мелькнувший в ночном лесу папоротник, который фонарь как бы случайно выхватывает из темноты. А может быть, и правда случайно… В фильме очень интересно сделано размытие между «запланированным» и «импровизированным». И в этом смысле — это нечастый случай. Интересно было бы прочитать сценарий.

Один из частых мотивов фильмов ужасов — мотив отказывающей техники. Это ещё и мотив бессилия человека перед первобытным ужасом смерти. Сколь бы ни были сильны компьютеры, камеры и телефоны, но ужас сильнее. Смерть сильнее. А батарейки рации, конечно, должны сесть. Но человек не может бояться «постоянно», поэтому (как опытные кинопугальщики) создатели картины оставляют паузы для отдыха. Скажем, буквально через час они делают небольшую паузу, и первые минуты нового часа проходят почти в полной тишине и передышке. Не надо быть гением драматургии, чтобы понять, что это затишье перед очередной бурей. И в начале второго часа героиня уже лезет за «дроном» на дерево — это, конечно, почти как лезть в подвал. Ясен пень, она упадёт. На этот пень. Зачем ещё лезть на дерево, но всё-таки… Ещё в начале второго часа начинаются буквально буря и ливень, что с шекспировского времени ничего хорошего не предрекало.

Так и есть.

Смешно, что если с начала мотивировка «всё снимать» на камеры была ещё понятна, то дальше люди, которые бегают с камерами перед смертью, несмотря ни на что, уже поняв, что они столкнулись с потусторонним, — кажутся несколько смешными… Как селфи перед расстрелом. Ну не очень реалистично. Фильм движется внутрь. Открытое пространство. Потом лес. Позже появляется дом, и всё словно бы закручивается, закручивается, заворачивается в подвал, нору, лаз, удушье. Начиная с ливня и грозы фильм всё больше переносится в область воображения. Реализм перестаёт вовсе заботить.

В этом кино есть стиль. Сложно как-то уточнить, какой именно. Но он есть. Примечательно, что в фильме нет ни одной эротической сцены, ни одного выстрела и взрыва. Что интересно. Более того, толком даже не показывают трупов. Всё как бы почти всегда за кадром. Так, словно бы нас постоянно недокармливают привычными образами «страха». И от этого становится страшно. Не только за бесцельно потраченные чуть менее чем полтора часа жизни на просмотр, а за что-то ещё. Наконец, через 1 час 22 минуты 14 секунд — мы можем увидеть кого-то похожего на ведьму… Не важно кого, потустороннего, в тёмном коридоре, но настолько быстро, что это можно разглядеть только покадрово… Не поленитесь оставить просмотр и пролистать пару кадров туда и сюда. Вот так ведьмы выглядят…

Интересно, что сверхъестественное зло показано как что-то, чему нельзя противостоять, поскольку нельзя полностью понять. Если вы почитаете реальный «Молот ведьм» (пособие по охоте на ведьм), то там есть огромное количество способов испытать и убить этих несчастных невинных женщин, что успешно и происходило в истории. Там как раз иррациональное было сведено до умственных способностей инквизиторов. В этом же фильме перед нами мир, где «зло совершенно потустороннее». Но если не поддаваться гипнозу фильма, то перед нами просто глупый и смешной фильм, где все бегают с камерами. Что тоже неплохо.