geospatialworld.net

«Арабская весна« и украинский кризис ударили по энергетике Европейского союза. Из-за нестабильности в Нигерии, Алжире, Тунисе и Ливии отложено строительство серии газопроводов для транспортировки североафриканского газа: Galsi — через Сардинию, MidCat — через Пиренеи и Trans-Saharan gaspipeline — из Нигерии. Кризис в Донбассе, в свою очередь, обесточил украинский газовый транзит. Вслед за смещением Мубарака, Бен Али и Каддафи в 2013 г. был похоронен проект Desertec. Подготавливаемая немецкими энергоконцернами (RWE, E. On, Siemens) и Deutsche Bank гигантская солнечная батарея в Сахаре могла бы покрывать 15% потребностей Европы в электроэнергии. С учетом технических проблем импорта американского сланцевого газа (Европе придется строить дорогие СПГ-терминалы) и юридической невозможности Транскаспийского газопровода Брюссель ставит на энергетическую вотчину американцев — Персидский залив.

После снятия 1 января 2016 г. санкций с Ирана европейские нефтекомпании буквально хлынули на иранский рынок. Пока Конгресс держит на коротком поводке Exxon Mobil, Chevronи Conoco Phillips, 26 января «дочка» итальянской ENI — Saipem S.p.A. подписала €3,5-миллиардный контракт с Parsian Oil & Gas Development Co. по совершенствованию НПЗ в Табризе и Парс Ширазе. 4 февраля французская Total S.A. согласует с Национальной иранской нефтяной компанией (НИНК) импорт 150—200 тысяч баррелей в сутки. Тегеран будет развивать успех. Согласно иранской Mehr News Agency, он также ведет переговоры с Испанией, ФРГ, Чехией, Грецией и Британией. Если технологическая модернизация иранской энергоиндустрии для европейского капитала — дело времени, то транспортировка сырья в руках не одних европейских правительств. Политическая география подсказывает, что выборов транзита иранского газа не так уж много. Побережье Йемена контролируют просаудовские правительственные силы и «Аль-Каида», а берега Красного моря и Суэцкий канал — три суннитские страны: Саудовская Аравия, Судан и Египет. Транзиты через Сирию или Турцию — самые короткие, но с учетом гражданских войн в них и курдского фактора далеко не надежные.

При таком раскладе закавказский маршрут становится почти что безальтернативным. Пока ЕС и ИРИ, что называется, издалека подходят к созданию энергетической платформы на Южном Кавказе. 29 февраля — 1 марта Верховный представитель ЕС по иностранным делам Федерика Могерини посетила две страны региона. Если в Ереване она удостоверилась в соответствии политических реформ требованиям Еврокомиссии (ЕК), то Баку еще предстояло вернуть на рельсы «Восточного партнерства». Ильхам Алиев не поехал на его весенний саммит в Риге, а ЕС с того времени «обстреливает» азербайджанскую демократию. Так что поездка шефа европейской дипломатии не прошла бесследно. Не успел борт Могерини приземлиться в Брюсселе, как туда уже поступают «хорошие новости из Азербайджана о правах человека» (слова Могерини).17 марта Алиев освободил 14 оппозиционеров. 29 февраля в Баку состоялось и заседание Консультативного совета «Южного газового коридора». Грузия и Азербайджан договорились повысить поставки газа с месторождения «Шах-Дениз» с 800 млн до 1,5 млрд кубометров. Неделей ранее в Тегеране Алиев закладывает фундамент транспортного коридора Север—Юг, заключив договор о прокладке железной дороги с Ираном над рекой Астара. Азербайджанская SOCAR подписала меморандум о взаимопонимании с НИНК и инвестгруппойGhadir.

Иран не ограничивает себя Азербайджаном. В январе директор Иранской национальной компании по экспорту газа Али Реза Камели объявил о достижении предварительной договоренности по экспорту иранского газа в Грузию через территорию Армении. «Мы не должны жалеть сил, чтобы соединить Персидский залив с Черным морем«, — заявил 24 января иранский президент Хасан Рухани в телефонном разговоре с армянским коллегой Сержом Саргсяном. Армения — «важное направление для иранского экспорта в этот объемный рынок [Европейская экономическая зона]», — EurasiaNet передает слова директора ереванского Центра региональных исследований Ричарда Гирагосяна.

Специалист по Ирану в Армянском институте международных отношений и безопасности Армен Варданян опасается, что Россия может сорвать планы Ирана и Армении. «(У России) мало стимулов позволить Армении так легко уйти с российской орбиты влияния. Учитывая явную зависимость Армении от российского импорта газа, потенциал расширения армяно-иранских энергетических связей станет главной целью российского давления», — говорит политолог. Выход Ирана на Грузию и теоретически в Европу маргинализирует значение азербайджано-турецкого Трансанатолийского проекта (TANAP). НИНК может лишить SOCAR доминирования в Грузии и бросить тень на ее 6—8 млрд кубометров, предназначенных для экспорта в ЕС по TANAP. Не случайно 7 января SOCAR заявил о том, что не видит необходимости строительства СПГ-терминала в Грузии, что было бы подарком для иранцев.

Пока ЕС и Иран не афишируют планы прокладки энергокоридора Иран—Кавказ—ЕС. Правда, намек на него перед стартом переговоров с международной «шестеркой» делал президент Хасан Рухани. В феврале 2015 г. на встрече с премьером Австрии он говорил о возможности подключения Ирана к Nabucco, если он будет возрожден. С начала 2015 года политическая стабильность в регионе подверглась эрозии. Политический кризис в Турции делает в отдаленной перспективе армяно-грузинский транзит привлекательнее с точки зрения безопасности, чем турецкий. Несмотря на риски иранского транзита для Москвы и Баку, пока мяч на их стороне. SOCAR поставляет 90% газа в Грузию, а «Роснефть» и «Газпром» контролируют 80% армянского энергосектора. Однако не стоит нивелировать политическую волю руководства Армении и Грузии. Заманивая их договорами об ассоциации и безвизовой зоне, Еврокомиссия не прочь эксплуатировать Закавказье для своего «избавления» от российского импорта. Надо держать в уме, что Иран с 34 трлн кубометров — вторая крупнейшая страна по запасам газа в мире после России (49,5 трлн куб м).