Москва, 25 декабря, 2015, 23:52 — ИА Регнум.

10 декабря 2015 года завершилась длившаяся два месяца и получившая широкий общественный резонанс компания по выбору директора Института экономики РАН (ИЭ РАН). На должность директора института подавляющем большинством голосов (204 голоса) была избрана доктор экономических наук Е.Б. Ленчук, остальные кандидаты набрали заметно меньше голосов: А.И. Агеев — 66; В.Ю. Музычук — 8 при 19 недействительных бюллетенях.

Вряд ли такие итоги могут считаться неожиданными. Практически вся трудовая и научная деятельность Елены Борисовны Ленчук связана с академической наукой, куда она пришла работать после окончания аспирантуры в 1981 году. Так что Е.Б. Ленчук хорошо известна коллективу Института, адекватно представляет его возможности и проблемы для наращивания эффективности проводимой институтом научной работы.

Тем не менее, похоже, «широкие круги общественности» никак не могут успокоиться. Я имею в виду статью главного редактора «Промышленных ведомостей» Моисея Гельмана, опубликованную им в упомянутом издании под заголовком «Скандальные выборы директора Института экономики РАН проверит общественная палата РФ», которая также была помещена на сайте информационного агентства REGNUM под заголовком «Коготок увяз…». Сложно сказать, что или кто подвиг главного редактора «Промышленных ведомостей» к публикации материала, полного догадок и домыслов. В статье М.М. Гельмана содержится целый ряд странных пассажей, свидетельствующих либо о незнании реального положения вещей, либо о намеренном искажении информации, что побуждает внести определенную ясность.

Итак, пассаж первый — обвинение бывшего директора ИЭ РАН, научного руководителя Института, член-корреспондента РАН Р.С. Гринберга в «протаскивании своего кандидата», заместителя директора Института доктора экономических наук М.Ю. Головнина, которому М.М. Гельман присвоил титул «престолонаследника». Вообще-то упрек выглядит двусмысленно. Что плохого в том, что руководитель подготовил себе смену, прежде чем оставить пост и уступить дорогу молодому преемнику? Расширение такой практики можно только приветствовать, и не только в науке, где преемственность особо важна для поддержания традиций научных школ и воспроизводства новых поколений исследователей.

Сложно сказать, как решаются аналогичные кадровые вопросы в редакции «Промышленных ведомостей», но в Институте экономики РАН, который в результате реформы Академии наук, стал федеральным государственным бюджетным учреждением науки в системе ФАНО, выборы директора происходят по установленному регламенту, который придуман не Р.С. Гринбергом, не устанавливается собранием трудового коллектива и не регулируется Положением об институте. Принятая процедура для научных организаций определяется соответствующим типовым положением о выборах, разработанным ФАНО, которое и было положено в основу институтского положения и всей реализовавшейся процедуры выборов.

В соответствии с действующими правилами институты могут предлагать на должность директора кандидатов из числа сотрудников организации, что и было сделано. Однако, выдвигаются такие кандидатуры не приказом Р.С. Гринберга, а Ученым советом Института, что и было сделано. В итоге рассмотрения на Ученом совете ИЭ РАН для дальнейшего обсуждения были предложены три кандидатуры: М.Ю. Головнина (за 32 голоса из 33); Е.Б. Ленчук (29) и В.Ю. Музычук (28). Четвертый кандидат доктор экономических наук В.С. Осипов не набрал 50% голосов и потому не был рекомендован Ученым советом ИЭ РАН для дальнейшего рассмотрения.

На следующем шаге отбора претендентов предложенные Ученым советом кандидатуры рассматривались на Бюро отделения общественных наук РАН (ООН РАН). Кроме трех кандидатов, рекомендованных Институтом, в число претендентов на должность директора ИЭ РАН были включены еще две кандидатуры, выдвинутые академиками, что предусматривает установленная процедура: доктор экономических наук, профессор А.И. Агеев, а так же не прошедший отбор Ученого совета ИЭ РАН доктор экономических наук В.С. Осипов. На этом заседании Бюро академиком С.Ю. Глазьевым и было озвучено «украинское дело» М.Ю. Головнина, в контексте «политической благонадежности», что и придало резонансный характер всему выборному процессу. Итоги рассмотрения кандидатур на Бюро ООН РАН были следующие: из шестнадцати возможных голосов Е.Б. Ленчук получила 13; М.Ю. Головнин — 11; В.Ю. Музычук — 9; А.И. Агеев — 7; В.С. Осипов — 3.

Следующей инстанцией, рассматривающей кандидатуры, был Президиум РАН, в состав которого входят члены Академии, представляющие все отделения, от физиков до лириков. На Президиуме, который состоялся 20 октября с.г., академик С.Ю. Глазьев озвучил свою позицию по «украинскому делу» М.Ю. Головнина Дискуссия закончилась возращением вопроса в Бюро отделения общественных наук для повторного рассмотрения. Такое рассмотрение состоялось 26 октября со следующими итогами: Е.Б. Ленчук — 12 голосов; М.Ю. Головнин — 7; В.Ю. Музычук — 11; А.И. Агеев — 9; В.С. Осипов — 3.

Повторное рассмотрение кандидатурна должность директора ИЭ РАН на Президиуме РАН привело к следующим результатам. За кандидатуру Е.Б. Ленчук было отдано 48 голосов из 50 присутствующих; за В.Ю. Музычук — 44; за А.И. Агеева — 40; за М.Ю. Головнина — 10 голосов. В результате, на утверждение Комиссии по кадровым вопросам Совета по науке и образованию при Президенте РФ были направлены три кандидатуры, набравшие наибольшее число голосов: Е.Б. Ленчук; В.Ю. Музычук и А.И. Агеев, которые после рассмотрения и одобрения Комиссией были допущены до выборовв трудовом коллективе ИЭ РАН. Такова на сегодня действующая процедура отбора и выборов руководителей научных организаций, подведомственных ФАНО. Она может нравиться или не нравиться, но при чем здесь «правовая неурегулированность трудовых отношений с коллективом, и порядка проведения выборов», на которые ссылается М.М. Гельман? Вряд ли в каких-либо еще гражданских государственных структурах страны кандидаты на руководящие должности проходят такой многоуровневый отбор. И уж точно трудно представить, как при такой процедуре «невидимая рука Р. Гринберга» могла обеспечить лидирующие позиции кандидатамот ИЭ РАН.

Особого внимания заслуживает сюжет о кадровых манипуляциях в ИЭ РАН с целью «обеспечения вотума доверия престолонаследнику», ставший центральным в «расследовании» М. Гельмана. Трудно сказать, откуда у М. Гельмана появились сведения об увольнении около ста «нелояльных» сотрудников в первой половине2015 года. Действительно, в связи с сокращением объемов бюджетного финансирования ИЭ РАН в 2015 году администрация была вынуждена провести мероприятия по сокращению штатов. Такие мероприятия прежде всего затронули исключение из штатного расписания 23 вакансий, а затем и увольнение по сокращению штатов 27 человек, из которых 10 уволились по собственному желанию. Штатное расписание Института, введенное с 01.07.2015 не изменялось. На открывающиеся вакансии после сокращения штатов с сентября 2015 года было принято 19 человек, в их числе 11 молодых специалистов, как окончивших обучение в 2015 году, так и продолжающих обучение в профильных вузах и аспирантуре (6 человек). В результате общая численность сотрудников института с начала года сократилась с 393 до 354 человек, из них научных сотрудников с 254 до 226 человек.

Возникает закономерный вопрос: и где же здесь манипулирование списочным составом с целью обеспечить нужные итоги голосования?

Специально следует остановиться на «технологии» сокращения научного персонала. Для тех, кто не сталкивался по жизни с такой процедурой, отмечу, что, как и в советское время, она начинается «снизу» от основных структурных подразделений (секторов, отделов, лабораторий, центров), которые стараются избавиться от наименее эффективных сотрудников. Можно предположить, что так случилось и с попавшей под сокращение Г.И. Беловой, конфликт Института с которой оказался стержнем всего кадрового сюжета в статье М. Гельмана. Признаюсь, узнал много интересного о жизни коллектива.

По жалобе Г.И. Беловой по поводу нарушения ее трудовых прав 29 июля 2015 года была проведена проверка соблюдения норм трудового законодательства главным трудовым инспектором и правовым инспектором труда. Правовая инспекция ознакомилась со всеми документами, касающимися увольнения работников ИЭ РАН по сокращению штатов и численности на предмет нарушения трудового законодательства. Нарушений трудового законодательства при проведении сокращения не было выявлено, что отражено в соответствующем акте проверки. Беловой И.Г., в случае несогласия с выводами правовой инспекции и действиями работодателя, было предложено обратиться в суд, что она и сделала. 12 октября 2015 года Гагаринский районный суд Москвы отказал в удовлетворении исковых требований Беловой Г.И. о признании увольнения незаконным. Апелляционной жалобы не последовало и решение принято в окончательной форме 27.10.2015. Как представляется, и дело о встречном иске о клевете к И.Г. Беловой со стороны ИЭ РАН, так подробно исследованное М. Гельманом, должно решаться в правовом поле. Г.И. Белова имеет все права готовить встречные иски по «компьютерному делу», обжаловать возможные решения суда, в общем, отстаивать свою правду в установленных российским законодательством формах.

Вместе с тем, по прочтению проведенного М. Гельманом «расследования» возникает вопрос: а какое все это, собственно, имеет отношение к выборам директора Института экономики РАН? Могу предположить, что эмоциональное описание «дела Г.И. Беловой», понадобилось М. Гельману для формирования у читателей образа «всемогущего и ужасного» Р. Гринберга, который вместе с временно исполняющим обязанности директора Института «престолонаследником» М.Ю. Головниным сформировали атмосферу «травли неугодных начальству сотрудников», нарушая трудовое законодательство. Также они организовали «травлю в прессе» академика С.Ю. Глазьева и дискриминацию «чужого кандидата».

По поводу дискриминации и дезинформации сотрудников ИЭ РАН следует остановиться подробнее. В чем собственно заключалась такая дискриминация? А.И. Агеев достаточно хорошо известный в профессиональном сообществе ученый. В 80-е годы он работал в ИЭ АН СССР, а с некоторыми сотрудниками Института поддерживает отношения до настоящего времени. В начале декабря на расширенном заседании Ученого совета ИЭ РАН была представлена его программа развития Института, которая обсуждалась наравне с программами других кандидатов. Восьмого декабря по просьбе А.И. Агеева была устроена его встреча с коллективом Института, на которой он достаточно обстоятельно представил свое видение направлений развития деятельности ИЭ РАН. Наконец, на собрании трудового коллектива 10 декабря А.И. Агеева, как и других кандидатов, поддержали четверо выступающих. Ограничение числа выступающих касалось всех кандидатов и было принято собранием с целью его проведения в разумных временных границах. В конце концов, собрание по выборам директора Института не должно превращаться в майдан или нон-стоп шоу.

Комиссия по подсчету голосов, в соответствии с положением о выборах, избиралась на Ученом совете Института из доверенных лиц всех кандидатов, включая, естественно, и А.И. Агеева. Была образована группа «наблюдателей за работой счетной комиссии», которая присутствовала при подсчете голосов по результатам голосования. Замечаний по работе счетной комиссии отмечено не было.

Не мне учить Моисея Гельмана, главного редактора уважаемого издания тому, что есть хорошая публицистика, которая основывается на проверенных фактах и их эмоциональных оценках, а есть плохая журналистика — графоманство, подменяющая факты домыслами и эмоциями. С последней не то что «коготок может увязнуть», можно вляпаться по самые уши.

Владимир Филатов — ведущий научный сотрудник ИЭ РАН, член «группы наблюдателей» за работой счетной комиссии