Флаг Приднестровской Молдавской республики

Избирательная кампания по выборам в Верховный Совет и местные представительные органы власти в Приднестровье выходит на финишную прямую: выборы должны состояться через неделю, 29 ноября. Конечно, итоги подводить пока рано, но о первых предварительных уроках можно говорить уже сейчас.

Во-первых, данная кампания может по праву считаться самой сомнительной с точки зрения корректности ведения и взаимного уважения как непосредственно между кандидатами, так и между кандидатами и избирателями. Раскол, навязываемый приднестровскому обществу «борьбой с олигархами», разделением на «своих и чужих» и т.п., пока что представляется вполне сопоставимым с президентскими выборами 2011 г., а по некоторым параметрам (к примеру, по перспективам масштабных фальсификаций) может даже превзойти прошедшую кампанию. Осуществляются попытки любыми способами задействовать административный ресурс вместе с пропагандистским контентом — к примеру, путем «добровольно-принудительного» распространения подписных листов в бюджетных учреждениях с настоятельными рекомендациями подписать некие обращения с заведомо нереализуемыми лозунгами.

Во-вторых, происходит серьезное нивелирование института президента как главы государства и гаранта Конституции ПМР. Ранее мы отмечали, что нынешний глава Приднестровья не смог остаться «над схваткой»; за последнее время Е. Шевчук еще глубже погрузился в непосредственное ведение предвыборной агитации на стороне «антиолигархических» кандидатов, что еще больше усугубляет социальную дезинтеграцию. Президентское турне по республике похоже, скорее, на агитационную кампанию, чем на результативное и востребованное общение главы государства с народом. При этом действующий президент использует любые аргументы для того, чтобы убедить слушателей в своей правоте, хотя его спичрайтеры могли бы быть более аккуратными в выборе аргументов и не «подставлять» своего шефа заведомо недостоверной информацией.

В-третьих, как никогда высок риск фальсификации итогов голосования. Особенно это касается ситуации с голосованием военнослужащих срочной службы, списки которых президентским указом засекречены, а Центральная избирательная комиссия лишена возможности реализовать свои законные полномочия по организации выборов. Складывается парадоксальная ситуация, когда члены участковых избирательных комиссий, за которыми закреплены воинские части, могут получить допуск к секретной информации, в то время как руководство ЦИК ПМР такого допуска не имеет; более того, на днях президент своим указом поручил компетентным органам «усилить бдительность», что может привести к невозможности осуществления какого-либо контроля со стороны уполномоченных представителей ЦИК и наблюдателей. По некоторым оценкам, «цена» такого решения очень высока: воинские части, выведенные из-под юридического контроля, могут повлиять на исход голосования на более чем 20 округах (из 43-х округов), формируемых для выборов депутатов Верховного Совета. От того, как будет решена данная проблема, во многом будет зависеть отношение и приднестровских политических сил, и зарубежных субъектов к вопросу о внешней и внутренней легитимности выборов.

В-четвертых, пропагандистская кампания в Приднестровье явно вышла за рамки традиционного набора преувеличений, маловыполнимых обещаний и пиаровских манипуляций, которые сопровождают любые выборы. В ПМР начата масштабная пропаганда «против олигархов», в которой ее инициаторы выдвигают ситуативные лозунги, способные не только ввести в заблуждение избирателей, не избалованных заботой об их правах, но и нанести серьезный ущерб имиджу республики. Под вывеской «возврата предприятий в государственную собственность» в Приднестровье маскируется идея о переделе собственности. Не оценивая, хорошо это или плохо, насколько эффективны те или иные собственники, отметим лишь, что уместнее было бы называть вещи своими именами: речь в приднестровских условиях идет только о передаче акций, но не о возврате в госсобственность предприятий как целостных имущественных комплексов. Меняются менеджеры, владельцы акций (обратим, кстати, что даже «Бюро по управлению активами» является открытым акционерным обществом, т. е. частноправовой организацией, а не, к примеру, государственным учреждением или государственным предприятием), но режим собственности в отношении производственных помещений, оборудования и пр. остается неизменным — это частная собственность. Разного рода сборы подписей, «общественные инициативы» и пр. пока что ориентированы, видимо, лишь на введение населения в заблуждение, но не на «восстановление социальной справедливости».

В-пятых, происходит более активное использование российского фактора в избирательной кампании, что вполне предсказуемо. Непредсказуемым, однако, стал формат вовлечения российских политиков и экспертов в предвыборные баталии: к примеру, в Приднестровье вызвала определенный резонанс оперативная реакция депутата Госдумы России после снятия с гонки одного из кандидатов в депутаты приднестровского парламента, особенно с учетом того что до этого никакой реакции по поводу частых и (или) повторяющихся отказов в регистрации другим кандидатам не озвучивалось. Хотелось бы, конечно, рассчитывать, что такое внимание будет распространяться на права всех кандидатов, а не только принадлежащих к определенным политическим силам.

В Приднестровье предпринимаются попытки убедить избирателей в том, что президентская команда действует в унисон с российской политикой — и в части «борьбы с олигархами», и в части межпартийного взаимодействия (по сути, только кандидаты, поддерживаемые Компартией России и ЛДПР, не стесняются упоминать о своей партийной принадлежности, в то время как реальные и мнимые местные партийные «тяжеловесы» избегают прямых упоминаний о своем присутствии). Некоторые российские эксперты и политики создают видимость солидарности официальной Москвы и президентской команды, хотя, как представляется, как минимум не всё настолько однозначно.

Наконец, следует учитывать и то, что «громкость» нынешней избирательной кампании привлекла внимание иных зарубежных участников, которые теперь достаточно внимательно следят за приднестровскими парламентскими выборами, ранее не привлекавшими такого повышенного интереса.

В такой ситуации было бы полезным, если бы и внутренние, и вовлеченные внешние участники здраво оценили имеющиеся вызовы и перспективы дальнейшего усугубления внутриполитических противоречий в Приднестровье.

Следует учесть, что разного рода призывы к переделу собственности не добавляют Приднестровью привлекательности в глазах потенциальных зарубежных инвесторов, тем более когда такого рода призывы поддерживаются на высшем государственном уровне, хотя параллельно озвучиваются тезисы о необходимости привлечения в приднестровскую экономику миллиардных внешних инвестиций. Кампания рано или поздно уйдет в прошлое, но не факт, что масштабные выступления за то, чтобы «отнять и поделить», тоже забудутся.

Кроме того, всем центрам принятия внутриполитических решений необходимо вспомнить о своей ответственности за государственность Приднестровья, в первую очередь о том, что эта ответственность не ограничивается датой выборов. К сожалению, один из приднестровских «центров силы» показал, насколько коротким может быть отрезок между победой «одинокого рыцаря» над «драконом» и превращением самого «рыцаря» в нового, усовершенствованного «дракона». В свою очередь, другой «центр силы» предпочел абстрагироваться от серьезного участия во внутриполитических процессах, вспомнив о своих потенциальных полномочиях только тогда, когда от таких полномочий практически ничего не осталось, и попытавшись переложить ответственность за это на кого угодно, только не на своих представителей. Представляется, что еще не поздно остановиться, иначе процессы социальной дезинтеграции и дестабилизации могут выйти из-под контроля, и разбираться с этим придется разобщенному и ослабленному приднестровскому обществу, а не тем, кто пугает сейчас приднестровцев разными «майданами».

Наконец, и российским, и приднестровским политикам следует учитывать реальные интересы Российской Федерации. России важно сохранить статус арбитра в приднестровской внутренней политике, а не втягиваться во внутриприднестровские «разборки» на чьей-либо стороне. Роль и влияние российской стороны на региональные процессы не должны ставиться в зависимость от сиюминутной политической конъюнктуры, а приднестровские политики не должны заниматься спекуляциями на российскую тему, в противном случае потенциальная дестабилизация в Приднестровье может нанести ущерб российским интересам, дискредитировать российскую политику на нашем направлении.