Закавказье, Средняя Азия, Молдавия, Прибалтика: рубежи, которые необходимо вернуть

Процессы, происходящие в течение двух последних десятилетий на постсоветском пространстве, имеют воистину драматический характер. Европеизация и вестернизация, принятые российской правящей элитой в качестве основополагающих принципов осуществления политической деятельности, все более показывают свою неэффективность. Данная ситуация особенно заметна в республиках бывшего СССР — зоне стратегических интересов России, откуда она все сильнее выталкивается своими геополитическими конкурентами, не получая за это ничего взамен. Продолжение таких тенденций в будущем грозит российскому государству полной потерей влияния в вышеуказанных цивилизационных границах, что не сможет не обернуться для нее катастрофическими последствиями.

Единственный выход из сегодняшней тяжелой ситуации состоит в отстраивании единого в экономическом и политико-идеологическом отношении Евразийского пространства, способного в определенной исторической перспективе приобрести черты единого государственного образования и стать мощнейшим центром силы на мировой арене. Сделать это можно лишь на основе всеобъемлющей сверхмодернистской матрицы, представляющей собой идейно-смысловой синтез всех эпох российской истории и базирующейся на принципах братства народов, социальной справедливости и всестороннего развития человека.

Еще раз повторимся, что реализация данной стратегии является в сегодняшних условиях крайне необходимой и единственно возможной. В то же время осуществить ее в суровых реалиях XXI века окажется непросто. Сделать это окажется возможным лишь в течение длительной систематической последовательной работы и при тщательном учете местной специфики каждого конкретного региона постсоветского пространства. Это, в свою очередь, потребует масштабного и стремительного усиления возможностей отечественных экспертных центров для сбора, переработки и анализа информации, способных формировать междисциплинарное знание, а также управляемого складывания элитно-властных групп и подразделений, каждое из которых будет ответственно за свой участок указанной деятельности.

Сделаем краткий обзорный анализ каждого постсоветского региона в отдельности с вычленением в нем основополагающих проблем и попробуем обозначить контуры их дальнейшего решения.

Молдавия. Социально-экономическую ситуацию, сложившуюся в республике, можно охарактеризовать как крайне тяжелую. Колоссальная безработица в регионе заставляет основную часть трудоспособного населения искать заработок за границей (большая его часть трудится в России, меньшая — в Европе). Стоимость коммунальных услуг по местным тарифам огромна и делает городскую жизнь отдельно взятого человека крайне дорогой. К примеру, ежемесячная цена зимой в Кишиневе за отопление квартиры практически в два раза превышает среднюю зарплату. Многие кишиневцы целый год копят деньги, чтобы расплатиться за зимние коммунальные услуги. В Молдавии существует большая дифференциация в настроениях между основной массой населения и небольшой элитной прослойкой, курирующей государственные, информационные и бизнес-структуры. Правящая элитная группа не устает декларировать приверженность румынско-унионистскому и европейскому векторам развития, в то время как основная масса людей настроена пророссийски и проевразийски, что неоднократно фиксировалось соцопросами. Приведенные выше факторы говорят о том, что работать с сегодняшней кишиневской элитой, осуществляя совместный поиск задач и точек соприкосновения, Москве будет крайне трудно. Прилагать усилия по разрешению молдавской проблематики России следует путем максимального использования технологий «народной дипломатии», активизации потенциала гражданских обществ указанных стран с целью реализации необходимых для населения социальных и правовых проектов, а также применения новых способов бизнес- и информационной интеграции.

Молдавский вопрос необходимо решать отдельно от приднестровского. Социум Молдавии, как бы ему ни было больно, должен осознать, что единственно возможной исторической перспективой для Приднестровской Молдавской Республики является только ее международное признание Россией. Людям необходимо объяснять, что юридическое признание Приднестровья является не актом, враждебным молдавскому обществу и государству как таковому, а способом защиты живущих в регионе соотечественников. Кроме того, различия в укладе и менталитете жителей разных берегов Днестра, заметные еще в советское время, усилились за последние десятилетия многократно, а многочисленные обиды, нанесенные приднестровцам официальным Кишиневом, бесследно не прошли. В то же время в случае смены в Молдавии правящего режима и его перехода на рельсы евразийской интеграции имеет смысл рассмотреть возможность возникновения временного регионального приднестровско-молдавского конфедеративного образования при твердом условии полного юридического равенства обоих государств. Такой подход поспособствует постепенной ликвидации многолетнего конфликта между приднестровской и молдавской общностями и нормализует обстановку в регионе. Следует также констатировать, что многие жители сегодняшней Молдавии в конце 1980 — начале 1990-х годов смотрели на Приднестровье как на альтернативную, антиунионистскую Молдавию, способную в будущем сказать молдавскому миру Новое Слово. Данный социокультурный код должен быть возрожден и активизирован на обоих берегах Днестра, что также поспособствует постепенному налаживанию общественного диалога двух социумов, даже если это будет происходить вопреки стремлениям нынешних кишиневских элит.

Грузия. Данное государство является для современной России одной из самых проблемных точек. Тотальная американизированность элиты, жесточайшая зависимость государственного бюджета от субвенций и трансфертов США, мощнейшая антироссийская пропаганда местных СМИ, выпадение сегодняшней грузинской молодежи из российского социокультурного поля и русского языкового пространства, контрмодернистские технологии элиты, создающие в республике атмосферу «нового средневековья», делают работу российских общественных и государственных структур на этом направлении крайне и исключительно трудной. В то же время геостратегическое расположение Грузии таково, что Россия просто не может позволить себе относиться к этой территории как к «отрезанному ломтю». Исходя из этого, инициация деятельности структур российского гражданского общества на этом направлении должна быть дополнена труднейшим и тончайшим диалогом с представителями грузинской элиты, стержнем которого необходимо сделать девиз — «финансовые преференции взамен на идеологическую трансформацию». Грузинским элитным группам можно открывать доступ на российский рынок и участие в российском финансово-экономическом процессе лишь под условия мягких идеологических изменений в ее информационно-пропагандистской сфере, в том числе постепенной смены воинствующей антироссийской риторики и мягкий пересмотр отношения к советскому и дореволюционному периодам совместной российско-грузинской истории.

Как и в случае с Приднестровьем, абхазский и осетинский вопросы при переговорах с Грузией должны быть строго выведены за скобки и четко определены как зона исключительного российского геостратегического влияния, решать которые Россия будет при исключительном взаимодействии с сухумскими и цхинвальскими элитными группами.

Армения. Ситуация в этой республике отличается крайней двойственностью и противоречивостью. С одной стороны, здесь имеют место глубинные симпатии большинства населения к России и российскому пути развития, добавляемые факторами объективной необходимости масштабной экономической и геополитической интеграции. Оказавшись замкнутой в кольце недружественного пограничного окружения стран-соседей, Армения попала в ситуацию, когда ее выживание и дальнейшее развитие непосредственно зависит от союза с Россией. В то же время армянские правящие группы, настроенные в основном в прозападном векторе, делают объединительные шаги во многом вынужденно, медленно и неохотно. Указанная ситуация диктует Москве необходимость собственных сценариев проработки российско-армянских отношений и максимальной активности в их проведении. Чем внушительнее для простых людей и общества в целом станет результат российско-армянской интеграции, тем динамичнее и в более правильном направлении начнут трансформироваться ереванские элиты.

Азербайджан. Наличие масштабного «нефтяного фактора» в республике в совокупности с ее геостратегической значимостью делают Азербайджан привлекательным для самых различных мировых игроков, среди которых заметную роль играют и пантюркистские силы, и мусульманские радикалы, и Иран, и совокупный Запад. Моральный авторитет России в регионе до сих пор довольно высокий, что объясняется и памятью о совместных годах, прожитых в СССР, и активным участием азербайджанских контрагентов в сегодняшней российской экономической сфере. Увеличивая свое присутствие в регионе, Россия должна помочь Азербайджану в выработке собственных идеологических основ, базирующихся на его значении в общекавказских делах, а также максимальном развитии и активизации его ментально-культурной идентичности в противовес пантюркистской и шиитско-теократической моделям развития. Москве необходимо осознать, что чрезмерное усиление в регионе как турецких, так и иранских позиций может сделать процесс цивилизационного отрыва республики от России необратимым, чему нужно последовательно и системно противодействовать.

Особняком в Закавказском регионе стоит карабахская проблема. России следует занять роль ведущего модератора в процессе армяно-азербайджанского урегулирования, приоритетом которого должен стать стратегический равноправный диалог между армянской, азербайджанской и карабахской элитами по решению социально-экономических вопросов с попыткой наладить в регионе необходимый элемент гуманитарного сотрудничества. На сегодняшний день выход его субъектов из многолетнего конфликта виден лишь в отдаленной перспективе с помощью постепенного вхождения как Армении, так и Азербайджана в общероссийское государственное поле.

Прибалтика. Работая в данных геополитических границах, Россия прежде всего должна войти в информационное пространство прибалтийских республик с целью прорыва в регионе ее информационной блокады. Необходимо осознать, что прибалтийская молодежь в большинстве своем крайне европеизирована, в высшей степени подвержена антироссийской пропаганде и русским языком не владеет. Создание «Первого эстонского», «Первого латвийского», и «Первого литовского» каналов с сетью вещания на соответствующих языках республик, правдиво освещающих сегодняшнее положение дел в России и исторические страницы нашей совместной истории, будет способно серьезнейшим образом трансформировать отношение населения указанного региона к России, а сегодняшнее трудное социально-экономическое положение региона заставит многих задумываться о необходимости постепенного изменения системы внешнеполитических ориентиров указанных государств. Работая с прибалтийскими элитными группами, Москва должна умело использовать свои «транзитный» и «туристический» козыри, ибо соответствующие финансовые потоки вливают в бюджет прибалтийских республик весьма существенную долю. Помогут делу и совместные сельскохозяйственные программы, позволяющие увеличить объем в Россию соответствующего экспорта, что позволит Прибалтике занять в указанной сфере существенную долю «рабочих рук». Таким образом, верно реализуя в своих руках метод «кнута» и «пряника», Москва сможет довольно быстро и резко снизить антироссийский накал деятельности прибалтийских должностных лиц, а в перспективе — способствовать смене их политического вектора.

Казахстан. Чрезвычайно богатая ресурсами республика является сегодня ареной скрытого противодействия западных и китайских военно-политических и экономических элитных групп. Необходимо отдать должное казахстанским властям в плане активизации усилий по построению в республике постсоветского полиэтнического общества и сглаживанию национальных и региональных противоречий. Социальная политика в Казахстане также имеет перед российским аналогом ряд очевидных преимуществ. В то же самое время идеология современного Казахстана строится по преимуществу на средневековых символах казахской этничности, а значение советской эпохи, в которую была собственно и построена казахстанская нация в ее современном виде, неуклонно занижается, если не выставляется в негативном фоне. В этих условиях тенденции соперничества общепланетарных сил за влияние в указанной стране при латентной борьбе за власть в государстве между восточным, западным и южным казахскими жузами делает перспективы региона взрывоопасными. Чувствуя указанную ситуацию, президент Казахстана Н. Назарбаев во многом выступает двигателем социально-экономической интеграции на евразийской территории. Однако, всецело поддерживая Назарбаева на указанном направлении путем увеличения здесь своего экономического присутствия, Россия также должна вырабатывать сценарии политической интеграции наших государств и вести с руководством Казахстана стратегический диалог о возможности трансформации его идеологической основы в советскую и российско-евразийскую сторону. В это же время необходимо работать и с русским населением Казахстана, помогая «посланцам русского мира» реализовывать собственные права на самореализацию и саморазвитие.

Республики Средней Азии. Как и в случае с Казахстаном, становление среднеазиатских наций в их сегодняшнем виде является исключительным продуктом советской системы. В то же самое время националистическое, прозападное и исламистское лобби за двадцатилетний постсоветский период сделало все, чтобы данный факт оказался максимально нивелирован. Возвращаясь в Среднюю Азию экономически и военно-политически, России необходимо в идейно-смысловом плане четко позиционировать себя преемником Советского Союза, исключая в данном отношении какую либо двусмысленность, в то время как ее журналистские, экспертные и иные гуманитарные круги должны активизировать в регионе российские и советские исторические заслуги.

Как и в случае с иными постсоветскими регионами, специфика каждого конкретного среднеазиатского государства исключительно важна. Киргизия, к примеру, способна в будущем выступать подлинным оплотом российского сверхмодерна и евразийской интеграции. Слабая исламизированность киргизов, их идейно-смысловая приверженность своей прародине — сегодняшнему российскому Алтаю, мягкость и тактичность их менталитета создают возможность для их легкой социализации в цивилизационном пространстве России. Неслучайно приезжающие в Москву киргизы намного проще социализируются в столице по сравнению с коренными жителями Узбекистана и Таджикистана. Данный фактор необходимо учитывать при разработке и реализации совместных межгосударственных проектов.

Пророссийские настроения и симпатии современного таджикского социума к России также весьма велики, однако они в первую очередь детерминируются сильнейшей военно-политической и экономической зависимостью республики от большого российского материка. Таджикистан пережил мощнейшую гражданскую войну 1992 года, которая значительным образом ударила по его общенациональной идентичности. К примеру, высокогорный Гарм с известными в нем ваххабитско-салафитскими настроениями крайне враждебно настроен по отношению к общинному крестьянскому Кулябу и традиционно пророссийскому аристократичному Худжанту. Многие в Таджикистане осознают, что уход России из региона породит здесь гуманитарную катастрофу в связи с масштабным закрытием рынка труда, обрушением остатков промышленности, функционирование которых напрямую связано с российскими контрагентами, и неизбежным нашествием исламских радикалов с афганского юга. Сберегая Таджикистан, Россия во многом оберегает и ареал собственного обитания, а потому ее присутствие в регионе должно быть масштабно и эффективно усилено. В отличие от Таджикистана, государственная вертикаль соседнего густонаселенного Узбекистана на сегодняшний день вполне дееспособна, исключительно жестка и управляема во многом тоталитарными методами. Ее слабым звеном является замкнутость на уже немолодого вождя и отсутствие у него сколько-нибудь ощутимых преемников. В то же время социальная проблематика этого государства представляется весьма острой. Ферганская долина Узбекистана сегодня — очаг массовой бедности, в котором ведут активную работу ваххабитско-салафитские радикалы, негласно поддерживаемые американскими спецслужбами. Вооруженное подавление президентом Исламом Каримовым мятежа, поднятого в середине 2000-х годов Исламским движением Узбекистана, заставило правящие группы сменить прежде одностороннюю ориентацию на США и частично переориентироваться на Россию, лавировать между российскими и американскими интересами. Москве необходимо в первую очередь активизировать свое присутствие путем оказания экономической помощи и осуществления инвестиционной активности в обмен на эффективные военно-политические гарантии со стороны руководства республики.

Самой закрытой страной региона является Туркменистан, избравший для своего развития стратегию «газового эмирата». Тем не менее гуманитарное и техническое сотрудничество с Россией для Туркменистана является исключительно важным фактором его жизнедеятельности. Политика Москвы в отношении указанного региона также должна приобрести комплексный характер, целью которой будет идейно-смысловая интеграция региона в российско-евразийский блок и согласованная политика двух государств в сырьевой сфере, способная принести им серьезные бюджетные доходы.

Описанную в настоящей статье систему действий в отношении регионов постсоветского пространства осуществить будет чрезвычайно трудно. Тем не менее иной альтернативы, способствующей выживанию и дальнейшему стремительному развитию России в бурном и непростом XXI веке, нет. Несмотря на все сопутствующие сложности, мы выражаем надежду, что полноценный апгрейд по последовательному собиранию евразийского пространства будет реализован и даст многонациональной и многоконфессиональной обновленной России серьезный исторический шанс на великое и процветающее будущее.